Дмитрий Рогозин рассказал “Ъ” о новых скандалах в оборонке и о решении проблемы Приднестровья
Вице-премьер Дмитрий Рогозин, курирующий оборонно-промышленный комплекс (ОПК) и являющийся спецпредставителем президента РФ по Приднестровью, рассказал корреспонденту “Ъ” Владимиру Соловьеву о том, ждать ли новых разоблачений в российской оборонке, а также о перспективах урегулирования приднестровского конфликта.
— Связана ли отставка Юрия Урличича с поста генерального конструктора системы ГЛОНАСС с делом о хищении 6,5 млрд руб.?
— Вопрос стоит не только по Урличичу, а по всем урличичам. Прошло то время, когда в одном лице можно было совмещать позицию гендиректора и генконструктора. Когда мы занимаемся большими проектами и вкладываем в них большие деньги, нам необходимо иметь баланс интересов и разумное разделение труда. Чтобы один человек, генконструктор, представлял науку и думал об опережающем научно-техническом заделе, а второй, гендиректор, отвечал за организацию производства. Нельзя одновременно заниматься и тем и другим. Но в отставке Урличича есть и причина репутационного характера, это так. Сейчас правоохранительные органы занимаются исследованием схемы вывода бюджетных денег на ГЛОНАСС из-под контроля государства.
— Урличич и Перминов (экс-глава Роскосмоса, а ныне заместитель гендиректора ОАО «Российские космические системы» Анатолий Перминов) связаны с этой схемой?
— Следствие покажет и докажет. Но подозрения в хищении были у руководства Роскосмоса; Поповкин (глава Роскосмоса Владимир Поповкин.— “Ъ”) мне о них докладывал, и я был в курсе хода расследований — мне докладывали промежуточные итоги еще до публичного их оглашения.
— Ведутся ли расследования по другим нарушениям в ОПК?
— Таких дел много.
— Ждать новых скандальных новостей?
— Этим должны специальные люди заниматься и выяснять, кто и как себя ведет с точки зрения закона.
— Когда вас назначили вице-премьером и куратором ОПК, вы обещали как раз борьбой с коррупцией заняться...
— Раз обещал, значит, и делаю. В правительственную военно-промышленную комиссию поступает информация о финансовой основе деятельности тех или иных предприятий. Если мы видим, что где-то отрабатываются левые схемы, мы немедленно обращаем на это внимание прокуратуры и правоохранительных органов. При новых назначениях мы в обязательном порядке по линии спецслужб проверяем кандидатов на их дружбу с законом. Теперь наконец-то в ведении правительства оказалась Федеральная служба по оборонному заказу, и этот надзорный орган, который ранее прозябал под Минобороны, начинает наводить порядок в сфере размещения и исполнения гособоронзаказа. Если люди во главе предприятий таковы, что, сколько ни направляй туда денег, они все равно уйдут налево в какие-то офшоры, то как можно работать с такими людьми?! Все имеющиеся у нас материалы на этот счет я буду направлять в прокуратуру, и дальше уже с этим будут работать правоохранительные органы.
— Так ждать громких разоблачений?
— Чистка неминуема. Я знаком с материалами по ряду предприятий ракетно-космической и авиационной отраслей. Если верить этим материалам, то некоторые начальники оборонки в 90-е годы действительно страх теряли. Внаглую оформляли казенную собственность на дочерей, сыновей, тещ, не заботясь о последствиях. Но, сколько веревочке не виться, все равно конец будет.
— От вашего визита в Молдавию и Приднестровье 16–17 ноября ждали едва ли не открытия консульства РФ в Тирасполе. Но выяснилось, что вы с молдавской стороной лишь «договорились договариваться» по этому вопросу...
— Одно консульство мы открываем.
— Но ведь не в Тирасполе...
— На встрече с молдавским премьером Владимиром Филатом я сказал, что для нас и для меня лично открытие консульств — важный вопрос. Мы большая страна, и мы не можем себе позволить, чтобы у нас не решались проблемы, связанные даже не с экономикой или с какими-то иными вопросами, а конкретно с людьми. Эти ожидания должны быть реализованы, и я считаю успехом то, что произошло. Мы договорились об открытии генконсульства в Бельцах. Филат подтвердил, что при поступлении официальной заявки на этот счет от РФ — а она будет оформлена в ближайшее время — правительство Молдавии примет решение по открытию консульства в Бельцах. Что касается консульства в Тирасполе, то мы хотим легализовать действия, которые уже предпринимаем. 22 ноября пройдут первые межмидовские консультации на эту тему. Раньше молдавская сторона уклонялась от официальных переговоров по этому вопросу. Теперь лед тронулся.
— Да, но молдавский президент Николае Тимофти сказал: сначала — вывод российских войск из Приднестровья и переход региона под юрисдикцию Кишинева, а потом — консульство.
— Я предпочитаю обращать внимание на заявления моего основного кишиневского собеседника. Им является премьер Владимир Филат.
— Вы обсуждали с молдавской стороной вопрос подписания нового газового контракта, но обнадеживающих новостей на эту тему не сообщили. Подписать контракт мешает только тот факт, что Кишинев обязался внедрить Третий европейский энергопакет?
— Только энергопакет.
— Позиция Москвы, как я понимаю, следующая: либо Кишинев отказывается от внедрения энергопакета и тогда получает скидку 30% (сейчас Молдавия платит $392 за 1 тыс. кубометров газа), либо не отказывается и не получает.
