Генерал Шедивы: у русских на Украине все продумано, их нельзя недооценивать
Весна будет для Украины очень трудной, так оценивает ситуацию на линии фронта генерал Йиржи Шедивы в интервью Forum 24. Киев сталкивается с серьезными проблемами, а западные СМИ искажают информацию о том, что происходит на поле боя. Между тем у России все продумано, отмечает военный.
Мнение о том, что вооруженный конфликт на Украине нас не касается, не основаны на правде, а призывы к миру не имеют ничего общего с ответственностью за безопасность государства, как утверждает бывший начальник Генерального штаба армии Чешской Республики генерал Йиржи Шедивы. Сервер "Форум 24" побеседовал с ним о самых острых проблемах, с которыми столкнулась Украина, о российских военных планах на текущий год, а также о поиске путей к максимально точной информации о том, что на самом деле происходит на Украине.
Forum 24: В чешском обществе сейчас ведется полемика о частичном ограничении инвестиций в армию ради строительства гражданской инфраструктуры. Как вы, профессионал в военном деле, оцениваете высказывания некоторых политиков, которые "за мир"?
Йиржи Шедивы: Не только Чешская Республика, но и значительная часть наших союзников в последние годы считали мир данностью. Мы видели присоединение Крыма и части Восточной Украины и тем не менее не прекратили говорить с Россией. Обязательство, которое мы взяли на себя в 2014 году на саммите в Уэльсе, то есть достигнуть к 2024 году расходов на оборону в размере двух процентов ВВП, мы не воспринимали всерьез.
Об этом свидетельствуют бюджеты Чехии и некоторых наших союзников еще на 2023 год, когда вооруженный конфликт на Украине продолжался уже почти год, а бюджеты составлялись осенью 2022 года. Но все равно, например, Германия выделила на оборону всего около 1,59% ВВП, да и мы недалеко ушли. Все это говорит о том, что мы считали мир чем-то само собой разумеющимся и нам это вышло боком.
— Но не запугивают ли нас зря войной?
— Определенно нет. Конечно, не стоит пугать войной, но и избегать реального взгляда на ситуацию не стоит. Нынешнее положение очень сложное, проблематичное. Не стоит думать, что мы склоним Россию к сотрудничеству только экономическим и политическим давлением, то есть давлением со стороны международного сообщества. На Россию это не действует.
Нужно понимать, что Россия зайдет в своих действиях настолько далеко, насколько ей это позволит Североатлантический альянс, частью которого мы являемся. Мы должны сформировать по-настоящему единый фронт и сообща добиться того, чтобы наша армия была настолько сильна, что Россия поймет: любые попытки напасть на одного из наших союзников всегда будут обречены на провал.
Думаю, что те, кто сомневается в необходимости выделять два процента ВВП Чешской Республики на армию и упирают на то, что мы находимся в центре Североатлантического альянса, в центре Европы, и, мол, поэтому происходящее нас не касается, просто глубоко ошибаются.
— Но именно такие мнения высказываются в последнее время все чаще…
— Я бы лишь напомнил, что Россия способна своими действиями, а именно дезинформацией и выверенными психологическими операциями, подрывать единство общества. Причем не только нашего. Я бы напомнил споры, которые развернулись вокруг американского радара в Брды, когда чешское общество буквально настроили против союзников.
На забудьте, как дерзко русские действовали в Врбетице, а ведь Врбетице в Чехии не единственный эпизод. С тем же самым столкнулись болгары. Думаю, все поняли, что случилось со Скрипалем и Литвиненко в Великобритании. Россия всегда будет склонна к такого рода диверсионным операциям. Она будет пытаться расшатывать общество, вмешиваться в избирательные процессы в разных государствах, в том числе в США.
Конечно, понятно, что мы хотим жить в мире, но желать мира — значит готовиться к войне. Нужно располагать столь сильной армией, чтобы она сдержала от нападения на нас и наших партнеров любого потенциального агрессора. Таким образом, заявления, которые периодически звучат в Чехии, на мой взгляд, делаются необдуманно. Конечно, в основном это политические заявления, которые не имеют ничего общего с ответственностью за безопасность государства. (…)
— О спорах и синергии между политиками и военными много говорили также в связи с Украиной. В прошлом году в СМИ долго обсуждали разногласия между политическим и военным руководством Украины, а точнее между президентом Владимиром Зеленским и главой украинского Генерального штаба Валерием Залужным. Что вы об этом думаете?
— Напряженность между политической и военной верхушкой есть всегда. Это даже не обсуждается. Мне это известно по собственному опыту, поскольку когда мы решали разные проблемы, политическое руководство всегда смотрело на вопрос не так, как военное. Но в случае Украины есть один важный аспект, на который я должен обратить внимание. На Украине идут боевые действия.
