Журналистки «МК» предсказали скандал в Минобороны еще несколько лет назад
Эта статья была написана в октябре 2007 года, но не опубликована.
Мы, ее авторы, журналисты военного отдела «МК» Ольга Божьева и Юлия Калинина, имели тогда неосторожность обратиться в Минобороны за комментариями, и как только в военном ведомстве поняли, что готовится такая статья, в редакцию приехал статс-секретарь Минобороны генерал-полковник Николай Панков и умолял не публиковать ее, потому что она навредит министру Сердюкову и его команде, взявшейся за нужное дело — оптимизацию и реформу, что, конечно, «многим не нравится», поэтому если журналисты — патриоты и за сильную армию, то не должны играть на руку врагам.
Предисловие, написанное сегодня
Осенью 2007-го президент Путин назначил премьером Виктора Зубкова. Его зять, министр обороны Сердюков, возглавивший военное ведомство семью месяцами раньше, подал прошение об отставке из-за родственных связей с премьером, но Путин отставку не принял.
Стало ясно, что Сердюков — надолго, поэтому мы решили проанализировать нововведения в Минобороны, внедренные после его прихода, и попробовать спрогнозировать направления, в которых им предстояло развиваться.
При ближайшем рассмотрении выяснилось, что главное нововведение состоит в следующем: за семь месяцев у министра обороны появилась куча гражданских советников с неясными полномочиями. Почти все они были из Питера и занимались строительным бизнесом. Квартир в Москве у них не было, и военное ведомство оплачивало им номера в люксовых гостиницах — пока они не прикупят землицы за МКАДом и не построят себе коттеджи.
Вслед за питерскими коммерсантами «в армию» хлынули бывшие подчиненные Сердюкова из Федеральной налоговой службы (женский батальон), представители клана Пузиковых (сестры министра и ее мужа) и прочие надежные люди с острым интересом к оптимизации во всех сферах — начиная от питания военнослужащих и заканчивая закупками для них вооружения. Но когда мы писали эту статью, мы еще не знали, какое нашествие ждет Минобороны, и полагали, что строительные коммерсанты из Питера и есть главная ударная сила «реформ».
В Москву они стремились давно, поскольку питерский рынок был давно поделен и фактически съеден. Но в столицу их не пускал мэр Лужков, здесь стройками занималась его супруга Елена Батурина. Питерцы пытались влезть и так, и этак, но нет, не получалось. А тут наконец улыбнулась удача. Появилась возможность задешево приобрести «оптимизируемые» объекты и земли Минобороны и застроить их чем-то коммерчески выгодным.
Статья, которую мы об этом написали, возможно, не слишком богата фактурой, но она передает атмосферу того времени. С одной стороны крайнее изумление всех здравых людей, ясно видящих, что военное имущество в наглую растаскивается какими-то «шнурками», прикрывающимися Сердюковым. С другой стороны — твердое намерение властей убедить всех и вся в том, что вот это растаскивание и есть реформа, призванная усилить армию.
Все это отлично видно в статье, написанной пять лет назад.
Сомнение применения
Как утверждают наши источники в военном ведомстве, сначала советников было то ли десять, то ли двенадцать. Все они пришли из налоговой службы. Члены команды Сердюкова — его телохранители, секретари, помощники в решении житейских вопросов...
Сейчас советников уже больше тридцати. Держатся обособленно, дистанцируются от военных, не заводят никаких контактов.
Наши знакомые, несущие службу в здании Минобороны на Арбате, видели в коридоре одного советника, похожего, как ни странно, на хиппи. Он шел в зону министра. Его остановил солдат на входе. Советник отодвинул дежурного как куклу и прошел куда надо, без всяких объяснений.
Офицеры московских воинских частей рассказали корреспонденту «МК», что советники приезжали к ним группами по несколько человек. Внимательно осматривали территорию и фиксировали то, что вызывает «сомнение применения» — то есть строения и участки, которые, на их взгляд, используются не полностью, либо не по назначению.
В армейском хозяйстве действительно много ненужного — это знают все офицеры. Но, квалифицируя объект как «ненужный», советники министра не спрашивали мнения военных, а все решали сами, тихо переговариваясь друг с другом. Это вызывало у офицеров раздражение. Чужие люди, пришли с гражданки, кто по специальности — неизвестно, про армию ничего не знают. Как они могут решать, что убрать, а что оставить?
