Вашингтон разрабатывает стратегии и тактики нерегулярных конфликтов
Сегодня политики и военные говорят о расширении масштабов понятия «гибридная война» до уровня тотальной и даже мировой гибридной войны (МГВ). Напомним, что МГВ – это многомерный межцивилизационный военный конфликт, в ходе которого государства прибегают к целенаправленному адаптивному применению как военно-силовых способов борьбы, так и экономического удушения противника, использования подрывных информационных и кибертехнологий («Мировая гибридная война в стратегии США и НАТО», «НВО», 24.02.22). В широком понимании смысл МГВ состоит в борьбе за влияние и доступ к ресурсам Большой Евразии, Большого Среднего Востока, Африки и Латинской Америки – вместо прежней конкуренции за технологическое лидерство между Западом и Востоком.
В узком понимании смысл тотальной гибридной войны США и их союзников против России заключается в ликвидации российской государственности, фрагментации страны и переводе отдельных ее частей под внешнее управление. Следующим шагом станет установление контроля над Китаем, Индией и другими государствами, которые пока выступают в роли наблюдателей. Основатель цивилизационного подхода Николай Данилевский в книге «Россия и Европа» (1869) сформулировал суть столкновения государств и цивилизаций, предсказал, к чему это приведет в будущем, и завещал России беречь свою идентичность и самобытность.
Цивилизационный подход противостоит краткосрочным корыстным интересам сменяющихся групп влияния, потому что он основан на фундаментальных, долгосрочных интересах государств и народов. Интересах, которые диктуются не идеологической конъюнктурой, а всем историческим опытом, наследием прошлого, на котором основано представление о гармоничном будущем.
Геополитическая миссия России как государства-цивилизации, которое на протяжении столетий формировалось из разных культур, религий, национальностей, определяется фактором обеспечения глобальной и региональной безопасности на евразийском пространстве. О значимости этой миссии говорил российский президент Владимир Путин на заседании дискуссионного клуба «Валдай» 5 октября 2023 года.
Большая Евразия включает весь евразийский континент и часть африканского. По классификации ООН, в Большую Евразию входят 48 стран Европы, 50 – Азии и 7 – Северной Африки. Они охватывают 8 из 12 локальных цивилизаций и 9 цивилизационных объединений. В странах Большой Евразии сконцентрировано почти 9/10 производимой в мире энергии, около 3/4 мирового ВВП и 4/5 населения мира. Идею создания «Большого Евразийского партнерства» в 2015 году выдвинул президент Путин. Участниками объединения могут стать страны ЕАЭС, Китай, Индия, Иран и др. Открыты двери и для участников из Евросоюза. В состав могут входить не только государства, но и объединения и организации (ЕАЭС, АСЕАН, ШОС, АТЭС и др.). Понимая стратегическую значимость Евразии для планов мирового доминирования, Вашингтон и его союзники сосредоточили усилия на хаотизации и срыве планов развития этого мегарегиона, на развале России как «сердца Евразии» с последующим переносом центра тяжести на борьбу с Китаем.
Как известно, мегарегионы образуют группы смежных (сопредельных) стран, связанных совместным выполнением глобальных функций. Примерами мегарегионов являются международные региональные (мегарегиональные) интеграционные объединения (ЕС, МЕРКОСУР, АТЭС, НАФТА, ЕврАзЭС, ШОС и др.), ставшие объектами подрывных усилий со стороны США и НАТО. В России США и их союзники уделяют важное внимание Арктическому региону. Геополитик и философ Игорь Кефели и его коллеги выделяют четыре основных проекта структурирования Евразийского континента:
– англосаксонские «большие регионы»: Большой Ближний Восток, Большая Центральная Азия, Индо-Тихоокеанский регион;
– китайская инициатива «Пояс и путь»;
– российская концепция Большой Евразии;
– турецкий проект «Великий Туран».
Следует подчеркнуть актуальность турецкой идеи, связанную с оформлением в 2021 году Организации тюркских государств (Türk Devletleri Teşkilatı).
ОБЪЕКТ МЕЖЦИВИЛИЗАЦИОННОГО ПРОТИВОБОРСТВА
В мегарегионе Большой Евразии сегодня предпринимаются попытки формирования партнерства как комплексной модели на основе цивилизационного подхода, с использованием технологий геополитического прогнозирования, сценарных проектов и больших данных. В контексте противодействия подрывным стратегиям США, рассматривающим Евразию как экономического конкурента, первоочередной задачей становится выработка принципов геополитического прогнозирования и работы с большими данными с целью синхронизации противоречивых интеграционных процессов в Большой Евразии.
