Вице-премьер Дмитрий Рогозин, курирующий оборонный комплекс, рассказал «Известиям» об итогах поездки в Италию
Вице-премьер Дмитрий Рогозин, который возглавляет правительственную военно-промышленную комиссию и курирует оборонно-промышленный комплекс России, съездил на прошлой неделе в Италию и привез оттуда несколько прорывных для российской оборонки решений.
Знаменитые броневики «Рысь» IVECO LMV теперь будут собирать на КамАЗе с локализацией 80%, Россия и Италия планируют вместе конструировать вертолеты, а итальянские судостроители едут в Россию выбирать место для производства круизных лайнеров. Подробности — в эксклюзивном интервью «Известиям».
— Дмитрий Олегович, зачем вы ездили в Италию? В России вроде бы и так уже больше года производят итальянские бронемашины и испытывают колесные танки.
— Главная цель моей поездки состояла в том, чтобы довести до итальянской стороны нашу неготовность продолжать сотрудничество с ними по-старому, когда мы к их IVECO в Воронеже прикручиваем бампер и называем это бронемашиной «Рысь». Нас такое производство больше не устраивает.
Для этого я объехал несколько ключевых итальянских предприятий из самых разных отраслей промышленности — IVECO Oto Melara делают бронемашины и орудия, Beretta — стрелковое оружие, Agusta Westland — вертолеты и Fincantieri занимается судостроением. Кроме того, было несколько политических встреч.
Сейчас мы хотим покупать не конфеты в обертке, которые нельзя развернуть, а технологии и знания, создавать совместные производства на территории России. Хороший пример — Волжский автомобильный завод, где мы стали собирать FIAT под маркой «Жигули», — это был чистой воды офсет, то есть передача технологий и создание производства.
— На таких условиях мы готовы покупать для Российской армии итальянские броневики?
— Если выяснится, что они нам там сильно нужны, то да. Но, подчеркиваю, не покупать, а совместно производить на нашей территории.
— Ну они готовы своими технологиями делиться? Они хотят? Какой им резон?
— Готовы и хотят. По той простой причине, что на территории Италии для такого рода поставок технику производить невыгодно. А у нас — выгодно. Особенно с учетом «налоговых каникул» для стартапов, которые объявил президент Владимир Путин на Дальнем Востоке и в Сибири.
Итальянцев эта информация очень воодушевила, когда я им рассказал, потому что они живут в условиях налоговой закабаленности. Поэтому они готовы строить заводы в России. К тому же их очень привлекают перспективы выхода на рынки третьих стран вместе с машинами, произведенными на нашей территории.
— Россия продолжит закупать «Рысь» у IVECO? Все-таки машина уже в войсках.
— «Рысь» нуждается в доработке — у нее завышен центр тяжести из-за надстройки на крыше, как у броневиков 1917 года. Из-за этого машина становится неустойчивой на пересеченной местности.
Мы с IVECO пришли к договоренности, что машина будет доработана с учетом наших нужд. И самое главное, что партнером будет выступать Камский автомобильный завод (КамАЗ). Причем за четыре года уровень локализации производства будет доведен до 80%, то есть практически вся машина, за исключением отдельных узлов и агрегатов, будет производиться на территории России.
— Наверное, двигатель будет иностранный, а все остальное наше?
— Как раз двигатель мы тоже хотим локализовать — у нас по автомобильному двигателестроению серьезные проблемы.
— Что тогда останется итальянским?
— Это пока обсуждается. Итальянцы номер один по трансмиссии и по технологии автономного движения колеса. Поэтому IVECO как раз тот самый партнер, у которого есть чему учиться и обязательно нужно перенимать опыт, опыт мирового уровня.
— Старые контракты по «Рыси» будут расторгнуты или уточнены?
— Это тоже сейчас обсуждается. IVECO готовы создать совместное предприятие с КамАЗом при минимальном контракте в 900 машин, тогда как Анатолий Сердюков определял потребности для армии в 3 тыс. машин.
— А что будет с российским «Тигром»? «Рысь» его не вытеснит из армии?
— Это разные машины, они не конкурируют между собой. «Рысь» не такая широкая, меньше, компактнее и не предназначена для ведения боевых действий — там нет бойниц. Зато у нее выдающиеся показатели по бронезащищенности экипажа. Поэтому смысл «Рыси» в том, чтобы доставить личный состав или, наоборот, — беспрепятственно, без повреждений, эвакуировать бойцов с места боя.
А «Тигр — это машина для непосредственного ведения боевых действий. Там больше места, она приспособлена для того, чтобы из нее вести огонь. При этом по бронезащищенности «Тигр» на ступень слабее — по крайней мере, в нынешнем варианте.