Все гениальное — просто
Чтоб получить достоверную информацию о советниках министра мы, как положено, отправили в пресс-службу Минобороны запрос: «Просим предоставить редакции «МК» список советников министра обороны Анатолия Сердюкова с указанием имен, фамилий и предыдущих должностей».
В пресс-службе на условиях анонимности нам тут же объяснили, что никто на этот запрос не ответит, а будут тянуть резину и морочить голову. Так и вышло.
Спасибо статс-секретарю Минобороны, генерал-полковник Николай Панков в интервью «МК» разъяснил задачи, обязанности и полномочия советников.
— Николай Александрович, кто те люди, которых называют советниками министра? Они в штате Минобороны? Какие у них обязанности и полномочия? Могут ли они, к примеру, спускать какие-то приказы и распоряжения?
— С правовой точки зрения это государственные гражданские служащие. Если вы откроете соответствующий указ президента по реестру должностей, то вы эти должности найдете. Естественно, это должностное лицо в штате Минобороны со всеми вытекающими отсюда последствиями.
— Но информации об этих людях нет ни на сайте Минобороны, ни в самом ведомстве о них никто ничего не знает. Мы слышим только, что они заняты какой-то чисткой Минобороны.
— На самом деле это не так. На мой взгляд, советники — это очень разумный и правильный шаг министра обороны РФ. Он пригласил специалистов по конкретным вопросам. Вот у вас лично, например, есть вопросы по эффективности вложенного в оборону рубля?
— У всех по этому поводу есть вопросы…
— Вот и нам бы всем хотелось тоже в этих вопросах разобраться. Так пусть придут профессионально подготовленные люди, посмотрят на это трезво и выдадут рекомендации, что делать. Так что в этом плохого?
— Ничего. Просто не очень понятно, какой статус у этих людей? Они выше по своему статусу военных специалистов, которые ведут те же направления, или нет?
— Это люди, которые работают на министра. Они не имеют права издавать директивы, приказы, распоряжения… И я могу сказать — а времени прошло все-таки уже достаточно много, — что эти люди, во-первых, ведут себя очень корректно и, во-вторых, работают очень профессионально.
— По каким вопросам вы к ним обращались?
— По вопросам инвестиционных контрактов, вопросам аренды. Мне трудно в них разобраться. Вопросы тех или иных договоров на поставку того, другого, пятого, десятого…
— В основном, по финансовым вопросам?
— Да, по вопросам финансово-экономического блока я обращался напрямую и к министру, и к его советникам. И, кстати, просто восхищен уровнем их профессионализма. Советники — это очень полезная и очень нужная штука. Будет решен целый ряд вопросов и проработок людьми независимыми, не ангажированными, смотрящими незамыленным глазом… Мне кажется, это как раз тот случай, когда все гениальное — просто.
Замыленный глаз
Нехватка жилья для офицеров в последние годы приобрела настолько острый характер, что президент Путин публично пообещал решить ее полностью к 2010-му году.
Перед министром Сердюковым была поставлена именно эта задача: за три года рассчитаться по квартирам с сотней тысяч офицерских семей и закрыть вопрос. Единственный путь решить ее: изыскать средства в самой армии. Провести оптимизацию недвижимого имущества: посмотреть, от чего можно отказаться, и обменять излишки на квартиры.
Такую схему в армии пытались ввести и до Сердюкова. Одной из первых ее жертв стала Академия войск радиационной и химической защиты. В 2006-м ее переселили из Москвы в Кострому. Учащиеся потеряли преподавательский состав, который не захотел уезжать из столицы, библиотеку и лаборатории. Федеральный бюджет потерял миллионы (34 млн рублей стоили одни только проектные работы по строительству новых помещений для академии в Костроме). А Москва потеряла исторический памятник — бывшие казармы Ее Величества Фанагорийского суворовского полка, которые академия РХБЗ занимала с 1932 года.
Распорядиться дальнейшей судьбой этой собственности команда министра Иванова не успела, так как пришел Анатолий Сердюков.
