Военно-техническая зависимость в обмен на нефть и хлопок
Состояние вооруженных сил и перспективы военного и военно-технического сотрудничества в постсоветских государствах Центральной Азии в последнее время все чаще становятся предметом научного анализа и привлекают внимание средств массовой информации. Этому способствуют как минимум два фактора.
Во-первых, на ситуацию в Центральной Азии влияет нестабильность Афганистана, в котором тесно сплелись противоречия национального, этноконфессионального, территориального и другого характера. Особое значение регион приобретает в связи с предстоящим в 2014 году выводом войск США и международной коалиции из Афганистана. Страны Центральной Азии оказываются как бы на переднем крае борьбы с международным терроризмом, радикальными исламистскими группировками, нелегальной миграцией и наркотрафиком с афганского направления. У политических элит ряда центральноазиатских стран возникает естественное стремление укрепить свои вооруженные силы и быть в готовности защищать свои государства как от внешней агрессии, так и от возможных вылазок внутренней оппозиции.
Во-вторых, центральноазиатские государства оказались перед дилеммой: сохранить свои традиционные связи в области военно-технического сотрудничества (ВТС) с Россией или развивать военное и военно-техническое сотрудничество с другими, в том числе западными странами?
На сегодняшний день Россия, безусловно, превалирует в общем объеме военного и военно-технического сотрудничества стран Центральной Азии. Более того, эти государства интегрируются в играющие все более заметную роль в поддержании мира и стабильности региональные организации (СНГ, ОДКБ, ШОС, ЕврАзЕС). При этом страны Центральной Азии не отказываются и от участия в ряде программ НАТО, в процессе обсуждения внешнеполитических концепций США – «Новый шелковый путь» и «Дорога в Персию». Наметилась тенденция и к диверсификации военного и военно-технического сотрудничества стран Центральной Азии с другими зарубежными государствами.
Имперское наследство оказалось обременительным
Небольшой исторический экскурс в процесс создания национальных вооруженных сил центральноазиатских стран мог бы раскрыть особенности их сегодняшнего военного строительства. Как известно, распад СССР в начале 90-х годов прошлого столетия привел к созданию пяти новых независимых государств Центральной Азии (Казахстана, Узбекистана, Туркменистана, Таджикистана и Кыргызстана). Практически вся советская боевая техника и вооружение, оказавшиеся к тому времени на территории этих стран, за исключением ядерного оружия и стратегических ракетных установок, были ими национализированы и послужили основой для создания национальных вооруженных сил.
Следует отметить, что в регионе оказалось явно избыточное количество вооружений и боевой техники (Среднеазиатского военного округа, групп советских войск, выведенных из стран Восточной Европы и Афганистана, и баз тылового хранения). И если в начале реализации своих суверенных прав на долю советского военного имущества руководители молодых государств стремились действовать по принципу «чем больше оружия, тем лучше», то уже через несколько лет встал вопрос: как распорядиться этим, по большей части превышающим потребности новых армий военным имуществом? Более того, как оказалось, расходы по охране и поддержанию в нормальном состоянии огромных арсеналов вооружений легли непомерным бременем на бюджеты республик, а часть этого военного имущества стала представлять собой прямую угрозу населению близлежащих населенных пунктов.
Так, в Туркменистане обнаружились течи в железнодорожных цистернах с токсичным ракетным топливом, отмечались пожары и самопроизвольные взрывы на складах боеприпасов, которые хранились здесь еще со времен Великой Отечественной войны. В этих условиях члены руководства стран Центральной Азии вынуждены были провести инвентаризацию своего военного имущества и с помощью бывших советских военнослужащих, а также иностранных, в основном российских, специалистов привести в относительный порядок эти «горы» оружия и боеприпасов. В каждой из стран Центральной Азии этот процесс протекал по-своему, но с общими принципами и подходами.
В соответствии с реальной численностью и организационно-штатной структурой национальных вооруженных сил в их распоряжение предоставлялись так называемые учебно-боевые и боевые группы вооружений. На первой из них проводилась боевая подготовка личного состава в условиях мирного времени. Вторая – была поставлена на хранение непосредственно в воинских частях в готовности к мобилизационному развертыванию в относительно короткие сроки на случай вооруженного конфликта или войны. Часть оружия и боевой техники была разобрана на запасные части. Ее отправили на длительное хранение. Она предназначалась для ремонта и замены выходящих из строя частей и механизмов. Пригодные к использованию излишки оружия и боевой техники продавались в другие страны. Непригодные к эксплуатации и экспорту вооружения и боеприпасы утилизировались самостоятельно и с помощью иностранных компаний.