Кроме того, дело там, судя по всему, не только в том, что украинские руководители смотрят на проблемы с двух разных точек зрения. Там о себе дают знать и споры, которые касаются обороны вообще, а ко всему прочему примешивается и личная неприязнь, что само по себе очень плохо.
Тут уже речь не идет об упомянутом мной и в целом нормальном напряжении между политиками и военными. Под вопросом уже оказалась роль армии и роль политики, что может крайне негативно повлиять на украинское общество. Если украинцам не удастся преодолеть эти разногласия, найти выход и снова продемонстрировать единство военного и политического руководства, то Украине это неизбежно навредит.
Как мне кажется, Украина должна вплотную заняться решением этой проблемы, так как разлад в руководстве может помешать самому главному, что уже вскоре ожидает Украину. Я говорю о мобилизации. Если кто-то, например, усомнится в процедуре мобилизации, это непредсказуемо повлияет на способность Украины обороняться.
— Как, по-вашему, будет развиваться вооруженный конфликт на Украине в 2024 году?
— 2024 год будет сложным, особенно для Украины ввиду определенных проволочек. Совершенно ясно, что русским удалось остановить украинское контрнаступление. Кстати, военные эксперты предсказывали это еще весной прошлого года. Это было предсказуемо. Разные оптимистичные заявления самых разных аналитиков, которые не учитывали всерьез реальные военные возможности, просто сотрясали воздух.
Украина совершила некоторые стратегические ошибки. По-настоящему стратегические. Например, Киев вбил себе в голову, что любой ценой должен вернуть Крым сразу — прямо на первом этапе. Это заставило украинцев наносить главный удар в двух операционных направлениях, которые хоть и целились в Крым, но приходились на места с сильнейшей российской оборонительной системой. Там ВСУ растратили огромное количество лучших бойцов, потеряли много техники, и это было ошибкой.
— А о каких проволочках вы упомянули?
— Сейчас на Украине только обсуждают новую мобилизацию. А мы знаем, что парламент вернул законопроект для доработки, и в середине января еще никакого решения не было. Кстати, именно тут проявился упомянутый разлад между политическим и военным руководством Украины. Так и не ясно, кто же примет решение о мобилизации в армию большого количества украинцев.
Но даже если украинцы примут закон во второй половине января, а это очень оптимистичный прогноз (22 января пришла новость, что решение откладывается до февраля — прим. авт.), то необходимые административные процедуры завершатся не ранее чем через две недели. Только тогда можно будет предпринять необходимые бюрократические шаги собственно для мобилизации. Будущие солдаты должны быть оповещены, должны явиться, должны прибыть в расположение, должны получить обмундирование и оружие, технику и боеприпасы своего подразделения, а потом начнется подготовка с самого низшего уровня до самого высшего. То есть этого будет только в марте, ближе к концу. Для Украины это серьезная проблема, на которую мы не можем закрывать глаза.
— Это повлияет на ход вооруженного конфликта в текущем году?
— Это огромный минус для украинцев, который потенциально станет решающим фактором. Даже если они получат новую технику, новое оружие и так далее, это лишь отчасти решит их проблемы.
Русские, в свою очередь, начали готовиться уже весной. Нам известно, что они активизировали мобилизационную деятельность, предприняли определенные шаги, например, призвав 300 тысяч человек. Потом они провели еще мобилизации и пополнения. Еще перед Рождеством Владимир Путин заявил, что на Украине воюют 617 тысяч человек. Каждый день, по сообщениям из России, они отправляют туда от тысячи до полутора тысяч солдат, хотя на самом деле эти цифры могут быть еще больше. Этими людьми пополняют соединения и одновременно их обучают.
— Тем не менее украинцам удавалось до сих пор сопротивляться…
— Сейчас получится следующее. По одну сторону будут стоять опытные российские соединения, пополненные обученными, пусть и не на сто процентов готовыми солдатами. А против них выступит все еще не реформированная украинская армия, пополненная новичками, которых мало чему научили. Добром это не кончится. Если русские на самом деле пойдут в наступление в момент, когда смогут отправить в бой новые соединения, то для Украины это обернется серьезными проблемами.
В последнее время они начали выстраивать оборону, но процесс идет медленно, да и запоздало. Я думаю, что 2024 год выдастся очень сложным. Посмотрим, что произойдет в феврале. Видно, как русские готовят фронт. Они постоянно готовят поля сражений, чтобы начать большое наступление в оптимальный для себя момент.Они ликвидируют украинскую инфраструктуру. Они ликвидируют украинскую промышленность, которая пока еще работает, но они хотят лишить Украину возможности получать новые боеприпасы, ремонтировать технику, производить новую и так далее.
