Одно из решений: каждому танку – по беспилотнику
В условиях беспрецедентного по масштабам применения противотанковых ракетных комплексов (ПТРК) «Джавелин», ручных противотанковых гранатометов (РПГ) NLAW, FPV-дронов и тяжелых квадрокоптеров с устройствами сброса для мин количество боеприпасов, поражающих танк в крышу башни, превзошло все прогнозы и расчеты.
В ходе СВО на Украине большая часть российских танков поражалась не в лоб, а в крышу. Ряд специалистов утверждают, что никакой комплекс активной защиты (КАЗ) танк защитить не может: дешевые дроны позволяют атаковать танк многократно, что ведет к быстрому отстрелу всех зарядов КАЗ и к последующему поражению утратившего способность защищаться танка.
Кроме того, на условия боевого применения танков оказала серьезнейшее влияние ситуационная осведомленность противоборствующих сторон на поле боя. Конфликт на Украине – первый случай в истории, где ситуационная осведомленность даже младших командиров абсолютна. Они могут наблюдать всю нейтральную полосу перед своими позициями по всей ширине назначенного для обороны участка фронта или полосы наступления на глубину от нескольких километров до более чем десяти. У вышестоящих командных инстанций осведомленность еще выше. Танку почти невозможно выйти на дальность стрельбы прямой наводкой скрытно или хотя бы так быстро, чтобы не попасть под огонь артиллерии и удары дронов.
«БЕРСЕРК», «ВОЛНОРЕЗ» И «ТРИТОН»
В ходе боев коптеры нередко сбивают из стрелкового оружия. В связи с этим некоторые эксперты предлагают использовать в качестве штатного противодронового оружия четырехствольный пулемет ГШГ-7,62, который давно снят с производства.
Этот пулемет был принят на вооружение в 1979 году и устанавливался на вертолетах. В 2018 году в Белоруссии был создан РОК (роботизированный огневой комплекс) «Берсерк». Он оснащен двумя пулеметами ГШГ-7,62. Вес РОКа – 2,2 т. Шасси оснащено гибридной силовой установкой – электрогенератором и бензиновым двигателем, который преимущественно используется для подзарядки аккумуляторов. Предлагается смонтировать подобную установку на башне танка. По моему мнению, установка ГШГ-76,2 на танк – это «каша из топора». А дальше надо создавать дорогущую систему обнаружения дронов, следящих приводов к пулеметам и т.д.
Другой способ защиты танков от дронов – установка на них комплексов радиоэлектронной борьбы (РЭБ), подавляющих сигнал управления дроном. Так, в Севастополе создали систему РЭБ «Волнорез» и установили ее на танк Т-80ВБМ и даже на военные автомобили.
Питание РЭБ «Волнорез» – от аккумулятора танка. Конусообразная антенна крепится магнитом на броне. Антенны работают в диапазоне 900–3000 МГц. Дальность эффективного подавления до 600 м. В случае обнаружения беспилотника «Волнорез» в автоматическом режиме (без вмешательства экипажа) создает радиоэлектронный купол помех и подавляет радиосигнал. Дрон теряет связь с оператором и падает на землю.
Еще один комплекс защиты от дронов называется «Тритон». Он разработан компанией «Лаборатория противодействия промышленному шпионажу», может устанавливаться на любую подвижную технику и включает в себя четыре излучателя, которые крепятся по углам противодронового козырька на башне танка. Так он обеспечивает защиту от атаки со всех четырех направлений, а излучатели блокируют четыре основных диапазона частот, которые используются для управления дронами.
«Тритон» представляет собой набор модулей подавления и антенну, установленные на бронетехнику. Причем конфигурацию комплекса можно оперативно изменять, добавляя модули для подавления новых частот, используемых для управления дронами. Комплекс может питаться от аккумулятора или бортовой сети, обеспечивая круглосуточную защиту от дронов. Для еще большей безопасности управление возможно с выносного пульта. «Тритон» работает в четырех диапазонах частот: 868, 915, 1300 и 2400 МГц.
