Госдума приняла в первом чтении поправки к закону «Об обороне».
Основной смысл этих поправок таков:
1. На главу государства будут возложены обязанности утверждения Плана обороны и Положения о военном планировании.
2. Резко снижается политическая роль Минобороны, поскольку убирается положение о том, что «управление вооруженными силами осуществляет министр обороны через Министерство обороны».
3. На Минобороны возложат только административные, снабженческие и некоторые контрольные функции.
4. Усиление политических функций Генштаба в России очевидно, т.к. этот орган, наряду с оперативным управлением войсками начнет заниматься координацией действий с другими силовыми структурами. Это и есть основная его политическая функция.
О чем свидетельствуют данные поправки для российской сферы безопасности и обороны?
Во-первых, доверие, которое президент (В. Путин точно) испытывал к военной организации, когда во главе вооруженных сил стояли его личные друзья - закончилось. Сергей Шойгу не является его личным другом, и контроль за его действиями будет усилен за счет изъятия у Минобороны политических функций. А Генштаб, напрямую замыкающийся на президента, будет ограничивать политические амбиции нового министра обороны.
Во-вторых, военное лобби, недовольное действиями Сердюкова и, отчасти, самого Путина не просто добилось смены непопулярного министра, но и назначения очень популярного в армейских кругах Шойгу. Полагаю, что Шойгу для части политической элиты отныне является раздражителем и угрозой.
В-третьих, Минобороны при Сердюкове явно не справилось с формированием идеологии военного развития России. Возможно, что от Генштаба ожидают большей проектной активности в сфере идеологии и патриотизма.
В-четвертых, полагаю, в Администрации президента посчитали, что Генштаб может активнее влиять на т.н. "военный электорат". Известно, что А. Сердюкова не очень-то интересовало мнение военных, т.к. он долгое время пользовался огромным административным ресурсом.
В-пятых, часть российской политической элиты явно была недовольна информационной закрытостью А. Сердюкова. Поэтому, возможно, кое-кто считает, что конкуренция между Генштабом и Минобороны будет способствовать формированию в России позитивного общественного мнения о сфере безопасности и обороны.
Что касается моего личного мнения о грядущих новациях, то я категорически не удовлетворен повышением политической роли Генштаба. Минобороны сегодня итак является никем и ничем не ограниченным федеральным органом исполнительной власти. Теперь под ним вырастает политически сильный Генштаб - тут уж и до милитаризации недалеко. А какую роль и позицию займет Генштаб, если нашу страну накроет настоящий финансово-экономический кризис?! Никто этого не знает. Кто будет теперь контролировать Генштаб, если военного отдела ЦК КПСС давно нет, а аппарат Министра обороны при А. Сердюкове потерял свои аналитические и прогнозные функции.
При С. Иванове были созданы две структуры (Экспертный центр Аппарата Министра обороны и Управление информации и общественных связей), напрямую подчинявшиеся начальнику Аппарата министра. Специалисты этих структур (я сам служил и работал в обеих) на равных вели серьезные дискуссии со специалистами Генштаба и других центральных и главных органов военного управления. Но затем эти структуры были порезаны и не ясно, сможет ли С. Шойгу их возродить. А вот есть ли у обновленного состава Минобороны понимание необходимости возрождения сильных подразделений с функциями анализа и прогноза, это вопрос.
Сергей Мельков