— А можно предположить, что после достижения высокой степени локализации на КамАЗе, на базе LMV наши инженеры будут еще что-то создавать?
— Безусловно, о том и речь.
— Колесные «Кентавры» (Centauro), которые сейчас испытывают в войсках, тоже будем производить на КамАЗе?
— Об этом пока рано говорить. Мы их начали испытывать в России только 3 декабря, впереди несколько месяцев испытаний. Нам надо в первую очередь проверить, как работает эта колесная техника в наших непростых условиях. Тогда мы уже окончательно определимся.
Но в целом, я хочу сказать, колесо будет вытеснять гусеницу. За последнее время произошли революционные изменения в технологиях колесных платформ — сейчас каждое колесо имеет свой отдельный привод, что позволяет тяжелой колесной машине выкарабкиваться из ям и рытвин на бездорожье не хуже, а то, может быть, и лучше, чем гусеничной.
Кроме того, возникают еще экономические факторы, потому что гусеница приходит в негодность намного быстрее, чем колесные пары. Плюс у гусеничной техники больше расход топлива. Поэтому одна из перспективных российских платформ — «Бумеранг» — колесная. И если нам эти «Кентавры» очень сильно понравятся, то мы предложим итальянцам организовать их производство в России по такой же схеме, как и «Рысь».
Но не обязательно на КамАЗе — у нас есть и Арзамасский завод, который, кстати, работает над «Бумерангом», и Брянский автомобильный завод, и ГАЗ, и Урал. Если «Бумеранг» делает завод Олега Дерипаски, его Военно-промышленная компания, то вполне вероятно, что в данном случае партнером выступит она, а не КамАЗ. Или Брянский завод. Но это уже второй вопрос. Сейчас пока надо понять, насколько нам эта техника подходит.
— С наземной техникой понятно. Какие результаты переговоров по вертолетам?
— Думаю, что здесь тоже будет большое продвижение, потому что AgustaWestland пребывает в хорошем настроении от того, как у нее идут дела в России, — если кто не знает, в Подмосковье на предприятии HeliVert уже почти год собирают вертолеты AW139, аналогов которым у российских производителей пока нет, разве что Ка-62, но он пойдет в серию только через 1,5–2 года. Эта машина легче, чем Ми-8, и больше, чем Ка-226 и «Ансаты».
Кстати говоря, надо иметь в виду, что Agusta 139 — это по сути дела тот же Камов, потому что в начале 1990-х (об этом мало кто знает) некоторые наши вертолетчики передали эту технологию на Запад, и по сути дела в основе проекта 139-й Agusta наш камовский вертолет, он даже внешне похож на Ка-62.
Но сейчас мы с Agusta идем на более серьезное и глубокое сотрудничество — будем не просто собирать готовый вертолет, а разрабатывать новый. Для этого российские и итальянские конструкторы станут совместно проектировать машину грузоподъемностью от 2 до 3 т. Работа начнется в конце января — начале февраля.
— А первые вертолеты когда появятся?
— Первый опытный образец, я думаю, появится уже через 2,5–3 года. Нужно учитывать, что мы начнем не с нуля — и у нас, и у итальянцев есть наработки. И их нужно просто сложить и синтезировать.
— Здорово. По судостроению какие договоренности?
— Fincantieri — это по сути итальянская ОСК, поэтому переговоры с ними вел президент ОСК Андрей Дьячков, который был в составе нашей делегации. По его словам, у итальянцев есть очень большой интерес к работе в России.
— Итальянцы будут строить в России боевые корабли?
— Не совсем. Речь идет об участии итальянцев в создании новых технологичных верфей в России.
К тому же у них есть великолепная номенклатура грузовых и пассажирских судов, а мы стремимся к тому, чтобы наша оборонка на 50% производила гражданскую продукцию.
Например, мы могли бы создать в России верфи по производству совместно с итальянцами танкеров, крупных круизных лайнеров, которыми рано или поздно ОСК начнет серьезно заниматься. И итальянцы — как представители древней морской державы — будут нам очень полезны в этом. К тому же они очень заинтересовались сотрудничеством в этом направлении.
В ближайшие несколько месяцев мы ждем делегацию компании Fincantieri, которую мы пригласили осмотреть наши верфи на предмет инвестиций.
— Дмитрий Олегович, не могу не спросить про натовский военный транспортный самолет С-130 «Геркулес», на котором вы летали по Италии. Как впечатления? Не страшно было на «вражеском» борту?
— Перестаньте, я с НАТО работал несколько лет. Но, кстати, хочу заметить, что этот «Геркулес» 40 минут не могли завести. Что-то у него там не заладилось. Так что хваленая натовская техника тоже иногда дает сбои.
Денис Тельманов
