Шойгу продолжил политику Сердюкова по отношению к ценам на вооружение
Конфликт между производителями военной техники и Минобороны с отставкой Анатолия Сердюкова, как выясняется, не закончился. Сергей Шойгу выступил с аналогичными претензиями. Более того, Шойгу предложил тот же инструмент снижения цен, что и его предшественник: закупку оружия за границей. У промышленников, впрочем, свои аргументы.
Дискуссию по проблеме ценообразования в отечественном авиапроме на заседании правительства открыл министр обороны Сергей Шойгу.
«Мы можем выполнить программу (закупки) в денежном выражении, но она не будет соответствовать в количественном выражении, я уже не говорю о качестве», – заявил Шойгу (цитирует «Бизнес-ТАСС»). По его словам, за последние четыре года произошел взрывной рост цен – в три–пять раз на вертолетную технику и более чем в два раза на самолеты.
«Все это продолжается, и если здесь не поставить точку, придется вводить второй вариант: придется вводить конкуренцию за счет другой техники, в том числе зарубежной, чего делать не хотелось бы», – заявил министр обороны. «Но мы хотели бы исходить из количества, а не из суммы освоения средств, – сказал он. – К сожалению, мы пока с промышленностью общего языка здесь не нашли».
На критику военного ведомства тут же отреагировал министр промышленности и торговли Денис Мантуров. Говоря о ценообразовании, он сообщил, что «контракт с Министерством обороны по всем типам вертолетов был подписан до 2018 года включительно, а, соответственно, рентабельность, к сожалению, 6,7%». «Говорить о какой-то космической цене или росте не приходится», – констатировал он.
Между тем Сергей Шойгу также коснулся вопроса ремонта авиатехники. По его словам, «для Министерства обороны это должна быть своя абсолютно понятная система, мы не хотели бы внутри себя заниматься этим делом». Шойгу высказал пожелание, чтобы заводы-изготовители сами занимались всем, что касается ремонта, продления ресурсов и так далее.
На это замечание Шойгу Мантуров согласился, что «Министерству обороны несвойственно заниматься этим предметом». Однако, по его словам, Министерство промышленности и Минобороны уже предварительно договорились, что ремонт авиатехники будет проходить на заводах-изготовителях, сейчас готовится соответствующее соглашение.
Однако на этом претензии главы военного ведомства не закончились, и он потребовал навести порядок в вопросе продления ресурсов военной авиационной техники. «Если мы берем зарубежные аналоги, то по многим изделиям ресурсы ограничены, он (ресурс) заканчивается, и никто его больше не продлевает», – сказал Шойгу. В российской авиационной промышленности есть назначенный ресурс, «дальше дополнительные средства платятся, ресурс продлевается, так может быть до бесконечности», отметил министр обороны.
На эти претензии министра обороны глава Минпромторга отметил, что «ресурс формируется не заранее, а в процессе испытаний». «Соответственно, во всем мире техника получает назначенный ресурс после проведения циклических испытаний. Невозможно дать назначенный ресурс с первого дня запуска в производство любой авиационной техники», – подчеркнул Мантуров.
Впрочем, несмотря на разногласия между членами правительства, кабинет в пятницу принял госпрограмму «Развитие авиационной промышленности».
Рассудил
При этом премьер-министр Дмитрий Медведев явно встал на сторону Шойгу в противостоянии двух ведомств. По его словам, «принятие новой государственной программы не должно рассматриваться как то, что мы просто даем зеленый свет дополнительному финансированию, которое никак не будет контролироваться».
Медведев указал на то, что «мы должны следить за тем, что (в авиационной отрасли) происходит». По его словам, у потребителей продукции авиапрома (а крупнейшим потребителем является Минобороны) есть справедливые вопросы.
Кроме того, Дмитрий Медведев считает, что «наши производители должны чувствовать, что в затылок им дышат иностранцы, иначе никакого толка не будет». По его словам, в других странах, в том числе Евросоюзе и США, приобретаются иностранные самолеты, для того чтобы их собственная авиационная промышленность развивалась. «Поэтому нужно сделать все, чтобы обеспечить надлежащую степень конкуренции в нашей авиационной промышленности», – подчеркнул председатель правительства.
Извечная проблема
Проблема слишком высокого роста цен на продукцию всей оборонной промышленности, судя по всему, становится вечной для России. Сергей Иванов в свое время, когда только был назначен главой Минобороны, тоже говорил, что первое, с чего начнет работу в новой должности, – выяснит причины повышения цен на продукцию оборонной промышленности, которые «растут быстрее, чем инфляция».
Неоднократно о необоснованном росте цен на танки, самолеты, подводные лодки и прочую оборонную продукцию говорил и экс-министр обороны Анатолий Сердюков. В прошлом году он жаловался, что ведомство не заключает контракты с предприятиями на 108 млрд рублей из-за «дикого роста» цена на продукцию военного назначения. Разногласия Минобороны с Объединенной судостроительной корпорацией по ценам на подводные лодки привели к тому, что только участие Владимира Путина в этом конфликте позволило заключить контракты. Напомним, что военные просили ОСК снизить на 30% стоимость подводных лодок класса «Борей» (оснащенных ракетами «Булава»), тогда как ОСК настаивала, наоборот, на повышении цены на 5%.
Та же проблема и с танками. В прошлом году сообщалось, что стоимость российских танков Т-90 за последние 10 лет выросла в 10 раз, российская армия покупает их по 118 млн рублей (3,65 млн долларов). При Сердюкове Минобороны выявило причину необоснованного роста цен на продукцию ОПК, которая кроется в большом количестве субподрядчиков у головных предприятий.