Позднее, когда советские образцы оружия и боевой техники стали морально и физически устаревать, происходил их естественный износ, на повестку дня вставал вопрос об их ремонте, модернизации и закупках новых, более современных вооружений. Безусловно, приоритет в этой области по-прежнему отдавался России, поскольку она являлась правопреемницей СССР и большую часть советского военно-промышленного комплекса (ВПК) ей удалось сохранить. Активно использовались и возможности оборонных предприятий Казахстана и Узбекистана.
Из стран Центральной Азии наиболее мощным ВПК обладает Казахстан. В стране налажены производство, капитальный ремонт и модернизация бронетехники и морских судов, а также изготовление оружия и боеприпасов. Кроме того, открыты совместные с Россией предприятия по производству средств связи. В ближайшей перспективе планируется создавать беспилотные летательные аппараты, оптико-электронные и радиолокационные системы, новые модели самолетов и вертолетов. Одно из основных направлений развития – трансферт передовых технологий. Объем продукции ежегодно увеличивается в рамках государственного оборонного заказа. Планируется строительство завода и освоение технологий по производству патронов, автоматизированных средств управления войсками, катеров, кораблей и судов различного класса военного и двойного назначения водоизмещением до 500 тонн, судоремонтного предприятия по техническому обслуживанию катеров и кораблей на Каспийском море, пожарной и аварийно-спасательной техники, производство средств радиолокации и модернизации существующих систем.
Большинство предприятий ВПК СССР, располагавшихся в Казахстане, были ориентированы на производство военно-морской продукции. Она и сейчас является преобладающей в общем объеме казахстанского военного экспорта. Кроме того, экспортируется несколько десятков наименований авиационных изделий, узлов и агрегатов для авиастроительных и авиаремонтных предприятий СНГ (России, Украины, Белоруссии и Узбекистана).
Учитывая сохраняющиеся льготные цены на запчасти, ГСМ, боеприпасы и новые вооружения в рамках стран СНГ и ОДКБ, помощь Российской Федерации в подготовке национальных военных кадров, отсутствие языкового барьера – тенденции к сохранению связей с Россией в области ВТС у стран Центральной Азии по-прежнему просматриваются. Но наряду с этим отмечается стремление центральноазиатских государств к постепенной диверсификации своего военного и военно-технического сотрудничества за счет расширения географии партнерских связей. Во многом это стимулируется встречными, весьма выгодными предложениями со стороны западных государств, особенно в последнее время, когда обозначены конкретные сроки вывода войск иностранной коалиции из Афганистана.
Благотворительность иностранных агентов
США не скрывают своей заинтересованности сохранить военную базу в Киргизии («Манас»), создать еще несколько ей подобных в других странах Центральной Азии, в частности в Узбекистане и Таджикистане. Обсуждается вопрос о передаче части оружия и боевой техники международной коалиции странам Центральной Азии безвозмездно. Якобы вопрос передачи выводимых из Афганистана избыточных вооружений США уже обсуждался в конце ноября 2011 года с таджикским и узбекским руководством во время визита в Душанбе и Ташкент командующего Центральным командованием сухопутных войск США генерал-лейтенанта Винсента Брукса. Речь шла о передаче Узбекистану и Таджикистану в больших объемах приборов, аппаратов и каналов виртуальной разведки. В их числе: беспилотные летальные аппараты, цифровые радиостанции, комплекты индивидуальной экипировки, оснащенных навигаторами GPS, бронированные автомобили, бронетранспортеры, средства ПВО, танки и ракетно-артиллерийские системы со средствами космической топопривязки, а также стрелковое оружие, оборудованное прицелами ночного видения. Пентагон, видимо, пришел к выводу, что данные высокотехнологичные вооружения афганской армии передавать не следует в силу большой вероятности попадания в руки боевиков движения «Талибан».
