Джакарта уверенно заявила о себе на мировом рынке оружия
В течение 2011–2012 годов Индонезия, которая ранее никогда не была звездой оружейного мирового рынка, разместила целый ряд крупных контрактов на закупку военно-воздушных, морских и сухопутных вооружений. На фоне сокращающихся малайзийских и тайских закупок это сразу повысило интерес к Джакарте как к потенциальному новому лидеру по закупкам оружия в регионе Юго-Восточной Азии. Растущую привлекательность индонезийского рынка подтвердила и прошедшая в начале октября в Джакарте выставка вооружений «Индо Дефенс-2012».
На сегодня Индонезия остается одной из наименее милитаризованных стран мира, ее военные расходы составили в 2012 году всего 0,77 процента валового внутреннего продукта или 7,3 миллиарда долларов. Это далеко не самые впечатляющие цифры для страны с ВВП, достигающим 950 миллиардов долларов. Причем из общего объема военных расходов на закупки вооружений направляется 28 триллионов рупий или примерно 2,8 миллиарда долларов. Однако в действительности военные усилия Индонезии надо рассматривать в ретроспективной и особенно в перспективной динамике. Еще 10 лет назад оборонный бюджет этой страны, испытавшей на себе череду финансовых и политических кризисов и природных катастроф, не способствующих раздуванию военных расходов, был номинально в девять раз меньше сегодняшних значений: если в 2000 году он составлял всего 8,5 триллиона рупий (около миллиарда долларов), то к 2012-му вырос до 72,5 триллиона рупий (порядка 7,1–7,3 миллиарда долларов).
Стремительное развитие
Но по-настоящему интересными представляются перспективы этого рынка. В основе оптимистических ожиданий лежит быстрый экономический рост Индонезии. Уже сегодня она является страной с крупнейшей экономикой Юго-Восточной Азии и восемнадцатой в мире с объемом валового национального продукта, который разными источниками оценивается от 900 до 950 миллиардов долларов по формальному валютному курсу (более 1,12 триллиона по паритету покупательной способности, пятнадцатая позиция в мире). По оценкам МВФ, государство будет сохранять темпы роста на уровне 6,2–6,8 процента и уже к 2017 году его ВВП достигнет 1,8 триллиона долларов по паритету покупательной способности, а к 2030-му Индонезия по инерционному прогнозу займет шестое – восьмое место в мире по экономике, гарантированно уступая только КНР, США, Индии, Японии и Бразилии. Один лишь этот прогноз – достаточное основание для того, чтобы уделять самое пристальное внимание развитию торгово-экономических связей с Индонезией, что и делают все проницательные правительства. Продолжится и рост военных расходов. Государство планирует в ближайшем будущем увеличивать оборонный бюджет на 20 процентов ежегодно, к 2014–2015 годам он достигнет символической цифры – 10 миллиардов долларов, а его доля в ВВП приблизится к одному проценту.
Последовательный военный рост связан не только с относительно быстрым экономическим развитием Индонезии, но и с переосмыслением существующих военных угроз. Джакарта традиционно ведет свое оборонное строительство с учетом малайзийских и особенно австралийских военных усилий. С некоторых пор все больше придается значения быстрорастущей китайской военной мощи. Однако наиболее сильным раздражителем для военно-политической элиты страны в последнее время, хотя об этом и не говорится публично, стало развертывание контингента морской пехоты США в австралийском Дарвине. К 2017 году его численность должна быть доведена до 2,5 тысячи. Формально присутствие морпехов осуществляется в рамках новой военной стратегии США, подразумевающей перенос основных усилий из евро-атлантической зоны в Азиатско-Тихоокеанский регион, и обычно связывается с растущей военной конкуренцией США и Китая. Однако индонезийские политики считают, что для сдерживания КНР американцы должны были бы усиливать прежде всего группировки военно-воздушных и военно-морских сил. А наращивание в относительной близости от границ Индонезии такого откровенно интервенционистского инструмента, как морская пехота, воспринимается в качестве потенциальной угрозы, которая может быть актуализована в случае любого обострения внутриполитического положения в этой стране – от инспирированной извне вспышки «борьбы за демократию» до появления новых очагов сепаратизма.