Из всего комплекса строений Минобороны оставило себе одно небольшое здание — там теперь объединенный научный Центр РХБЗ. В центре служат офицеры войск химзащиты. О жилье, которое достанется им после продажи их бывших зданий, офицеры центра ничего не слышали. С ними нам удалось пообщаться непосредственно у КПП, когда они шли на службу.
Они рассказали, что в центре остались те, кто не пожелал уехать из Москвы в Кострому. Кроме того, в столице расформировали еще порядка пяти воинских частей химзащиты. Их площади тоже планируют пустить с молотка, а офицеров — в основном бесквартирных — пока приписали к центру. В результате там сейчас порядка ста семей нуждаются в жилье.
Вопрос, могут ли они получить квартиры в тех домах, которые построят на месте проданных зданий, вызвал у офицеров смех.
— Вы сами подумайте, — резонно заметил один из них, — продают военную собственность одни, деньги получают другие, жилье строят третьи, распределяют его четвертые. Деньги текут в разные карманы. И вам никогда не узнать, как соотносится продажа армейской собственности со строительством жилья для военнослужащих.
(Прим. «МК» 2012 г. На сайте общественного движения «Архнадзор» утверждается, что здание бывшей Академии РХБЗ, которое является памятником архитектуры федерального значения, сейчас незаконно перестраивается. Работы не согласованы ни с Департаментом культурного наследия, ни с Объединением административно-технических инспекций Москвы, сотрудников которой в «режимную» зону не пускают.)
Незамыленный глаз
Схема обмена армейской недвижимости на жилье для офицеров, которая сейчас будет широко внедряться, начала работать уже несколько лет назад. Например, в марте 2005 года интересный инвестиционный контракт был заключен в Санкт-Петербурге с компанией СП ЗАО «Петр Великий». Называется он так: «О застройке земельных участков являющихся собственностью Российской Федерации, находящихся в пользовании Министерства обороны Российской Федерации по адресу: Центральный административный район, квартал, ограниченный ул. Радищева, Кирочной, Парадной и Виленским переулком».
По контракту «Петр Великий» должен снести 37 зданий на этих участках, где располагались казармы бывшего лейб-гвардии Преображенского полка, и построить новые «здания жилого и нежилого назначения, включая встроенные нежилые помещения, автостоянку, транспортные и инженерные сети, на создание которых инвестор направляет собственные, заемные и (или) привлеченные средства».
Проще говоря, будут построены жилые дома. 30% от общей площади квартир получит Минобороны. 70% квартир, 100% нежилых помещений и зданий общественного назначения, а также 100% парковочных мест получит инвестор «Петр Великий». (Прим. «МК» 2012 г. Сейчас на этом месте уже достраивается так называемый «Парадный квартал» элитного жилья, 18 корпусов, стоимость 1 кв. м — от 145 тыс. руб., квартиры — от 10 млн, поэтому вряд ли хотя бы в одной из них поселился бесквартирный офицер.)
Со стороны Минобороны контракт подписали начальники четырех квартирно-эксплуатационных частей и начальник Военного университета связи (на участках есть его помещения), а со стороны инвестора гендиректор СП ЗАО «Петр Великий» Сорокко Л.М.
Это было, напомним, в 2005 году. Весной же нынешнего года Сорокко Леонид Михайлович оставил бизнес в Санкт-Петербурге и переместился в Москву. Теперь он не коммерсант, а государственный человек, советник министра обороны Сердюкова. Курирует все контракты, связанные с инвестициями. Неангажированный профессионал, как говорит генерал Панков. (Прим. «МК» 2012 г. В 2008-м Сорокко был назначен и.о. начальника службы расквартирования и обустройства Минобороны вместо покончившего с собой генерала Власова, а спустя несколько месяцев возглавил Управление капстроительства министерства.)
Компания «Петр Великий» тем временем продолжает работать над контрактом, но уже не одна, а в партнерстве с компанией «Возрождение Санкт-Петербурга», которая входит в группу компаний «ЛСР» («Ленстройреконструкция»).