Во время визита Винсента Брукса в Душанбе и Ташкент обсуждались предложения Пентагона по созданию в Таджикистане и Узбекистане на долговременной основе сети учебных центров, где войска стран Центральной Азии могли бы осваивать передаваемые им из группировки альянса в Афганистане оружие и боевую технику. В Таджикистане уже действует поддерживаемый США учебный центр, который дислоцируется в Фахрабаде. Как сообщает посольство США в Таджикистане, местным силовикам было передано 300 комплектов индивидуального снаряжения и оборудование для групп специального назначения, которых готовят американские инструкторы. Всего начиная с 1992 года Вашингтон предоставил более 984 млн. долл. на поддержку экономического развития, демократических институтов, систем здравоохранения, образования и безопасности в Таджикистане.
Правительство Казахстана, в свою очередь, заявило о намерении закупить 20 тактических транспортных вертолетов EC725 Super Cougar. Как сообщается на сайте продавца – европейской компании Eurocopter, вертолеты планируется приобрести для нужд Министерства обороны. Стоимость одного вертолета оценивается в 25 млн. долл. В настоящее время казахстанские власти уже используют гражданскую версию этого вертолета для VIP-перевозок.
Активизации ВТС Узбекистана с США и НАТО способствовала отмена Евросоюзом, а несколько позже и США ограничительных санкций, введенных в отношении Ташкента после известных андижанских событий. Похоже на то, что заинтересованность Запада в укреплении своих позиций в этой стране перевесила озабоченность по поводу нарушения прав человека в Узбекистане. Специалисты обратили внимание на налаживание Ташкентом сотрудничества с Германией, которое затрагивает и военную сферу. Так, ФРГ помогает Узбекистану в строительстве национальной армии, предлагает закупить некоторые виды военной техники, в частности, тренировочные самолеты «Альфа-джет» из арсеналов бундесвера; по данным немецкой стороны, армия Узбекистана уже использует военное снаряжение бывшей ГДР. Американцы поставили для силовых структур Узбекистана партию бронежилетов, намечено поставить также американские приборы ночного видения и навигационные системы, которые, по мнению Вашингтона, будут способствовать обеспечению большей безопасности путей доставки грузов в Афганистан и пресечению деятельности контрабандистов.
Сегодня свою военную продукцию странам Центральной Азии предлагают и фирмы Израиля, Турции, Южной Кореи, Китая, других стран. По данным Лондонского международного центра стратегических исследований, военные расходы Казахстана и Узбекистана сегодня составляют по 1,4 млрд. долл. в год, что в 20 раз больше, чем военный бюджет Таджикистана и в 45 раз – Киргизии. На оборону Туркмении выделяется, как и прежде, 1,5% от расходной части бюджета, но общеизвестно, что Ашхабад в укреплении своего суверенитета опирается не на военную мощь, а на свой, подчеркнуто нейтральный международный статус. В отчете упомянутого выше центра приводятся также данные о боевом и численном составе армий стран Центральной Азии. Так, на вооружении Казахстана – 2210 бронетранспортеров (БТР) и 980 танков. Эта страна обладает 278 вертолетами и самолетами-истребителями. Туркмения имеет в наличии 1941 БТР, 680 танков, 112 вертолетов и боевых самолетов. Узбекистан – 700 БТР, 340 танков, 135 истребителей и 500 пушек. Таджикистан, которому после распада СССР досталось в наследство от советской армии меньше всего, обладает 46 БТР, 37 танками, тремя вертолетами и одним военным самолетом.
Численность казахстанских военнослужащих сегодня составляет около 70 тыс. человек, в Узбекистане – 50 тыс., в Киргизии и Туркмении – по 20 тыс., в Таджикистане – 16 тыс. Видимо, чтобы не допустить повторения кровавых ошских событий, стремится укрепить армию и правоохранительные органы и Киргизия. На оборону и безопасность предполагается тратить ежегодно около 13% всех расходов бюджета, что составляет 223 млн. долл. Из них не менее 50% выделяется на оборону, но Киргизия при этом рассчитывает и на иностранную военную помощь. Внешняя помощь нужна и Таджикистану, где летом и осенью 2010 года велись боевые действия с объединенными отрядами оппозиции. Расходы на оборону Таджикистан увеличил на 25%. Но есть большая вероятность того, что в связи с нестабильностью общей ситуации в этой стране вооруженное противостояние властей с оппозицией продолжится. В этих условиях Бишкек и Душанбе обратились к России за дополнительной военной помощью.
