Россия не согласится на сокращение СЯС ниже пределов нового СНВ-3
Отказавшись изменить ядерную доктрину, допускающую возможность применения ядерного оружия первыми, Соединенные Штаты ликвидировали все предпосылки для согласия России на дальнейшее сокращение ее ядерного арсенала ниже пределов нового СНВ-3.
Постановка вопроса о необходимости пересмотра ядерной политики предыдущей администрации Буша-младшего была обусловлена необходимостью приведения этой политики в соответствие с вышедшим в апреле 2010 года докладом «Обзор состояния ядерных сил» (Nuclear Posture Review Report (NPR), далее – «Ядерный обзор 2010». В соответствии с содержащимися в нем ключевыми рекомендациями администрация Барака Обамы объявила в мае 2011 года о том, что «начат процесс ревизии руководящих положений администрации Буша в части операций с применением ядерного оружия (ЯО) и политики сдерживания».
Как отмечали в Пентагоне, пересмотр ядерной политики будет «оценивать требования к сдерживанию, включая анализ необходимых потенциальных изменений в требованиях к выбору целей и структуре сил». Этот анализ имеет своей целью информировать администрацию о возможных будущих сокращениях СНВ ниже уровней нового СНВ-3 и предоставит президенту варианты выбора, но окончательные решения не могут быть опубликованы до тех пор, пока США не достигнут согласия России на аналогичную политику с ее стороны.
Экспертные предложения для России
Как отмечает российский эксперт Владимир Дворкин в статье «Что способно разрушить стратегическую стабильность» («НВО» № 28, 17.08.12), «целесообразно подчеркнуть принципиальное отличие ядерного сдерживания вообще как фактора обеспечения безопасности государства и взаимного ядерного сдерживания между Россией и США». Действительно, без участия России в дальнейшем сокращении ядерных арсеналов не может быть речи о снижении порога взаимного ядерного сдерживания между США и Россией, тем более сокращении мировых ядерных арсеналов. Но сохранение администрацией Обамы положения ядерной доктрины, допускающей возможность нанесения упреждающего ядерного удара, в том числе и по территории нашей страны, и восприятие в этом контексте Россией развертываемой глобальной системы ПРО как угрозы потенциалу ее ядерного сдерживания служат непреодолимым препятствием для участия нашей страны в этом процессе. Особенно с учетом подавляющего превосходства США и НАТО в обычном высокоточном оружии (ВТО).
В попытке найти какой-то выход из этой тупиковой ситуации представители американского независимого сообщества стали предлагать варианты дальнейшего сокращения стратегического ядерного арсенала США, способные частично снять озабоченность России. Наиболее радикальные варианты приведены в июньском номере журнала Arms Control Today (АСТ) за 2012 год.
Так, бывший вице-председатель Комитета начальников штабов (до лета 2012 года) генерал Джеймс Картрайт совместно с бывшим министром обороны Робертом Гейтсом выступал на брифинге в Пентагоне 17 сентября 2009 года с обоснованием «поэтапного адаптивного подхода» при развертывании системы ЕвроПРО, являющейся сегментом глобальной мобильной системы ПРО. Уйдя в отставку и освободившись от официального статуса, Картрайт стал активным поборником дальнейшего сокращения ядерных арсеналов США и России.
В мае 2012 года был опубликован доклад «Модернизация ядерной стратегии США, состояние и структура сил», составленный комиссией под руководством Картрайта для неправительственной организации «Глобальный нуль». Этот доклад констатирует, что современные ядерные арсеналы США и России «значительно превышают то, что является необходимым, чтобы соответствовать разумным требованиям сдерживания». В связи с этим в докладе предлагается сократить ядерные арсеналы США и России до 900 стратегических боеголовок (ЯБГ) и только половину этих ЯБГ держать оперативно развернутыми, а остальные – в резерве. Эти 450 оперативно развернутые ЯБГ находились бы в состоянии готовности к запуску в пределах от 24 до 72 часов. Резервные ЯБГ могли бы быть готовы к оперативному развертыванию в «пределах недель или месяцев».
В том же номере АСТ была опубликована другая статья двух американских экспертов – Сиднея Дрелла и Джеймса Гудби – с более радикальными предложениями по сокращению ядерных арсеналов США и России. По мнению авторов, предлагаемая ими структура СЯС могла бы быть достаточно живучей и не представляла бы стимулов для нанесения первого удара.