Размах, формы и способы ведения МГВ придали мощный импульс процессам трансформации стратегий, союзов, финансово-экономических отношений и военно-технической политики ведущих государств мира: США, КНР, РФ. Это страны, формирующие стратегический «треугольник». При поддержке союзников и партнеров они стремятся изменить мир и утвердить свое видение миропорядка.
Противоборство в информационной сфере – ключевой элемент стратегий, формируемых в рамках «треугольника» при участии других государств. Успех также будет зависеть от способности каждого из государств и их коалиций доминировать в мире с упором на лидерство в экономике и военной техносфере. Стратегия МГВ включает в себя искусство комбинировать подготовку к войне и воздействие на административно-политическую, финансово-экономическую, военную и культурно-мировоззренческую сферы противника.
СТАВКА США НА ПРОКСИ-ВОЙНЫ
Тип прокси-войны, апробированный на Украине, становится одним из основных инструментов военной политики США, которые уже не могут выдержать два крупных вооруженных конфликта одновременно, но не готовы отказаться от силового варианта достижения своих целей. Прокси-война скорее всего ляжет в основу будущей военной стратегии США – как способ вести войну с мощной державой на ослабление, до поры не опасаясь ядерного удара. С учетом такой политики в документах стратегического планирования России следовало бы предусмотреть варианты удара возмездия по агрессору, который прячется за спиной прокси-агента.
В рамках стратегии МГВ и перспектив конфронтации с Китаем Вашингтон создает ситуативные коалиции в разных районах земного шара. Это AUKUS – трехсторонний военный альянс США, Австралии и Великобритании. Это перспективы создания четырехстороннего диалога по безопасности QUAD (Австралия, Индия, США и Япония). Ведется подготовка к переносу в Юго-Восточную Азию стратегии прокси-войны, теперь между Китаем и Тайванем. В схемы противоборства с Китаем втягивается Индия, ВВС которой недавно отрабатывали с японскими самолетами совместные действия на границах с КНР. Эти действия создают угрозу и национальной безопасности РФ и КНДР.
В Пекине понимают, что Вашингтон не случайно объявил КНР основной угрозой. Сейчас там видят, что США взяли курс не просто на ужесточение сдерживания и окружения Китая, но пытаются откровенно провоцировать Пекин, причем не только на тайваньском направлении (хотя оно сегодня приоритетно). Такое новое понимание проявилось в марте 2023 года в Пекине на сессиях Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) и Народного политического консультативного совета Китая. Си Цзиньпин заявил, что условия для развития Китая «резко изменились», а неопределенность значительно возросла: «Ведомые США западные страны проводят политику комплексного сдерживания, окружения и подавления Китая, что создает беспрецедентные по своим масштабам препятствия на пути развития нашей страны». Такая жесткая формулировка свидетельствует о переходе Китая к решительному противоборству с Западом. Пекин уже не считает возможным говорить эзоповым языком о своих геополитических противниках.
На Ближнем Востоке против Ирана и Сирии действует проамериканская коалиция, в конце января были нанесены удары БПЛА по важным объектам Ирана. Высокой степенью неопределенности характеризуется палестино-израильский конфликт. На Балканах готовится прокси-война против Сербии, противостоящей давлению США, ЕС и НАТО.
Завершение российской специальной военной операции (СВО) придаст новый импульс американским операциям МГВ, пик которых ожидается через два-три года. США создают сеть штабов сил специальных операций во многих регионах планеты. Акцент делается на европейские государства, граничащие с Россией, на Кавказ и Балканы, на Украину и Казахстан. В конечном счете театром МГВ становится весь мир. СВО – первый решительный шаг, не допускающий развития МГВ по катастрофическому для мира сценарию. СВО – закономерная реакция России на спровоцированный Вашингтоном кризис европейской безопасности и всего международного порядка после Второй мировой войны. Ход строительства нового миропорядка будет зависеть от полноты достижения заявленных целей СВО.
ИНСТРУМЕНТЫ МГВ В БОЛЬШОЙ ЕВРАЗИИ
Большая Евразия превращается в важнейший театр МГВ. В контексте противодействия подрывным стратегиям особенно важна координация действий между союзниками и партнерами из ОДКБ, ШОС, БРИКС. Наши соперники настойчиво пытаются расколоть их единство, используя фактор разницы цивилизаций, культур, возможных межэтнических и межрелигиозных противоречий. На этом строятся стратегии и тактики информационно-психологического воздействия на сознание правящих элит и народов в целом. В своей внешней политике США всегда полагались на прокси-силы для ведения нерегулярных боевых действий. Примеры: Ирак (2003), Украина (2014), война во Вьетнаме, попытка вторжения на Кубу и мн. др. Но сегодня Вашингтон демонстрирует растущую готовность развернуть свои собственные силы для подавления попыток помешать становлению возглавляемого США международного порядка.