Москва друзей не бросает
Москва уже заявила о своей готовности выделить 1,1 млрд. долл. на перевооружение киргизской армии и около 200 млн. долл. на нужды вооруженных сил Таджикистана. Заявленные суммы планируемых российских военных поставок, похоже, правительство России не смущают, так как большая часть оружия и военной техники скорее всего может быть поставлена со складов Минобороны. Безусловно, модернизация, подготовка вооружений к экспорту, транспортировка, обучение азиатских воинов, другие накладные расходы потребуют дополнительных финансовых средств.
Оценивая стремление США и НАТО активизировать свое военное и военно-техническое сотрудничество с постсоветскими государствами Центральной Азии, можно прийти к выводу, что эти шаги связаны не только с предстоящим выводом войск международной коалиции из Афганистана и с желанием усилить изоляцию Ирана и с этого, весьма важного направления, но и стратегическими планами Вашингтона прийти в регион всерьез и надолго.
В столицах же самих государств Центральной Азии с заметной настороженностью относятся к попыткам США нарушить сложившийся в регионе баланс сил и в какой-то степени вытеснить Россию из Центральной Азии. Особенно лидеры стран региона опасаются втягивания их в антииранскую кампанию и планов США и Израиля военным путем решить так называемую иранскую ядерную проблему. Они понимают, что любой новый масштабный вооруженный конфликт в регионе, разрушение иранских ракетно-ядерных объектов и нефтегазовых промыслов может существенно ухудшить общую ситуацию и привести к региональной экологической катастрофе, включая жизненно важные ресурсы пресной воды и акваторию Каспийского моря. Кроме того, продолжающаяся волна так называемых арабских революций, которые были поддержаны США и их союзниками по НАТО и ЕС, также вызывает определенные опасения в правящих кругах постсоветских государств Центральной Азии. Не появится ли со временем желание у США провести «демократизацию» по западному образцу и в странах Центральной Азии? Ведь до последнего времени на Западе не скрывали своих оценок режимов региона как «диктаторских», «недемократических», «антинародных».
Добившись смены режима в Сирии, изолировав Иран, Вашингтон может поставить на повестку дня и процесс демократизации Центрально-Азиатского региона. Исходя из этого, большинство руководителей постсоветских государств не спешат «бросаться в объятия» своим новым партнерам, пытаются строить отношения с ними на сугубо прагматичной платформе, прежде всего в торгово-экономической области. Что касается военного и военно-технического сотрудничества со странами Запада, то здесь постсоветскими государствами Центральной Азии пока допускается лишь закупка высокотехнологичной продукции, которую не может предложить Россия, и дальше умеренной диверсификации источников вооружений за счет Запада, Китая и ряда других стран речь пока не идет.
После планируемой передачи странам Центральной Азии на безвозмездной основе части вооружений и боевой техники выводимого из Афганистана контингента войск потребуется организовать обучение местных военнослужащих ее эксплуатации и боевому применению. Кроме того, для «данайских даров» потребуются запчасти, боеприпасы, ремонтная база и прочее. Короче говоря, вероятность втягивания таким путем Киргизии и Таджикистана, а затем и других центральноазиатских государств в более тесное сотрудничество с США и НАТО по военной и военно-технической линии становится вполне реальной. Цели Вашингтона при этом весьма прозрачны: обеспечить безопасный транзит углеводородов и других полезных ископаемых из Центральной Азии через Южный Кавказ, создать надежный тыл оставляемому в Афганистане режиму, блокировать Иран с центральноазиатского направления.
К великому сожалению, ведущие мировые державы еще не до конца смогли преодолеть наследие холодной войны и по инерции пытаются конкурировать в таких чувствительных областях, как военное и военно-техническое сотрудничество с развивающимися странами. Центрально-Азиатский регион оказался как бы на стыке интересов России, США, Китая и других заинтересованных государств. При этом не всегда просчитываются возможные негативные последствия для международной и региональной безопасности от избыточности вооружений и боевой техники в той или иной стране.
Правила хорошего тона
Есть определенные постулаты в области ВТС, которые очевидны для специалистов, но не всегда учитываются политиками. Вот некоторые из них.
Прежде чем поставлять оружие и боевую технику тому или иному государству или режиму, надо просчитать, насколько они стабильны и прочны, что может ожидать их в ближайшем будущем, как может быть использовано поставленное иностранное вооружение, с кем конкретно собирается воевать или от кого защищаться государство-потребитель вооружений, нет ли вероятности развязывания гражданской войны, агрессии против соседнего государства, регионального вооруженного конфликта или попадания оружия в руки террористов, экстремистов, пиратов и других группировок.