Ограничения стратегических ядерных потенциалов России и США. Источник: Деловая газета "Взгляд" |
Оперативно развернутые силы могли бы состоять из трех компонентов:
– трех атомных ракетных подводных лодок (ПЛАРБ) типа «Огайо» и «Лафайет», патрулирующих в море с 24 БРПЛ «Трайдент», несущих 96 ЯБГ переключаемой мощности. Снижение количества ЯБГ на каждой БРПЛ с восьми до четырех будет способствовать увеличению дальности действия этих ракет. Альтернативно некоторое число БРПЛ и ЯБГ могло бы быть размещено на большем количестве ПЛАРБ в интересах большей оперативной гибкости, хотя это повлекло бы увеличение оперативных затрат;
– 100 моноблочных МБР «Минитмен III» в надежно защищенных шахтах;
– от 20 до 25 бомбардировщиков В-2 и В-52Н с гравитационными авиабомбами или авиационными крылатыми ракетами.
Силы ответного удара могли бы состоять из:
– трех ПЛАРБ с 96 ЯБГ, находящихся либо на переходе, либо на пополнении запасов в базе для их последующей готовности к ответному удару в случае возникновения кризисной ситуации, плюс две или три ПЛАРБ в ремонте;
– 50 или 100 МБР, выведенных из состояния немедленной готовности к запуску со снятыми ЯБГ;
– от 20 до 25 бомбардировщиков без вооружений в состоянии техобслуживания и тренировочных полетов, все из которых могли бы быть включены в стратегические силы ответного удара в период медленного развития конфронтации.
В итоге авторы утверждают: «США и Россия должны работать в направлении достижения такого соглашения до истечения нового СНВ в 2021 году».
Совершенно очевидно, что для России в условиях положения ядерной доктрины США о возможности нанесения против нее упреждающего ядерного удара и развертывания глобальной ПРО требуется сохранение высокоэффективного потенциала СЯС для нанесения неприемлемого для США массированного ответно-встречного удара, способного удержать Соединенные Штаты от применении ЯО первыми. Это можно обеспечить только наличием достаточного количества ЯБГ и их носителей, оснащенных средствами преодоления ПРО, при максимально высокой степени их готовности к запуску.
Симбиоз упреждающего удара и ПРО
Достаточно объективный анализ положения ядерной доктрины США о возможности нанесения упреждающих ядерных ударов дан в статье аналитика Центра военно-морского анализа (Александрия, штат Вирджиния) Митчела Гарсона NO FIRST USE. The Next Step for U.S. Nuclear Policy (International Security, vol. 35, № 2, 2010.): «Постоянной характерной чертой в ядерной политике США является то, что Соединенные Штаты постоянно сохраняют выбор использовать ЯО в конфликте первыми. Использование ЯО первыми также играло ключевую роль в военной стратегии НАТО в период холодной войны и даже после коллапса Советского Союза».
Многочисленные заявления президента Обамы о снижении роли ЯО в обеспечении национальной безопасности США предвещали важные изменения в ядерной политике, которые ожидались быть продекларированными в «долгожданном» «Ядерном обзоре 2010». Но, как следует из обзора, положение о применении ядерного оружия ЯО претерпело лишь косметические изменения в сравнении с незыблемым краеугольным положением ядерной доктрины США, допускающим возможность нанесения упреждающего контрсилового удара: «США не применят и не будут угрожать применением ядерного оружия в отношении неядерных стран – участников Договора о нераспространении ЯО (ДНЯО), выполняющих свои обязательства по нераспространению».
Следовательно, в отношении России и Китая сохраняется потенциальная возможность применения Соединенными Штатами ядерного оружия первыми, то есть нанесения упреждающих массированных ядерных ударов. Очевидно, такие удары возможны также и против Ирана в случае невыполнения этой страной, участником ДНЯО, обязательств по нераспространению. Северная Корея может быть подвергнута такому удару как непризнанная ядерная страна и как участник ДНЯО, нарушивший свои обязательства по нераспространению.
Как отмечает Гарсон: «Этот «Ядерный обзор 2010» преднамеренно открывает для США возможность выбора нанесения упреждающего или, что менее вероятно, превентивного ядерного удара против России, Китая, Северной Кореи и, возможно, в будущем – против ядерных сил Ирана.
«Ядерный обзор 2010» сохраняет много неточностей и неопределенностей, что было отличительным признаком предыдущей декларативной политики, обычно известной как «расчетливая двусмысленность». В этом смысле продекларированная в «Ядерном обзоре 2010» политика является не более чем расчетливой двусмысленностью под другим именем».