— Примерно так. Мы передали молдавским партнерам комплексный план, который председатель нашего правительства Дмитрий Медведев изложил Владимиру Филату, когда тот был в Москве в сентябре. Президент Путин подтвердил в Сочи: да, такова наша позиция. На эту тему у Владимира Владимировича с Владимиром Васильевичем (Филатом.— “Ъ”) был достаточно сложный разговор. Мы, честно говоря, несколько удивлены тем, что молдаване так доверяют своим брюссельским партнерам по энергопакету. Наши, да и не только наши юристы, которые провели экспертизу этих соглашений, утверждают: они могут быть в любое время пересмотрены. Более того, у нас из Брюсселя есть информация о том, что рассматривается энергетическая стратегия Молдавии до 2030 года,— ее нам доброжелатели подраскрыли, по прежней работе у меня остались там кое-какие информаторы. В соответствии с этой стратегией, которую молдавские партнеры от нас скромно прикрыли газеткой, правительство Молдавии берет на себя обязательства поэтапной реализации всех положений Второго и Третьего энергопакетов уже к 2017 году. То есть нам говорят одно, а действуют несколько иначе. Мы имеем свой опыт общения с Брюсселем и можем сказать, что без юридических гарантий соблюдения пакета наших договоренностей с Молдавией мы не можем идти на какие-то сделки. Особенно с учетом того, что обязательства Молдавии перед Брюсселем таковы, что их могут заставить пересмотреть даже их внутринациональные решения. Кишинев явно поторопился заключать энергетические соглашения с Брюсселем. Теперь им неловко от них отходить, но при этом они попадают в сложное положение в отношениях с нами, потому что мы не можем доверять словам о благих намерениях.
— Возобновится ли в ближайшем будущем вывоз российских боеприпасов со складов в Колбасне (склады в Приднестровье, где со времен СССР хранятся тысячи тонн боеприпасов)?
— Мы инспектировали эти склады. Вопрос об утилизации этих боеприпасов по-прежнему объективно существует. Но есть позиция Украины, которая препятствует вывозу боеприпасов. До тех пор пока боеприпасы здесь, здесь же будет и воинская часть, которая обеспечивает сохранность этих складов.
— А почему их нельзя утилизировать? Были же предложения на этот счет — та же камера Donovan (американская детонационная камера для утилизации боеприпасов доставлялась в Молдавию, но так ни разу и не использовалась).
— А вы спросите приднестровцев: они готовы кого-то сюда допускать или нет? Мне кажется, пока они никого допускать не собираются. Приднестровье не дает России возможность вывезти эти боеприпасы за пределы Колбасны.
— Это было при прежнем президенте Игоре Смирнове. Но власть-то сменилась...
— Сейчас то же самое. Президент Шевчук, прекрасно зная настроение своих избирателей, выступает категорически против того, чтобы эти боеприпасы уничтожались или куда-либо вывозились. Люди, пережившие бойню 1992 года, пока не почувствовали, что их жизнь стала безопаснее, а потому выступают против изменения статуса склада в Колбасне. А мы, соответственно, не можем бросить эти склады, потому что как ответственная страна понимаем, куда могут расползтись эти боеприпасы. Получается замкнутый круг...
— В России говорят о модернизации тираспольского аэродрома, о ремонте там взлетно-посадочной полосы. Все это ради вывоза оттуда восьми нелетающих российских вертолетов?
— Мы не собираемся ничего вывозить без возврата. Если у нас здесь есть вертолеты, то они прописаны в протоколе №1 заседания Объединенной контрольной комиссии от 1992 года. Нам они нужны здесь, и мы имеем на это полное право.
— То есть вертолеты будут заменены новыми?
— Мы ставим вопрос только так. Мы хотим на сей счет провести переговоры в формате министров обороны. У нас есть соглашение об использовании воздушного пространства и аэродрома в Тирасполе, которое надо оживить, чтобы мы могли поддерживать коммуникацию с нашими военными в Приднестровье. Это не партизанский отряд, а неотъемлемая часть российских вооруженных сил. Они должны обновлять свое вооружение, обмундирование. Ничего нового или лишнего хотя бы на одну единицу мы завозить не будем, но то, что уже есть, мы будем менять на новое.
— Насколько, на ваш взгляд, реальна перспектива объединения Приднестровья и Молдавии?
— На сегодняшний момент такой реальности нет. Еще весной были какие-то сдвиги, в том числе по железнодорожному сообщению, но потом все скисло. Сейчас мы видим, что Приднестровье подвергается массированной психической атаке международных наблюдателей, организаций. Сюда часто приезжают делегации всевозможных добрых дядь с Запада, которые объясняют руководству Приднестровья, что надо кончать отношения с Россией и срочно присоединяться к молдавскому паровозу, который едет в сторону прекраснодушной Европы. Идет массированное воздействие вплоть до шантажа приднестровского руководства со стороны некоторых европейских эмиссаров. Это говорит о том, что давление резко усиливается. В такой ситуации приднестровцы не видят для себя перспектив для серьезного политического диалога с Кишиневом. Мы, естественно, выступаем за такой диалог. Мы считаем, и я это говорю молдавским политикам, что они должны быть более гибкими, если пекутся о территориальной целостности своего государства. Они должны делать шаги навстречу, а не подыгрывать европейцам в шантаже Приднестровья. Перспектив урегулирования я на сегодняшний момент не вижу. И в этой ситуации Россия видит для себя только одну потребность — поддерживать своих граждан здесь всеми возможными способами.
Владимир Соловьев
