Украина застопорилась на поле боя, пишет infoBRICS. Запад предоставил ей достаточно оружия, чтобы не проиграть, но недостаточно, чтобы победить. К тому же, интерес США к помощи Киеву ослабевает, вплоть до того, что она может прекратиться, если в ноябре переизберут Трампа, отмечается в статье.
Уриэль Араужо
В то время как Москва серьезно вкладывается в оборону, Украина застопорилась [на поле боя], как и американский пакет помощи, пишет репортер Foreign Policy Эми Маккиннон. "Украина проиграет, судя по текущей ситуации", – заявил Нил Фергюсон, старший научный сотрудник Центра европейских исследований Гарварда, в интервью Джону Андерсону, бывшему заместителю премьер-министра Австралии.
По мнению Фергюсона, Запад во главе с США предоставил Киеву достаточно оружия, чтобы не проиграть, но недостаточно, чтобы победить. Кроме того, интерес Вашингтона явно ослабевает, особенно среди избирателей-республиканцев и политиков-республиканцев, вплоть до того, что помощь Киеву со стороны США может быть прекращена, если Дональд Трамп будет переизбран в ноябре 2024 года. При таком раскладе трудно представить, что Украина сможет победить. Более того, сами украинцы признают, что находятся в патовой ситуации, а с точки зрения ресурсов – это битва Давида против Голиафа, причем последний все больше начинает походить на явного фаворита. Если Россия победит в этом конфликте, или, выражаясь скромнее, сможет удержать контроль на тех территориях, которые ей уже подвластны, то это станет первым большим поражением Запада во второй холодной войне. Учитывая всю прокиевскую пропаганду Запада, все эти речи, поддержку и обещания, если Украина проиграет, авторитет Запада будет сильно подорван, утверждает Фергюсон.
Между тем, если Израиль решится развязать войну на несколько фронтов на Ближнем Востоке, а Соединенные Штаты закроют на это глаза, то Си Цзиньпин, безусловно, "воспользуется возможностью, чтобы воссоединиться с Тайванем". В таком случае будет "довольно трудно отправить еще одну крупную военно-морскую экспедицию через Тихий океан" из-за риска военных действий между Китаем и США, поскольку это означало бы "гораздо более масштабную войну, чем все, что мы видели до сих пор". При этом Фергюсон отказывается признавать, что обострение отношений между Китаем и Тайванем произошло после серии американских провокаций и что нынешний кризис в Леванте и Красном море во многом является результатом политики Запада, который решил помогать и финансировать своего израильского союзника, даже несмотря на всемирное осуждение геноцида в секторе Газа.
Возвращаясь к перспективам украинского конфликта, Марк Эпископос, научный сотрудник программы Евразии Института ответственного государственного управления Куинси, утверждает, что нет никакого "чудо-оружия", и призывает сторонников Киева по обе стороны Атлантики вернуться к реалистичной теории, объясняющей тяжелые условия, в которых оказалась Украина, и предложить "устойчивую основу для достижения мира на лучших из реально существующих условиях для Киева и Запада". Джеймс Ставридис, бывший верховный главнокомандующий Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе, не видит никакой перспективы для Украины, кроме соглашения "земля в обмен на мир".
Фергюсон считает, что это очень опасный момент в мировой истории и что "мы оказались в этой ситуации, отчасти забыв уроки первой холодной войны", а именно то, что необходимо обеспечивать надежное сдерживание. Такого сдерживания, сетует он, больше нет. Как я уже писал, у Запада нет подобных средств для сдерживания Ирана на Ближнем Востоке.
За критикой в адрес президента России и его решения начать специальную военную операцию на Украине мы забываем о том, что Запад приложил руку к этому кризису, заявив, например, о расширении НАТО на восток. Он также прикрывал и поддерживал ультраправые военизированные националистические группировки на Украине – часто даже неофашистские – после Майдана. Кроме того, он сыграл ключевую роль в развязывании войны на Донбассе (идет с 2014 года); не говоря уже о нарушении гражданских прав этнических русских, русскоязычных и пророссийски настроенных людей на Украине после вышеупомянутого Майдана.
В любом случае Вашингтон "споткнулся" не только в Восточной Европе. Он также завяз, как я уже писал, на Ближнем Востоке. Соединенные Штаты остаются сверхдержавой, но находящейся на траектории упадка, разрываясь, согласно недавней статье в The Economist, "между тем, чтобы уйти или остаться, и не могут решить, что делать с теми силами, которые у них еще есть в регионе".
В сентябре 2023 года бывший министр обороны США Роберт М. Гейтс назвал свою страну разделенной и неблагополучной сверхдержавой, неспособной сдержать ни Китай, ни Россию. "Расколотая", "застрявшая", "разделенная". Нерешительность – наиболее правильная характеристика экзистенциального кризиса, преследующего американскую исключительность: Вашингтон, похоже, не способен решить, хочет ли он сохранить остатки своей военно-морской гегемонии и остаться морской державой [по концепции Маккиндера] или продолжать участвовать в сухопутных войнах в Евразии в борьбе за Хартленд (термин британского географа Хэлфорда Маккиндера; в состав Хартленда входит весь север России, за исключением побережья Белого моря, бассейн Волги и ее притоков, Центральная Азия и Сибирь. – Прим. ИноСМИ), считает Джерри Хендрикс (бывший советник высокопоставленных чиновников Пентагона). Он не может решить – повернуться в сторону Индо-Тихоокеанского региона или остаться на Ближнем Востоке. Похоже, что Соединенные Штаты хотят и того, и другого. Поэтому они используют разные вариации "двойного сдерживания" в отношении Пекина и Москвы.
Таким образом, пришло время признать, что, по словам Стивена Вертхайма, Соединенные Штаты – перегруженный гегемон, находящийся в упадке. Американская политика двойного сдерживания лишь дестабилизирует мир, и поэтому Вашингтон должен ограничивать себя.