Сохраняя высокую степень боеготовности СЯС США, «обзор подтверждает то, что существующее состояние боеготовности стратегических сил – тяжелые бомбардировщики – выводятся из постоянной боеготовности, а боеготовность почти всех МБР и значительного числа ракет подводных лодок (БРПЛ), находящихся в море, в любое время должна быть пока обеспечена». Этим Соединенные Штаты в «Ядерном обзоре 2010» подтверждают готовность к возможности применения ЯО первыми, то есть нанесению упреждающего массированного ядерного удара.
Упреждающий ядерный удар подразумевает внезапное нанесение удара по противнику при отсутствии с его стороны какой-либо физической агрессии, то есть упреждающий ядерный удар должен быть контрсиловым для максимально возможного лишения ядерного противника способности нанести неприемлемый ответный ядерный удар. Очевидно, атакуемая сторона в зависимости от надежности СПРН может быть способна на ответно-встречный удар той или иной интенсивности. Конечно, можно предполагать, что при наличии у наносящей удар стороны высокоэффективной ПРО может быть обеспечена синхронизация с упреждающим ударом готовности средств ПРО к перехвату ответно-встречного удара.
Превентивный ядерный удар в идеале – удар, который наносится для того, чтобы сорвать надежно установленную ожидаемую ядерную агрессию со стороны ядерного противника. Но при этом остается широкое поле для ошибочности и даже произвольности такой оценки. Это размывает различие между упреждающим и превентивным ударами.
В своей знаменитой речи в Праге 9 апреля 2009 года президент Барак Обама дал обещание «положить конец мышлению холодной войны» путем «снижения роли ядерного оружия в обеспечении национальной безопасности». Но, как показывает последующая практика, осуществление амбициозных планов президента Обамы «движения к миру без ядерного оружия» и, в конечном итоге, ликвидация ЯО в мировом масштабе наталкиваются на жесткое сопротивление со стороны консервативной американской военно-политической элиты. Идеологической основой этого сопротивления является глубоко укоренившаяся у этой элиты ментальность: «Россия является единственной страной, способной уничтожить Соединенные Штаты». Очевидно, у Обамы не хватило политического авторитета, чтобы радикально пересмотреть ядерную доктрину США в части применения ЯО первыми. Это положение ядерной доктрины Соединенных Штатов является священной коровой, имеющей своей целью оказывать перманентное военно-политическое и экономическое давление на Россию.
В международном масштабе положение США о возможности применения ЯО первыми было и остается предметом самого категорического осуждения. Отношение мирового сообщества к возможности США первыми применить ЯО нашло отражение в докладе Международной комиссии по ядерному нераспространению и разоружению в виде требования к ядерным державам принять положения о неприменении ядерного оружия первыми к 2025 году. Ранее Международный суд по запросу Генеральной ассамблеи ООН дал определение в 1996 году по поводу применения ЯО первыми: «Угроза применения ядерного оружия во всех случаях должна рассматриваться как противоречащая положениям международного права в применении к вооруженному конфликту и в особенности принципам и правилам гуманитарного права. Единственным исключением являются экстремальные обстоятельства самообороны, в которых основы выживания могут находиться под угрозой».
Таким образом, начиная с администрации Билла Клинтона, в контексте выполнения определения международного суда США нарушают международное право, сохраняя в своей ядерной доктрине возможность применения ЯО первыми.
Прецедентом реализации ядерными державами NFU может служить заключение двустороннего соглашения между Россией и Китаем о неприменении ЯО первыми друг против друга. В газете China Daily от 10 марта 2010 года приведена статья китайского автора «Является ли обязательство США о мире без ядерного оружия искренним?», в которой отмечается: «В 1992 году Китай и Россия договорились, пусть и временно, отказаться от применения ЯО первыми… В 2001 году Китай и Россия подписали окончательный договор о неприменении ЯО первыми друг против друга… На самом деле если ядерные державы договорятся о том, что не будут применять ЯО первыми, то это будет способствовать реализации конечной цели нераспространения и полного уничтожения ЯО». В декларации глав государств, принятой 4 сентября 1994 года, Россия и Китай объявили о неприменении первыми друг против друга и о взаимном ненацеливании ядерного оружия.
В свою очередь, значительное количество независимых исследовательских и экспертных сообществ США считает, что для США сохранение возможности применения ЯО первыми является политически несостоятельным, подрывающим их авторитет в деле нераспространения ЯО и исключающим возможность дальнейшего взаимного сокращения ядерных арсеналов США и России.