В Питере ЛСР контролирует 70% всего строительного рынка. Это главный питерский застройщик. Основатель компании 35-летний Андрей Молчанов. Его отчим Юрий Молчанов в начале 90-х работал в Санкт-Петербургском университете проректором по международным связям, и в это же время там трудился Владимир Путин — помощником ректора по тем же международным вопросам. Сейчас Юрий Молчанов занимает в Питере кресло вице-губернатора. (прим. «МК»: это данные 2007 г., с февраля 2012-го Юрий Молчанов — вице-президент ВТБ), а группа ЛСР успешно завоевывает окружающее пространство. Правда, в Москву ее до недавнего времени не пускали. Контракты на строительство удалось заключить лишь с силовиками — с ФСО и ФСБ. Но теперь дела у компании пойдут в гору. (Прим. «МК» 2012 г. За последние три года группа ЛСР заключила с Минобороны контракты на общую сумму 39 млрд руб.) Этой весной Андрей Молчанов оставил свой бизнес с оборотом в сотни миллионов долларов и ушел на госслужбу — помощником министра здравоохранения и соцразвития Зурабова. Ведь у Минздрава, как и у Минобороны, множество больниц, поликлиник, санаториев вызывают «сомнение применения» и с нетерпением ожидают оптимизации. (Прим. «МК» от 2012 г. Когда Зурабова отправили в отставку, Андрей Молчанов стал сенатором от Ленинградской области.)
Что касается военного ведомства, то советником к Сердюкову от группы «ЛСР» направили бывшего топ-менеджера компании Льва Арнольдовича Винника. В последние годы он возглавлял в правительстве Санкт-Петербурга городское управление инвестиций. Тоже неангажированный профессионал. (Прим. «МК»2012 г. В Минобороны Винник отметился, пролоббировав покупку 350 коттеджей в Пушкинском районе Санкт-Петербурга, в которые по закону заселять военнослужащих было нельзя, поскольку военное ведомство может им покупать только квартиры, а не дома. В 2010-м Винник вернулся в «ЛСР» — сейчас он руководит управлением проектами.)
Советники министра молоды. Например, Александр Анатольевич Горбунов: ему всего тридцать три года, а он уже восемь лет занимает кресло гендиректора питерского оборонного завода «Ленинец». Казалось бы, отличное, насиженное, денежное место. Тем не менее Горбунов оставил его и перебрался в Москву — советовать министру Сердюкову. (Прим. «МК» 2012 г. В 2009 году Сердюков назначил Горбунова начальником Управления международного военного сотрудничества Минобороны. В «Википедии» о его работе говорится следующее: «Разработчик и исполнитель решения по передаче вопросов лицензирования предприятий промышленности в области производства продукции военного назначения из Министерства промышленности в подчиненный Минобороны России Рособоронзаказ (федеральная служба) в противоречие принципам разделения контрольной и распорядительной функций государственных органов исполнительной власти. Фактически открыл путь иностранной военной технике на российский рынок. А.А.Горбунову принадлежит ключевая роль в заключении контрактов на поставку передовых финальных образцов иностранного вооружения в российскую армию». Сейчас Горбунов руководит одним из субхолдингов «Ростехнологий» — управляющей компанией «Проминвест».)
Завод «Ленинец» входит в холдинг «Управляющая компания «Ленинец», которая занимается управлением недвижимостью. До перехода в Минобороны Александр Горбунов входил в состав совета директоров холдинга, президентом которого является Анатолий Турчак — как утверждают СМИ, личный друг президента Путина. Кстати, его сын Андрей Турчак в марте был избран сенатором от Псковской области (с февраля 2009-го Андрей Турчак — губернатор Псковской области). Потому что тоже профессионал.
У нас все профессионалы вырастают из одной песочницы.
Даешь оптимизацию!
Министр обороны Анатолий Сердюков большую часть жизни прожил в Питере. Там друзья, там связи, там люди, которым можно доверять. Не удивительно, что он приглашает «питерских» себе в советники.
Но вот вопрос: смогут ли они вести дела «неангажированно», когда на продажу будут выставлены сладчайшие участки московской земли (и не только московской, в ближайшее время будет оптимизирована вся армейская недвижимость в России), которые так необходимы их бизнесу, их компаниям?
Скорее наоборот — они пришли в Минобороны как раз для того, чтоб сладчайшие куски достались именно им.