Это требует координации военно-силовой составляющей в организациях, объединяющих Россию, Китай, Иран и другие государства, на которые нацелена агрессия Вашингтона. В пользу такого соображения свидетельствует курс США на победу в прокси-войне на Украине за счет военных поставок Киеву. Создаются угрозы энергетическим проектам РФ, связанным с трубопроводами в Европу и развитием в Сибири производства и транспортировки сжиженного природного газа (СПГ). Следует учитывать и традиционную готовность США использовать как прокси-силы международные террористические организации.
АМЕРИКАНСКАЯ СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА «НЕРЕГУЛЯРНОЙ ВОЙНЫ»
Ставка англосаксонской цивилизации на гибридные методы и нацеленная на эту задачу стратегия МГВ базируются на следующих факторах. Во-первых, американские ВС сократились в размерах, а противники США стали более боеспособными. Вашингтон вынужден отказываться от военно-политических постулатов прежних лет и искать новые стратегии влияния. Этот поиск находит отражение аналитических документов Пентагона, Госдепартамента, Центров передового опыта НАТО. К числу их следует отнести доклады корпорации РЭНД: «Победа в нерегулярной войне», «Освоение нерегулярной войны», «Защита без доминирования. Ускорение перехода к новой оборонной стратегии США» («Момент истины для Вашингтона», «НВО» от 26.10.23). Во-вторых, успех в нерегулярной войне требует усиления всех видов разведки. В США определяют нерегулярную войну как «кампанию по принуждению государств или других групп посредством косвенных, неавторизованных и асимметричных действий». Этот подход делает акцент не на оккупацию территории, а на местное партнерство, создание видимости легитимности и установление контроля над сознанием населения.
В то же время в США считают, что в настоящее время они не готовы к МГВ. Чтобы одержать победу в асимметричной мировой войне, предлагается повысить возможности по оказанию поддержки своим союзникам и партнерам и лучше координировать усилия по противодействию России и Китаю между министерствами и ведомствами. С этой целью для США считается необходимым:
1. Продолжить разработку стратегии, доктрин и тактик нерегулярной войны в созданном в Пентагоне «Центре нерегулярной войны» (Irregular Warfare Functional Center, IWFC) в координации с Агентством по сотрудничеству в области оборонной безопасности (Defense Security Cooperation Agency). Упор сделать на стратегическую разведку, нетрадиционные военные действия, территориальную оборону, психологические операции и борьбу с терроризмом. IWFC отводится роль центрального механизма для продвижения общего понимания проблем Пентагоном и Госдепом.
2. Закрепить за IWFC роль лидера в развитии партнерства с ведущими академическими исследовательскими институтами США и за рубежом – как в сфере разработки обычных вооружений с учетом специфики нерегулярной войны, так и в отношении социальных наук, лежащих в основе нерегулярных войн.
3. Сделать IWFC подотчетным высшим эшелонам правительства США (включая Госдеп, Пентагон, ЦРУ и Университет национальной обороны).
Отдавая себе отчет в невозможности одержать победу в одновременном противоборстве с двумя ядерными державами, правящие элиты Америки рассматривают ставку на прокси-войны, которые должны обеспечить интересы США при минимальных потерях собственных войск и снижении затрат. Таким образом, МГВ превратилась в важный инструмент внешней политики США и НАТО, и ее удельный вес в военно-политических построениях Запада будет только возрастать.
ВЫВОДЫ ДЛЯ РОССИИ
Превращение МГВ в фактор межцивилизационного противоборства требует от России, ее углубленного изучения МГВ и выработки соответствующих наступательных и оборонительных стратегий. Особое внимание следует уделить новой группе дестабилизирующих факторов, создаваемых США и их союзниками, что ставит на повестку дня задачу координации усилий. Важная роль должна быть отведена ОДКБ и ШОС как признанным инструментам обеспечения стабильности в Евразии («Новым угрозам следует противостоять вместе», «НВО» от 09.11.23). Следует совершенствовать способность ОДКБ и ШОС не только осуществлять превентивные меры, но и проводить весь спектр миротворческих операций в соответствии с Уставом ООН.
В стратегии противоборства в МГВ важно учитывать самостоятельный статус евразийской геополитики России – геополитики цивилизационной, а не силовой, в противоположность немецкой и англосаксонской. В коллективном противоборстве угрозам МГВ в Большой Евразии с привлечением потенциалов ШОС и ОДКБ важно усиливать стратегическую координацию и взаимодействие, устранять разногласия путем диалога, стремиться к сотрудничеству вместо конкуренции, уважать коренные интересы и озабоченности друг друга.
Александр Бартош
Александр Александрович Бартош – член-корреспондент Академии военных наук, эксперт Лиги военных дипломатов.