Сергей Иванов тогда посоветовал Минобороны размещать заказы за рубежом, если отечественные предприятия завышают цены. Такой же прием предлагает и новый глава военного ведомства.
Чтобы не распилили
«Позиция министра обороны Сергея Шойгу вполне обоснована. Как госчиновник он должен считать деньги. Минобороны заинтересовано покупать военную технику по приемлемым ценам, которые строятся на понятных и проверяемых расчетах. Поэтому военная промышленность должна обеспечить прозрачность ценообразования, предоставить полную калькуляцию цен заказчику. Если министр делает такое заявление, значит, у него нет документов от промышленности, в которых четко бы объяснялось, за счет чего растет цена в несколько раз», – говорит газете ВЗГЛЯД директор Центра анализа мировой торговли оружием (ЦАМТО) Игорь Коротченко.
«В рамках госпрограммы вооружения выделяется огромная сумма – 23 трлн рублей, но никто не должен рассматривать государство как дойную корову. При смене руководства Минобороны многие потирали руки в надежде на то, что теперь можно будет распилить бюджет. Однако новая команда военного ведомства озаботилась вопросами контроля над ценообразованием, Шойгу показал, что Минобороны будет жестко контролировать все расходы», – считает эксперт.
«Промышленность должна понимать, что ее негибкость и несговорчивость могут привести к проблемам для нее самой. Если возросшие расходы и цены на продукцию не будут подтверждены экономически, то Минобороны не будет подписывать контракты по ценам, которые его не устраивают. Если промышленность будет упорствовать, то ее ожидает тяжелая судьба. Например, Минобороны пошло на закупку израильских беспилотников с получением права на лицензионную сборку, потому что отечественные разработки были неконкурентоспособны. Та же ситуация и с решением закупить бронемашины «Рысь» и создать совместное производство с Iveco в России. Российские производители не могли обеспечить должную защиту на машинах подобного класса», – говорит Коротченко.
По его словам, чтобы процедура ценообразования стала прозрачной, должна быть проделана четкая работа военно-промышленной комиссией и Минобороны, с одной стороны, и предприятиями военно-промышленного комплекса – с другой. Однако он сомневается, что военное ведомство начнет закупать военные вертолеты и самолеты за рубежом.
«Что касается зарубежной техники, то я не думаю, что российская армия ринется закупать зарубежные самолеты и вертолеты. Львиная доля – 99% – это заказы авиационной техники российского производства. Если мы что-то покупаем на Западе, то это ограниченное количество вертолетов в той нише, которую российские производители не могут закрыть», – отмечает Коротченко.
В защиту военных заводов
Между тем у предприятий ОПК свое видение ситуации. «Существуют разные точки зрения двух ведомств. Тот, кто покупает, конечно, хотел бы подешевле купить, а тот, кто продает, хотел бы иметь рентабельность, которая бы позволяла развивать производство», – говорит газете ВЗГЛЯД председатель Всероссийского профсоюза работников оборонной промышленности Андрей Чекменев.
«Если цена на комплектующие, энергоносители, рабочую силу, которая и так низка, постоянно растет, и вообще у нас в стране ничего не дешевеет, то как же может дешеветь оборонная продукция? Кроме того, цены на продукцию ОПК растут и тогда, когда величина заказов мала. Например, для предприятия, производящего боеприпасы, заказывают пробную партию, а мелкосерийное производство всегда будет дороже, чем серийное. В итоге у нас серийные оборонные заводы используют как опытные предприятии, что также определяет цену», – объясняет рост цен Андрей Чекменев.
«Мы сторонники прозрачности, мы готовы выкладывать всю составляющую цены, и это делается. Цена продукции определяется счетным путем: сколько затрачено на ее производство плюс рентабельность. Я не знаю, как выстраивается цена в момент заключения контракта. Но когда оборонные предприятия сдают окончательную продукцию и происходит расчет, рентабельности выше 3–5% у них не бывает», – говорит Чекменев.
«Причем получить рентабельность в 3–5% – это уже хорошо, потому что по целому ряду отдельной продукции мы выходим в ноль, а иногда и в минус. Не случайно имеется комиссия при ВПК, которая постоянно выдает субсидии отдельным предприятиям, потому что выпуск окончательной продукции не покрывает их расходы», – добавляет Андрей Чекменев.
При этом, напоминает собеседник газеты ВЗГЛЯД, и президент, и премьер неоднократно заявляли, что оборонные предприятия должны производить продукцию с рентабельностью не менее 15%, которая нужна для развития производства.
«Отечественные предприятия оборонного назначения являются заложниками системы. Кроме как для Минобороны, они не могут никому поставлять свою продукцию. Чтобы продать за рубеж продукцию ОПК, надо пройти такие круги ада. Тем более самую современную продукцию мы и не можем поставлять на международные рынки, а устаревшую продукцию там не покупают», – говорит эксперт.
«При этом Минобороны говорит: либо мы у вас возьмем по такой цене, либо не возьмем совсем. И вот получается, что приходится либо в убыток себе работать, либо совсем не делать ничего, останавливать конвейер и распускать людей», – говорит эксперт. «Промышленность идет навстречу Минобороны и понижает цену, в итоге денег у них ни на что уже не хватает», – добавляет Чекменев.
«Конечно, надо изучить и понять, почему растут цены. Может, здесь играют важную роль монополисты комплектующих, потому что они же не оборонные предприятия, они могут отказаться поставлять комплектующие по той цене, которую просит завод», – рассуждает Чекменев.
Ольга Самофалова