Россия: 30 лет без угрозы первой применить ядерное оружие
Как известно, в Военной доктрине РФ 2010 года заявлено: «Российская Федерация оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ на применение против нее и (или) ее союзников ядерного оружия и других видов оружия массового поражения, а также в случае агрессии против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства». Следовательно, Военная доктрина РФ не свидетельствует о намерении России применить ЯО первой в понимании возможности нанесения упреждающего ядерного удара, что подтверждает сохранение ее приверженности отказу Советского Союза (в 1982 году) от применения ЯО первым и соответствует нормам международного права. Характерно, что Россия не берет на себя обязательства применить ЯО в случае агрессии против ее союзников с применением только обычного оружия, что также соответствует нормам международного права, поскольку в этом случае «само существование» России как государства не будет находиться под угрозой. Применение Россией ЯО в этом случае подпадало бы под определение применения ЯО первой, то есть нанесения упреждающего ядерного удара.
Разумеется, обязательства о неприменении ЯО первым являются чисто политической декларацией, поскольку при нынешнем уровне доверия между США, Россией и Китаем невозможны какие-либо меры физического контроля выполнения этого заявления, так как потребовалось бы раскрытие наиболее охраняемой структуры управления СЯС. Но тем не менее это политическое обязательство, закрепленное в официальной ядерной доктрине. Всякие действия, свидетельствующие об отступлении от этой доктрины, вызвали бы широкий международный резонанс. Вероятно, по этой причине, как было отмечено выше, политика Соединенных Штатов в отношении применения ЯО первыми основана на «расчетливой двусмысленности», и «Ядерный обзор 2010» не стал новаторским в ревизии этой политики.
Совершенно очевидно, что наличие стратегически значимой асимметрии в ядерных доктринах США и России является решающим препятствием в обеспечении равной паритетности во взаимном ядерном сдерживании между ними. Положение ядерной доктрины США о возможности нанесения по России упреждающего ядерного удара после их выхода в 2002 году из Договора по ПРО породило неразрывный военно-политический симбиоз упреждающего ядерного удара и развертываемой глобальной мобильной системы ПРО.
Допустимость использования данного определения обусловлена идентичностью алгоритмов функционирования такого военно-политического симбиоза и биологического симбиоза. Последний определяется как «сожительство двух организмов разных видов, обычно приносящее им взаимную пользу». В случае военно-политического симбиоза имеет мест «сожительство» наступательного и оборонительного оружия, приносящее взаимную «пользу» в усилении военно-политического и экономического давления на Россию. Повышение эффективности упреждающего удара с точки зрения минимизации ущерба, прежде всего от ответно-встречного удара, стимулирует необходимость повышения эффективности ПРО. Именно такой симбиоз и служит основой для резко негативного восприятия Россией развертываемой США глобальной мобильной системы ПРО.
Если предположить, что Соединенные Штаты заявили об отказе от применения ЯО первыми против России (и Китая), то система ЕвроПРО так же, как и глобальная система ПРО в целом, однозначно могла бы восприниматься как направленная исключительно против Ирана. И у России не было бы оснований требовать от США строгих юридически обязывающих гарантий ненаправленности развертываемой системы ПРО. При этом уровень доверия и взаимодействия между Россией и США в вопросах ПРО вырос бы на порядок. В этом случае концепция взаимного ядерного сдерживания между США и Россией претерпела бы радикальные изменения. Такое сдерживание основывалось бы только на паритетности ответных ядерных ударов с исключением ответно-встречного удара со стороны России.
Что же касается строгих юридически обязывающих гарантий для России о ненаправленности против нее развертываемой США и НАТО системы ПРО в условиях действия существующей ядерной доктрины США, то они не могут быть даны ими по определению, поскольку противоречили бы положению этой доктрины о возможности Соединенных Штатов применить ЯО первыми.
Таким образом, перед Соединенными Штатами стоит дилемма: либо отказаться от возможности применения ЯО первыми и возобновить сотрудничество с Россией по дальнейшему взаимному сокращению ядерных арсеналов, либо заморозить процесс взаимного сокращения ядерных арсеналов на уровне нового СНВ-3 с угрозой для его дальнейшего существования в связи, как представляется, с неразрешимостью проблемы ПРО на приемлемых для России условиях.
Игорь Федорович Бочаров - кандидат технических наук, капитан 1 ранга в отставке, старший научный сотрудник ИСКРАН