Раньше принадлежащую армии недвижимость продавали военные чиновники, покупали коммерсанты, а регистрационно-правовой орган закреплял сделку как законную. С приходом в Минобороны профессиональных советников-коммерсантов военные чиновники выдавливаются из этой схемы. Коммерсанты занимают их место и продают недвижимость сами себе. Было три стороны, остается две — оптимизация! Теперь все будут делать одни: и продавать, и получать деньги, и строить.
Военные чиновники лишатся возможности брать многомиллионные откаты с коммерсантов, выигравших тендер. По идее, этому надо радоваться, как радуется генерал Панков, предполагая, что откаты пойдут в бюджет и армия получит больше денег и больше квартир.
Но денег не будет больше, потому что вытеснившие чиновников коммерсанты и на государственной должности останутся коммерсантами. Это не лечится.
Они будут занижать стоимость продаваемых объектов, завышать стоимость квартир для офицеров и выбирать для продажи те объекты, которые стоят на самых дорогих землях, не считаясь с тем, насколько это целесообразно для структуры военного управления.
Наверняка в ближайшие месяцы встанет вопрос о штабе КСпН — Командования специального назначения (бывшего Московского округа ПВО). Он занимает особняк на Мясницкой, 33, с подземными бункерами — бывшая ставка Сталина. Чтоб освободить здание, потребуется сократить КСпН, сделать из него армию со штабом в Балашихе или включить в другую структуру. Соответственно, забрать еще с сотни помещений и земельных участков в столице, принадлежащие КСпН.
(Прим. «МК» 2012 г. КСпН действительно переименовали в ОСК ВКО — Объединенное стратегическое командование воздушно-космической обороны, отправив штаб за Балашиху. Затем слили с Космическими войсками, назвав новым родом войск — ВКО. А особняк на Мясницкой активно ремонтируется. Что в нем будет, точно никто не знает. У военных две версии: а) его займет ОАО «Оборонсервис», б) «Рособоронпоставка». А также в нем разместят некоторые службы Тыла ВС.)
Наконец, академию Жуковского, которая имеет большие площади в Москве, объединят с академией Гагарина в Монине.
(Сначала так и произошло. В Монине из двух академий была образована одна, которую офицеры прозвали «академией ЖуГарина». Но в 2011 году ликвидировали и ее, передав подготовку авиаспециалистов в Военный учебно-научный центр ВВС в Воронеже. Из Монина туда поехали лишь 8 молодых преподавателей.)
Автобаза Генштаба на Рублевке, занимающая гектары земли в самом начале престижного шоссе, скорее всего, будет рассредоточена по воинским частям в ближнем Подмосковье.
(Прим. «МК» 2012 г. На первом аукционе, организованном Минобороны после прихода Сердюкова, городок на Рублевке площадью в 12,4 га был выставлен на продажу по цене 2,596 млрд руб. (продан ООО «Бона проджект» (дочерняя структура «ОНЭКСИМа») за 2,606 млрд. руб.), хотя реальная его стоимость составляла более 7,5 млрд рублей. Этот конкурс еще проводил Российский фонд федерального имущества, но позже Сердюков добился принятия постановления правительства, позволяющего Минобороны самостоятельно проводить тендеры на свое имущество, и после этого сведения о покупателях утратили публичность.)
Может, все это и правильно. Так и надо. Оптимизация. Но когда решение об оптимизации выносит только одна заинтересованная сторона — причем очень сильно заинтересованная, — всегда возникают сомнения в его оправданности.
Мы рассказали всего про трех советников министра, сведения о которых нашли в Интернете. Но даже по этим трем уже видно, что вся эта ситуация неоднозначная. Видимо, поэтому руководство Минобороны и не дает ответа на совершенно законный запрос «МК»: предоставить газете список советников министра.
В глубине души там тоже чувствуют, что дело не чисто.
P.S. Как видите, все получилось ровно так, как было написано пять лет назад. Новый министр Шойгу сейчас пытается восстановить то, что было неоправданно разрушено и распродано командой Сердюкова, ориентированной — в силу своих бизнес-корней — на извлечение личной прибыли, а не на «усиление армии».
Мы оказались правы, но никакой радости или удовлетворения по этому поводу мы не испытываем. Нам, наоборот, очень грустно.
Ольга Божьева, Юлия Калинина