Развивать ВТС с иностранными государствами нельзя без тесной его увязки с сотрудничеством в других областях (политической, торгово-экономической, научно-технической, культурной). Любая поставка вооружений и боевой техники за рубеж должна сопровождаться тщательно просчитанной и обеспеченной всем необходимым многолетней программой ее дальнейшей эксплуатации (техдокументация на иностранном языке, подготовка персонала, текущий, средний и капитальный ремонты, поставка запчастей, боеприпасов, тренажеров и прочего вспомогательного оборудования). Сбой в этой цепочке превращает современное вооружение в горы металлолома и дискредитирует страну-поставщика.
Нельзя забывать и печальный исторический опыт, когда оружие западных и советских образцов широко использовалось во внутренних и региональных конфликтах. Наиболее кровавыми из них можно считать арабо-израильские войны, восьмилетнюю ирако-иранскую войну, гражданские войны в Сомали, Эфиопии, Анголе, Судане, Уганде, Афганистане, десятках других стран. Вот уже второй год продолжается гражданская война в Сирии, десятки тысяч людей погибли, свыше сотни тысяч ранены и получили увечья, около миллиона стали беженцами и перемещенными лицами. Города и населенные пункты этой страны лежат в руинах. Самым свежим примером вооруженного насилия стала «восьмидневная ноябрьская война» между палестинцами сектора Газа и Израилем.
Мировое сообщество должно в кратчайшие сроки разработать и принять надежную договорно-правовую базу в области производства и экспорта обычных вооружений. Пока все усилия на этом направлении в рамках ООН результата не дали.
Безусловно, страны Центральной Азии перед лицом угроз с афганского направления нуждаются в ускоренном развитии своих вооруженных сил, но этот процесс должен осуществляться в цивилизованных рамках. Желательно под строгим международным контролем и при параллельном развитии всех других институтов государств и обществ, их экономик, сельского хозяйства, науки, техники, культуры. Ничем не оправданная, ускоренная милитаризация и гонка вооружений развивающихся стран, как правило, ухудшает материальное положение большей части населения, радикализует общество в силу отвлечения значительных бюджетных средств на военные нужды, провоцирует внутренние и региональные вооруженные конфликты.
Де-факто низкий уровень жизни местного населения упомянутых выше стран (средняя месячная зарплата в Таджикистане, например, составляет всего несколько десятков долларов), высокий уровень коррупции, клановость властей всех уровней, массовая безработица, неразвитая инфраструктура, нехватка школ, больниц – все это создает предпосылки к новым внутренним вооруженным конфликтам. В этой ситуации политика поставок «пушек вместо хлеба» может лишь усилить недоверие широких народных масс к властям, усугубить раскол обществ и спровоцировать новые гражданские войны и региональные вооруженные конфликты. В результате распространяется влияние афганских экстремистских группировок, транзит наркотиков становится одним из основных источников доходов чиновников и членов преступных группировок, политизированный ислам прочно входит в жизнь общества и власти.
Более оправданным, со всех точек зрения, было бы наряду с дозированной и строго регламентированной военной помощью странам Центральной Азии оказать странам региона гуманитарную помощь продовольствием и предметами первой необходимости, проинвестировать жизненно важные объекты в этих государствах, инициировать взаимовыгодные энергетические, водные и другие региональные проекты, ведь здесь имеются и полезные ископаемые, и дешевая рабочая сила. Только комплексный подход в развитии долговременных, взаимовыгодных отношений России и других заинтересованных государств со странами Центральной Азии послужит дальнейшей стабилизации ситуации в этом взрывоопасном регионе.
Россия, как и ряд других стран СНГ, имеет положительный опыт сотрудничества с центральноазиатскими государствами. Одновременно Москва налаживает сотрудничество с Вашингтоном и Брюсселем на афганском направлении, чтобы поставить надежный барьер наркотрафику, международному терроризму и экстремизму в регионе. Очевидно, этот положительный опыт международного сотрудничества и следует развивать в непростых условиях Центрально-Азиатского региона. Настало время от конкуренции и соперничества великих держав в развитии сотрудничества с третьими странами переходить к более тесному взаимодействию в интересах укрепления региональной и международной безопасности. При таком подходе выиграют все заинтересованные стороны: постсоветские страны Центральной Азии, сопредельные государства, ведущие мировые державы.
Станислав Михайлович Иванов - ведущий научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, кандидат исторических наук