ЭКРАНЫ, РЕШЕТКИ И СЕТКИ
Самое простое средство защиты от дронов – сетки и решетки.
Решетчатые экраны применяются на наземной бронетехнике достаточно давно. Первоначально это было связано не с защитой от БПЛА, а с задачей повышения стойкости боевых машин при попадании боеприпасов с кумулятивной боевой частью. В ряде ситуаций при попадании такого боеприпаса в решетчатый экран обеспечивалась его преждевременная детонация на безопасном для танка расстоянии.
Защита не самая эффективная – особенно от снарядов с тандемной кумулятивной боевой частью. Тем не менее экраны широко используются. Их устанавливают туда, куда нельзя или затруднительно поставить массивную броневую защиту и/или блоки динамической защиты. В сети полно изображений российских и зарубежных образцов наземной боевой техники, увешанной решетчатыми экранами.
После начала спецоперации, когда вскрылась проблема с попаданием «Джавелинов» в верхнюю проекцию российских танков, на них стали устанавливать «козырьки» – решетчатые экраны над башней. Однако, как выяснилось, такое решение имеет и недостатки: в ряде случаев поврежденный «козырек» может перекрыть экипажу выход из подбитой машины, обрекая его на смерть от пожара или на плен.
Высокая эффективность российских дронов-камикадзе «Ланцет» вынудила ВСУ искать решения для повышения защищенности наземной боевой техники. Простейшим решением стало широкое применение металлических сеток.
Ключевым отличием дронов-камикадзе от противотанковых управляемых ракет (ПТУР) или выстрелов РПГ является низкая скорость полета. Если средняя скорость полета ПТУР или выстрела РПГ составляет порядка 600–900 км/ч, то скорость дрона-камикадзе редко превышает 150–200 км/ч, от силы 300 км/ч. Кроме того, дроны-камикадзе обладают развитыми аэродинамическими плоскостями, движителями-винтами, а их корпуса зачастую изготовлены из пластика. Металлическая сетка, почти не представляющая угрозы для ПТУР или выстрелов РПГ, может стать серьезным препятствием для дронов-камикадзе, в особенности для FPV-дронов.
Замечу, что установка сеток и решеток в большинстве случаев производится в войсковых мастерских в полевых условиях. Недостаток сеток и решеток – невозможность установки на танках активных средств поражения дронов, тех же ГШГ-7,72.
СТРЕЛЬБА С ЗАКРЫТЫХ ПОЗИЦИЙ
Стрельба танков с закрытых огневых позиций стала нормой в СВО, причина тому – упомянутый уровень ситуационной осведомленности командиров обеих сторон. Танку зачастую просто невозможно оказаться на дальности выстрела прямой наводкой, не попав под огонь вражеской артиллерии. И теперь способ стрельбы с закрытых огневых позиций нужно считать одним из штатных, наравне со стрельбой прямой наводкой.
Принципиально важным для стрельбы на большие дистанции является обеспечение большого по величине угла вертикальной наводки. Ныне для современных танков предельными значениями угла вертикальной наводки являются –100; +200. Этого достаточно для стрельбы прямой наводкой на любую дистанцию. Но для точной стрельбы с закрытой позиции по удаленной, визуально ненаблюдаемой цели этого может не хватить.
Необходимо, чтобы танк будущего имел более высокое значение положительного угла возвышения: +300; +350. Правда, как переделывать существующие танки под угол возвышения до 350, автор не представляет. Скорее, надо создавать новый танк со 152-мм пушкой и углом возвышения +350.
Ну а пока стрельба с закрытых огневых позиций может обеспечиваться двумя способами. Во-первых, вести огонь с наклонной рампы, искусственно увеличивая угол возвышения. Этот способ американцы часто использовали в корейской войне 1950–1953 годов. А во-вторых, для стрельбы на небольшие дистанции следует использовать уменьшенные заряды – как это делается в буксируемых и самоходных гаубицах.
БЕСПИЛОТНИКИ И СВЯЗЬ
Ну и, наконец, каждому танку нужно придать свой разведывательный дрон.