Наконец, армия по-прежнему продолжает играть важную роль в обеспечении внутренней стабильности этой необычайно разнообразной в культурном, этническом и конфессиональном отношении страны. Это разнообразие, с одной стороны, является источником развития, но и естественным образом несет в себе риски. Островное положение делает особенно опасными любые проявления сепаратизма. Понятно, что Индонезия, уже потерявшая, в том числе отчасти в результате западного военно-политического давления, Восточный Тимор, чрезвычайно чувствительна к любым угрозам сепаратизма и рассматривает вооруженные силы как важнейший инструмент сдерживания подобных тенденций.
Но главная причина военного роста Индонезии, как представляется, связана с общим экономическим, индустриальным и технологическим ростом страны и увеличением ее финансовых возможностей. Историческая практика показывает, что вслед за экономическими успехами часто, если не всегда, следует и эскалация военно-политических амбиций. Тем более что у Индонезии есть на это самые веские демографические и географические основания.
Закупочные программы
Крупнейшим бенефициаром военного бюджета страны являются ее военно-воздушные силы, на поддержание и развитие которых в 2012 году зарезервировано 22 триллиона рупий (чуть более двух миллиардов долларов). В 2011-м закуплены 16 корейских учебно-тренировочных самолетов Т-50 Golden Eagle на 400 миллионов долларов, девять легких военно-транспортных С295 на 325 миллионов долларов, производство этих машин Airbus Military будет осуществлять совместно с государственной индонезийской авиастроительной компанией PT Dirgantara Indonesia. Наконец, авиационные закупки включают 16 легких бразильских противопартизанских штурмовых самолетов Embraer EMB-314 Super Tucanо (контракт 2010-го на восемь единиц и контрактация опциона на восемь штук в августе этого года) и немецкие учебные самолеты первичной подготовки Grob G. Кроме того, в 2010-м Индонезия стала партнером Южной Кореи в программе создания перспективного истребителя пятого поколения KF-X. Стоимость проекта оптимистически оценивается сейчас в пять миллиардов долларов, пятую часть из которых должна инвестировать Индонезия. Ведутся также переговоры о возможном присоединении к этой программе Турции. Хотя пока программа не выглядит как серьезная угроза позициям традиционных лидеров военного авиационного рыка, было бы лучше, чтобы Джакарта стала партнером в российско-индийском проекте ПАК ФА/FGFA.
Важнейшей закупкой военно-морских сил (бюджет которых в 2012-м составляет 20 триллионов рупий) в прошлом году стало приобретение трех южнокорейских подводных лодок проекта 209 на сумму 1,1 миллиарда долларов. Южнокорейские субмарины одержали победу в соревновании в том числе над российскими ДЭПЛ проекта 636. Вообще Южная Корея сформировала совершенно особые отношения индустриального и политического партнерства с Джакартой. В стране сейчас только на постоянной основе проживают более 50 тысяч корейцев, большинство из них заняты в бизнесе. Практически нет такой сферы индонезийской экономики, где бы не были представлены выходцы из Страны утренней свежести. Такое понимание больших глобальных перспектив Индонезии делает честь стратегическому предвидению южнокорейских политиков и чиновников. Именно привилегированный статус корейско-индонезийских отношений, а не техническое превосходство довольно старой уже подводной лодки и стало причиной победы Сеула. Впрочем, в реализации этой программы еще предвидятся трудности. Корея не является оригинальным разработчиком ПЛ проекта 209 и производит их по германской лицензии. Урегулирование юридических и политических вопросов, связанных с лицензионными правами немецкой стороны, привело к некоторому затягиванию в реализации программы. А любой выход из графика по определению влечет за собой увеличение стоимости работ.
При этом перспективные планы индонезийских ВВС не ограничиваются намерением приобрести три подводные лодки и предполагают доведение числа субмарин до 12 единиц к 2024 году. С учетом островного положения Индонезии, а также осуществленных ранее Малайзией закупок двух НАПЛ Scorpene и приобретения Вьетнамом шести российских ДЭПЛ проекта 636 это намерение выглядит вполне логичным и в целом свидетельствует о начавшейся в регионе Юго-Восточной Азии гонке военно-морских, а в более узком смысле – подводных вооружений. Понятно также, что рост планируемых к закупке ПЛ открывает и новые возможности для России.