Все это плохо влияет на атмосферу на Украине. Главное, удастся ли украинцам выдержать весеннее российское наступление и создать условия для того, чтобы продолжать реорганизацию. На мой взгляд, весна будет для Украины очень трудной.
— Как вы считаете, выгодно ли сейчас для России вступать в переговоры о мире? Мы слышим о подобном намерении из уст российских руководителей достаточной часто.
— Русские говорят о мирных переговорах с начала вооруженного конфликта на Украине. Под ними они подразумевают переговоры на их условиях и в соответствии с их представлениями. Украинцы также говорят о мирных переговорах, и у них тоже есть свои представления. Однако представления о мирном устройстве у России и Украины совершенно расходятся. Русские говорят, мол, да, давайте говорить о мире, но при условии, что Украина сдастся, что для Киева совершенно неприемлемо.
Но такая ситуация на руку россиянам, которые, возможно, когда-нибудь, лет, скажем, через двадцать — тридцать, будут оправдывать этими призывами свою спецоперацию на Украине. Они скажут: "Мы все время хотели закончить этот вооруженный конфликт. Вспомните, мы хотели обсуждать мир". Потом они припомнят заявления разных политиков, которые к тому моменту уже уйдут из политики, и, вполне возможно, их уже не будет среди живых. Однако в будущем они пригодятся для оправдания российской спецоперации. Все это подтверждает, что у русских все хорошо продуманои что мы не можем их недооценивать. Вспомните, как они преодолели большинство санкций.
— Как вы оцениваете освещение событий на Украине в СМИ? Насколько оно адекватно, точно или, напротив, вводит в заблуждение? Способен ли вообще рядовой журналист пробраться сквозь тернии российской и украинской пропаганды?
— Есть определенные пределы, и с ними нельзя не считаться. Конечно, официальные украинские заявления позитивны и оптимистичны. На них влияет атмосфера, царящая на Украине. Украинцы просто не могут по-другому. Они не могут говорить о поражении и подрывать тем самым решимость украинского общества продолжать сопротивление.
С другой стороны, украинское руководство дошло уже того, что порой сильно перегибает. Реальность иногда значительно отличалась от того, что говорилось, и то же можно сказать о наших СМИ. Нас заваливают разной информацией о том, сколько удалось уничтожить солдат, и на разных сайтах вы видите, как уничтожают российский танк, убивают русских солдат. Встречаются кадры, которые просто нельзя показывать публике. Но тут роль играет то, что мы очень хотим, чтобы русских выбили с Украины и чтобы конфликт на этом закончился.
— Разве нам не стоит болеть за Украину?
— Конечно, стоит, хотя иногда мы слишком избегаем новостей о просчетах. Мы не хотим видеть простых военных выкладок, которые говорят о том, что Украина просто не может, например, при контрнаступлении успешно ударить в выбранном направлении. А ведь для этого достаточно даже поверхностно сравнить силы, численность техники, потенциал государств, что касается людской силы и так далее. Расчеты довольно простые, и на них, конечно, влияет эффективность оружия, талант командования, уровень подготовки и так далее. Но в принципе довольно легко заранее предугадать дальнейший ход событий. Безусловно, чтобы дать такую оценку, нужно располагать соответствующей информацией о ситуации от разведки.
У нас слово получили те, кто, как правило, начитался разных статей, в которых желаемое выдается за действительное и говорится, что Украина победит и все закончится хорошо. Поэтому довольно многие сегодня, пусть и не признаются в этом откровенно, не верят тому, что декларируется официально, в том числе в Чешской Республике. В этом же причина того, что солидарность с Украиной среди граждан Чешской Республики слабеет.
Конечно, это не только наша проблема, и мы явно видим то же в Польше. Влияние российской пропаганды заметно и в Словакии. То есть речь не идет о специфике Чешской Республики. Но, как я думаю, нам нужно больше прислушиваться к настоящим военным экспертам.
Нужны осторожные оценки, что, однако, не означает, что мы пойдем против Украины или будем ее ругать. Нет. Думаю, чаще публиковать аналитические материалы следует давать Генеральному штабу армии Чешской Республики. Так делают американцы, британцы и остальные. Почему бы и нашим экспертам, которые специализируются на Украине и России, знакомы с менталитетом украинцев и русских, не делать того же? Хорошо, что своим мнением делятся эксперты из Университета обороны и иногда из Генштаба. Я бы советовал на будущее добавить больше реализма и приглашать настоящих экспертов. Просто взгляда на карту недостаточно.
Автор: Мартин Скипала (Martin Skýpala)
