Устрашение потенциальных агрессоров на протяжении десятилетий является одной из основ стратегии НАТО. Оборонная промышленность должна стать одним из локомотивов экономики, — заявляет «Газете Выборчей» Томаш Семоняк, глава министерства национальной обороны.
Павел Вронский: Кризис, а министр обороны объявляет, что в течение 10 лет Польша выделит на вооружение порядка 130 млрд злотых (41,5 млрд долл. ). Не видит ли г-н министр в этом противоречия?
ТС : Не вижу. 130 млрд злотых предусмотрены квотами в размере 1.95% ВВП, которые Польша и так выделяет на оборону. Для премьера, который говорил об этом в другом выступлении, как и для меня, наиболее важным является то, как именно выделить эти деньги, чтобы увеличить количество рабочих мест для польского ученого, инженера, рабочего.
ПВ: Г-н министр говорит о соотношении расходов на оборону в размере 1,95% от ВВП, однако многие страны НАТО его не придерживаются. В Европе больше говорят об экономической ситуации, а не об угрозе войны.
ТС: Мы пограничная страна Европейского Союза и НАТО. Из этого следует то, что мы должны уделять больше внимания нуждам обороны. Закончились пацифистские 90-е, когда мы пребывали в ложной уверенности в конце истории, уверенности в том, что вступление в НАТО само по себе обеспечит пребывание в тихой гавани. Происходящее в последнее время свидетельствует о том, что мир изменчив как никогда и времена нынче ненадежные. В Польше во всех политических кругах с одобрением смотрят на оборонные нужды государства, о том же свидетельствуют социологические опросы общественного мнения.
ПВ: Давайте перейдём к конкретике. Министерство национальной обороны хочет закупить ракеты AGM-156 JASSM для истребителей F-16, крылатые ракеты последнего поколения с дальностью действия 370 км, а в самой последней модификации — 800—1000 км. Безумно дорогие. Зачем? Против кого?
ТС: Оборонный потенциал должен устрашать. Вооружением такого типа и являются ракеты AGM-158, а соотношение эффекта и цены выгодное. Устрашение потенциальных агрессоров на протяжении десятилетий является одной из основ стратегии НАТО. Мы не боимся стремиться к обладанию такой мощью, чтобы дать серьезный отпор потенциальном агрессору.
ПВ: О поставке этих ракет для F-16 хлопотала Финляндия. США не хотели им их продавать из-за России. После споров о противоракетном щите не станет ли это очередным взрывоопасным моментом в отношениях с Россией?
ТС: В итоге Финляндия всё же подписала в 2011 г. контракт с США и купит эти ракеты, несмотря на то, что она не является членом НАТО. Что касается России, главную угрозу для себя она видит в противоракетных установках. Закупка ракет AGM является частью программы F-16. Наши самолеты F-16 оснащены различными ракетами, и нет оснований подвергать сомнению планы модернизации этого вооружения.
ПВ: На каком этапе сейчас находятся переговоры с США?
ТС: Процедура сложная. Еще рано говорить о конкретных условиях. Мы говорим о планах закупок на 2013—2022 гг.
ПВ: Как закупка такого рода вооружений повлияет на улучшение экономической ситуации в Польше?
ТС: Есть технологии, которые мы должны будем купить за границей. Но есть обширные сферы, в которых наша промышленность уже практически готова работать.
ПВ: Например?
ТС: Например, модернизация и строительство системы противовоздушной и противоракетной обороны. Часть её элементов мы производим в Польше: радары, зенитные ракеты малой дальности. Это ключевой момент. Оборонная промышленность должна стать одним из локомотивов экономики. В прошлом во многих странах она эту функцию выполнила.
ПВ: Я не уверен, что это получится. Несколько лет тому назад полиция проводила тендер на закупку нескольких тысяч патрульных машин. Победили корейские автомобили KIA. И это была компания, которая решила построить завод не в Польше, а в Словакии. Наша полиция дала работу словацким рабочим.
ТС: Мне не известны подробности этих торгов. В случае с оборонным заказом одним из важнейших условий будет полонизация продукта. Жестким условием проходящих торгов на многофункциональные вертолеты для польской армии является их производство в Польше. Масштаб заказа таков, что речь идёт уже о правиле, а не исключении. Кроме того, двое из трех участников уже имеют производство в Польше, а третий обязуется, в случае победы, организовать здесь свое производство.
ПВ: Бывший премьер-министр Влодзимеж Чимошевич в интервью «Газете Выборчей» выражал своё удивление тем, что Польша собирается тратить такие средства на оборону при том, что на научные исследования их выделяется крайне мало.
ТС: Я это понимаю как попытку обратить внимание на то, что в этом вопросе существенным является не только промышленный, но и научно-исследовательский потенциал. Так случилось, что за месяц до интервью Чимошевича у меня была встреча с ректорами польских технических ВУЗов. Я начал разговор с шутки: « Дамы и господа, у меня 100 млрд злотых в оборонном бюджете и я жду предложений о сотрудничестве от польской науки». Должен признать, что интерес огромный. Мы будем стремиться к тому, чтобы польские студенты могли участвовать в научно-исследовательских работах партнеров, предлагающих нам вооружение.
ВУЗы заинтересованы в создании консорциумов на базе конкретных исследовательских проектов. Если мы хотим, чтобы промышленность поддержала польскую науку, то именно оборонная промышленность может это сделать прежде всего. Много новейших технологий, ставших уже коммерческими гражданскими технологиями, начиная с интернета и заканчивая спутниковой связью и GPS, появились сначала в вооруженных силах.
Оригинал публикации: Gazeta Wyborcza, 14.01.2013 — Павел Вронски (Paweł Wroński)
Перевод Татьяны Ишуниной