Наконец, в сегменте сухопутных вооружений особо следует указать соглашение этого года о приобретении Индонезией из наличия германской армии 61 основного танка Leopard 2 Revolution, 42 танков Leopard 2A4, 50 боевых машин пехоты Marder 1A3 и десяти танковых мостоукладчиков и бронированных ремонтно-эвакуационных машин на общую сумму 280 миллионов долларов. Джакарта стала стартовым заказчиком одного из самых современных вариантов танка Leopard 2 – Revolution, в который для этой страны концерном Rheinmetall будет модернизирован 61 бывший германский танк Leopard 2A4. Изначально Индонезия с 2011 года вела переговоры о приобретении до 120 танков Leopard 2A6, снимаемых с вооружения сухопутных войск Нидерландов, однако соглашения с бывшей метрополией достигнуто не было, в том числе ввиду политического противодействия со стороны голландского парламента. Тогда индонезийская сторона переключилась на попытки приобретения танков Leopard 2 из наличия германской армии. К числу других крупных индонезийских закупок следует отнести контракт на приобретение 37 французских 155-мм/52 самоходных гаубиц Nexter CAESAR на колесном шасси (Renault Trucks Defense Sherpa 5), что сделало Индонезию четвертым заказчиком этих систем после Франции, Таиланда и Саудовской Аравии.
ВТС с Россией
Первые попытки активизации российско-индонезийских военно-технических связей в постсоветское время предприняты еще в середине 90-х годов. В 1997-м заключен контракт на поставку ВВС Индонезии 12 истребителей Су-30КИ. Однако поразивший Юго-Восточную Азию валютно-финансовый кризис (переросший в Индонезии и в кризис политический) сорвал выполнение этого соглашения. К вопросу о поставках «сухих» стороны вернулись только в 2003 году, когда Индонезия заказала два Су-27СК и два Су-30МКК стоимостью 193 миллиона долларов. Большая часть этой суммы выплачена за счет бартерных поставок различных биржевых товаров, главным образом пальмового масла. Собственно валютный платеж составил всего 26 миллионов долларов.
Программа продолжилась в 2007 году, когда было заказано дополнительно шесть истребителей Су-27СКМ/Су-30МК2, а в 2011-м размещен еще один заказ на шесть Су-30МК2. Вместе с закупкой авиационных средств поражения стоимость контракта 2011 года составила предположительно 470 миллионов долларов. Таким образом, к настоящему времени Индонезия закупила в общей сложности 16 тяжелых истребителей. Несмотря на планируемые контракты по F-16, есть все основания полагать, что после передачи законтрактованных в 2011 году самолетов ВВС Индонезии перейдут к закупкам наиболее современных российских истребителей Су-35. Однако контракт на пять-шесть единиц Су-35 можно ожидать не ранее 2015–2016 годов. При этом продолжение поставок «сухих» во многом будет зависеть от способности экспортеров и промышленников России обеспечить качественное послепродажное обслуживание уже переданных самолетов.
Наиболее кооперативные отношения складываются у россиян с Корпусом морской пехоты (КМП) Индонезии. Еще в советское время в эту страну были поставлены легкие плавающие танки ПТ-76, отлично показавшие себя в конкретных индонезийских условиях. На смену этим машинам пришли плавающие БМП-3Ф. К настоящему времени КМП Индонезии получил 17 образцов этой техники, еще 37 единиц законтрактованы в мае этого года. В дальнейшем ожидается закупка еще примерно полусотни БМП-3Ф. Кроме того, морские пехотинцы проявляют интерес к закупкам российских ракетных систем залпового огня и модернизации с участием России старых чехословацких РСЗО RM-70. Военно-морские силы Индонезии одними из первых в мире стали обладателями чрезвычайно мощной тяжелой сверхзвуковой противокорабельной ракеты «Яхонт» и проявляют интерес к приобретению береговых подвижных ракетных комплексов. Объемы имеющихся в этой стране российских вооружений и военной техники достигли таких значений, что актуальным становится также создание сервисных центров по обслуживанию Су, вертолетов и БМП-3Ф.
Россия далека от доминирования на индонезийском рынке вооружений. Однако учитывая очень сильные политические, торгово-экономические и индустриальные возможности наших конкурентов (достаточно сказать, что все политические и военные лидеры страны имеют западное военное образование и ни один не учился в России) и относительно недавнюю традицию российско-индонезийских военно-технических связей, достигнутые результаты являются совсем неплохими и говорят о весьма недурной эффективности работы отечественных экспортеров ВВТ.
Константин Макиенко
Опубликовано в выпуске № 49 (466) за 12 декабря 2012 года