Громкое увольнение Юрия Урличича с поста гендиректора ОАО «Российские космические системы», головного разработчика ГЛОНАСС, со всей очевидностью показывает перезревшую необходимость реформы российской ракетно-космической промышленности
Здесь важно даже не расследование хищений 6,5 млрд руб. в ходе создания навигационных спутников, в связи с которым Урличич лишился своих постов. Важно то, как правительство предлагает изменить устройство отрасли и схему ее отношений с государственными структурами.
Вице-премьер Дмитрий Рогозин, курирующий оборонную промышленность, уже высказал пару идей. Он предложил запретить распространенную с советских времен практику совмещения в одном лице постов главного конструктора и руководителя предприятия. Такой подход предполагает благую цель сокращения лоббистских и коррупционных возможностей тех, кто курирует создание космической техники. Кроме того, Рогозин высказывал идею создания государственного ракетно-космического промышленного холдинга. Он должен быть выведен из-под прямого управления Роскосмоса, а последнему должны остаться только функции правительственного заказчика продукции и разработчика стратегии освоения космоса.
Этот подход является компромиссным. Предыдущее руководство Роскосмоса во главе с Анатолием Перминовым, ныне заместителем гендиректора РКС, выступало за создание системы холдингов, каждый из которых должен был отвечать за свой сегмент. Однако с таким видением ситуации не были согласны руководители самих космических предприятий, опасавшиеся финансовых и статусных потерь.
Предлагаемый Рогозиным единый холдинг, наоборот, сулит капитанам российской космической индустрии определенные бонусы в виде вице-президентских должностей, а руководителям предприятий второго эшелона — сохранение «расклада сил» и действующих производственных отношений.
По-видимому, разработчики новой концепции хотят до определенной степени вывести отрасль из-под прямого управления органов власти и тем самым придать ей эффективность. Однако на этом пути существует ряд рисков и проблем, которые будут препятствовать выходу из нынешнего тупика.
Во-первых, принципиальной проблемой является то, что ракетно-космическая отрасль в России с 1990-х годов замкнута в своеобразном «гетто». Без связи с авиационной промышленностью, без научно-исследовательской кооперации с университетами и компаниями, в том числе зарубежными, производящими широкий спектр продукции — от материалов до программного обеспечения, никакая ракетно-космическая индустрия существовать не может. Во всем мире этот сектор является именно аэрокосмическим вследствие глубокой и объективной интеграции авиационного и космического направлений.
Во-вторых, правительство в космической сфере делает ставку на получение конкретных технологий. В качестве приоритетов заявлены космические ядерные двигатели и гиперзвуковые аппараты. Однако технология — это всего лишь средство, если же она становится самоцелью, то это прямой путь к неудаче.
В-третьих, российская космическая отрасль все еще рассматривается как часть военно-промышленного комплекса. То есть основными для нее являются оборонные задачи, а не роль в развитии национальной экономики (априори гражданской) и не показатели прибыльности и производительности труда. Такое восприятие неизбежно будет противоречить идее холдинга как рыночного игрока, обязанного быть конкурентоспособным.
Заявленные преобразования будут маскировать фактический отказ от подлинного реформирования космической промышленности. В духе отечественной бюрократии произойдет перераспределение и укрепление контроля предприятий со стороны конкретных чиновников. Об этом говорит и кулуарный характер ведущейся дискуссии, в то время как настоящая реформа (неизбежно болезненная, учитывая, что число только непосредственных работников предприятий отрасли составляет 240 тыс. человек) требует широкого публичного обсуждения с привлечением парламента и органов власти тех регионов, где располагаются соответствующие предприятия.
Сегодня зачатки отечественной частной космической промышленности, например компании «Даурия Аэроспейс» и «Селеноход», рискуют в своей стране оказаться загнанными в удобные государству рамки. Несмотря на декларируемый интерес к предпринимателям, правительство предпочитает сохранять сложившуюся практику, где экономические задачи не являются приоритетом. В этой ситуации вряд ли стоит рассчитывать на качественное развитие коммерческой космонавтики в России. Отечественный бизнес, связанный с космосом, будет таковым лишь номинально. Даже указанные компании предпочитают работать в условиях европейского и американского рынков. В то же время все попытки государства создать в России среду для коммерческого применения космических технологий сводятся к бесперспективному протекционизму.
Ответом на указанные проблемы и риски способна стать стратегия, в основе которой лежит рыночный подход и ставка на частную промышленность. Ориентиром тут мог бы послужить американский опыт, где частная компания Space Exploration за десять лет и 2 млрд долл. (при частичном финансировании NASA) создала семейство ракет-носителей и космический корабль. Высокая социально-политическая цена подлинной реформы может быть компенсирована теми же рыночными методами — льготными кредитами на перепрофилирование неэффективных заводов, их передачей в кооперативную собственность работникам, снятием избыточного регулирования в промышленности и т.д. Следует подчеркнуть, что простого решения в духе «и нашим и вашим» здесь быть не может.
Павел Лузин, эксперт ПИР-Центра