Сейчас в наших танках нет места для оператора дрона. И нет ничего, чтобы БПЛА применять: ни места для хранения, ни возможности зарядки батареи, ни места для запасного дрона, сменных батарей и т.д. Нет и антенн для этого.
То есть единственный оператор беспилотника, который теоретически может помочь танкистам – внешний, и сидеть он будет на радиоканале. Это тоже проблема, так как радиостанции на наших танках, в том числе новых, толком ни с чем несовместимы, кроме других танков.
В чем-то уязвимость наших танков от дронов связана с бездарными кинофильмами и даже с мемуарами танкистов. В десятках кинолент мы видим поединки между Т-34 и «Тиграми». Причем их экипажи даже переговариваются между собой – хотя их танковые радиостанции работали на принципиально разных частотах.
А где же командиры танковых рот и батальонов? Их не видно. В крайнем случае они действуют как обычные танкисты. Между тем погром 1941 года во многом объясняется отсутствием радиопередатчиков на большинстве наших танков и попытками командиров руководить танками сигналами флажков.
А вот у немцев все танки были радиофицированы. Мало того – у них были командирские танки. Причем в 1939–1942 годах на командирских танках не было даже пушки. Ее имитировал деревянный макет, а вооружение командирского танка составлял один пулемет.
В боевом отделении немецкого Т-III устанавливали четыре (!) радиостанции и стол для топографических карт, а также дополнительные приборы наблюдения. А на некоторых командирских танках имелись и шифровальные машины «Энигма». Экипаж командирского Т-III насчитывал пять человек: командир, штабной офицер, два радиста и механик-водитель.
В 1938–1941 годах без пушек было выпущено 220 командирских танков Т-III. С августа 1942 года по сентябрь 1943 года на заводе «Даймлер-Бенц» были переоборудованы в командирские 185 линейных танков Т-IIIJ. Причем пушку на них оставили.
С сентября 1943 года серийно изготавливались командирские танки «Пантера» Т-V. Помимо штатной радиостанции Fu5 на них были добавлены Fu7 или Fu8. Для их питания поставили генератор GG400. Но 75/70-мм пушку также оставили.
Оставление пушек в командирских танках было вынужденной мерой. Дело в том, что безоружные командирские танки были хороши в ходе блицкригов 1939–1941 годов. А с осени 1943 года германские танки предпочитали действовать из засад.
ДЕЛО ЗА РУБКОЙ
А почему бы не создать командирский танк для СВО? Понятно, что при нашем долгострое его проектирование, изготовление и испытания займут несколько лет. Да и заводы-производители загружены заказами на линейные танки.
Но почему бы не взять со складов старые добрые Т-62 или даже Т-55? Снять с танка башню и приварить к корпусу здоровенную рубку. В рубке установить навигационное оборудование, связь с ГЛОНАСС/GPS, а может быть, и с разведывательными спутниками. А главное, разместить пусковые установки для дронов: разведывательных, камикадзе, а в перспективе – и дронов-перехватчиков вражеских БПЛА.
Дроны-разведчики будут вести наблюдение за местностью в интересах как командирского, так и линейных танков. Дроны-камикадзе будут служить самообороной командирского танка и поддерживать линейные танки. Командирские танки следует придавать ротам линейных танков, а в отдельных случаях – и одиночным линейным танкам.
Итак, шасси для командирских танков есть в достаточном количестве, аппаратура связи – тоже. Дроны и пусковые установки к ним – в наличии. В чем дело? В бронированной рубке?
Аналогичная ситуация сложилась в конце 1942 года. Были в наличии тяжелые танки КВ-1С и 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20. И 4 января 1943 года вышло постановление Государственного комитета обороны № 2692 о создании тяжелой самоходной установки СУ-152. И 24 января – через 20 дней после выхода постановления – было закончено изготовление первого образца самоходки.
А почему бы сейчас, действуя «методом кнута и пряника» (время-то военное), не заставить конструкторов сделать командирский танк если не за месяц, то максимум – за три?!
Александр Широкорад
Александр Борисович Широкорад – писатель, историк.
