Как российские войска теснят ВСУ на донецком направлении
На донецком направлении в зоне СВО напряженные бои идут сразу на нескольких участках. Меняется скорее не их интенсивность, а характер: вражеская артиллерия бьет всё реже, а вот применение всех видов беспилотных систем наращивается. «Известия» побывали на позициях противотанковых ракетных комплексов, артиллерии, противовоздушной обороны и на церемонии награждения добровольцев госнаградами, узнали об обстановке в зоне ответственности 1-го Донецкого корпуса и о том, в чем особенность нынешнего противостояния на передней линии в ДНР.
Дом за спиной
— Не даю пройти пехоте и технике на нашу русскую землю. Мое оружие — противотанковый ракетный комплекс «Фагот». Приходилось уже использовать его и по технике, и по укреплениям, и по пехоте. Но по технике редко, ее сейчас особо и нет с их стороны, она сюда особо не ходит, только пехота пыталась, — рассказывает Кира, оператор противотанкового комплекса из бригады «Кальмиус» 1-го Донецкого корпуса.
Сегодня укрепления противника на этом участке в большинстве случаев уничтожают FPV-дронами, ценные ПТРК берегут. Кроме того, дальность действия беспилотников-камикадзе выше, и работать ими безопаснее для операторов, которых сложнее обнаружить. А бойцы с противотанковыми ракетными комплексами готовятся на случай попыток противника перейти в атаку. Их ПТРК управляются по проводу, не зависят от радиоэлектронной обстановки, их можно быстро подготовить к выстрелу, поэтому выполнить свою работу они смогут в любых условиях. Сейчас к таким комплексам в подразделении есть уже ночные и тепловизионные прицелы, поэтому возможна стрельба и в темное время суток.
На другом участке этого направления работают 152-мм орудия Д-20 5-й бригады 1-го Донецкого корпуса. Орудия замаскированы и прикрыты противодроновыми сетками, личный состав в укрытиях, все передвижения в районе огневых позиций ограничены, чтоб их не было видно с воздуха.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Дмитрий Астрахань
Источник изображения: iz.ru
Военнослужащие рассказывают, что активность классической артиллерии противника продолжает снижаться. Заметно, что враг экономит импортные снаряды на фоне проблем с иностранной помощью. Но активность вражеских беспилотников только возрастает, а налеты становятся более массовыми. Растет и дальность действия дронов противника. То же самое отмечают и мирные жители Донецка, которые попадают под удары с воздуха на остановках общественного транспорта и у магазинов в дальних от линии боевого соприкосновения районах.
— Я из города Днепропетровска, в 14-м году сюда приехал. Мне не понравилось, что у нас в стране происходило, и пришлось выбирать сторону, скажем так. Слишком много безумных людей вокруг меня бегало, — рассказывает военнослужащий с позывным Румын о том, как оказался в ополчении, а потом и в армии.
Сейчас у него в ДНР есть свой дом. В расчете вместе с Румыном служат бойцы из прифронтовых окраин Донецка, и в их случае выражение «дом за спиной» тоже имеет абсолютно буквальное значение. Многие на передовой с 2014 года, некоторые «с перерывами» на мирную жизнь или без них.
— Когда в 2014 году началась война, мой отец был в Славянске, я работал в милиции, эвакуировали людей. А когда уже уволился, ушел добровольцем. Сначала был в пехоте, механиком-водителем, командиром отделения, старшиной, замкомроты, потом в артиллерию уже предложили, — рассказывает Джексон.
Его отец получил ранение во время Дебальцевской кампании 2015 года и после этого уволился, а Джексон продолжает служить.
Стрелковое оружие снова в деле
На позициях ПВО у зенитно-ракетного комплекса «Стрела-10М» общаемся с расчетом. Они уже уничтожили несколько дронов различных типов. Крупные машины сбивали ракетами, а коптеры — огнем стрелкового оружия. У боевой машины два человека, третий дежурит с пулеметом, прикрывая ЗРК от налета малых дронов.
Автоматы обоих наших собеседников в тюнинге, который ранее ставили скорее в специальных подразделениях: коллиматорные прицелы с магниферами, магазины увеличенной емкости, фонари и лазерные целеуказатели на цевье. Огонь по таким беспилотникам, как пресловутая «Баба-яга», особенно в темное время, приходится вести из стрелкового оружия.
— Теперь автомат — уже первичное оружие. Неоднократно сбивали с его помощью и «Фурии», и «Валькирии». А большие дроны самолетного типа — из установки ракетой, — рассказывает Тим.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Дмитрий Астрахань
Источник изображения: iz.ru
Тиму скоро 30 лет и он под ружьем с 2014 года. По гражданской специальности — тракторист, одна из самых востребованных профессий «двойного назначения». Рядом с Тимом у ЗРК — боец с позывным Компасик. Он моложе, в 2014 году ему было 14 лет, и в ополчении был его отец (у того позывной Компас), который сегодня служит в этом же подразделении. В армию ДНР Компасик пошел, сразу закончив школу. Хотел быть зенитчиком, целенаправленно стремился в эту часть.
Иногда рутина боевых будней ненадолго нарушается: в одном из укрытий прошло награждение военнослужащих сразу нескольких добровольческих отрядов государственными наградами. Событие важное, в начальный период СВО добровольцев наградами такого уровня отмечали редко. Но сегодня их юридический статус окончательно определен, и эта проблема уходит в прошлое. Многие бойцы получают награды еще за бои на харьковском направлении.
Среди награждаемых — Максим Ваганов, известный в ДНР доброволец, военный корреспондент. Впервые приехав из Москвы в ополчение летом 2014 года, Максим возвращался на войну и позднее, в 2015-м и 2017-м годах. В 2022-м пошел добровольцем на харьковское направление и после решил служить дальше.
— Как сказал в свое время Моторола (бывший командир спецподразделения «Спарта» ДНР, убитый в результате теракта. — «Известия»): «Русские здесь», и этого достаточно. Я такой же русский, как и дончане или луганчане. Для меня этой причины достаточно, — объясняет Максим Ваганов.
Максим Ваганов
Источник изображения: Фото: ИЗВЕСТИЯ/Дмитрий Астрахань
Он объясняет, что в Донецке он прожил уже так долго, что город стал для него родным.
— Мне кажется, что противник понемногу выдыхается. Это не быстрый процесс, но тенденция есть, — подводит итог по сегодняшней обстановке доброволец Максим.
Он рассчитывает воевать до конца СВО, а потом, возможно, связать жизнь с армией.
Дмитрий Астрахань