Ход СВО заставил говорить о том, что танки, в принципе, устарели как вид боевой техники. И действительно, ведущую роль на поле боя сегодня явно играют другие виды вооружений. Точка зрения о бесполезности танков пока считается маргинальной, но справедливости ради – чтобы для танков осталось место на поле боя, танкам действительно придется измениться. Как они в итоге должны будут выглядеть?
Боевые действия на Украине имеют ряд отличий от всех войн, имевших место ранее.
Первое – вследствие массового применения беспилотных летательных аппаратов и ВСУ, и ВС РФ имеют беспримерную ситуационную осведомленность на поле боя. Противника видно полностью как на переднем краю, так и на глубине как минимум несколько километров. Это означает, что по проявившему себя танку почти немедленно начинает работать артиллерия. И хорошо, если не управляемыми снарядами, которыми машина уничтожается сразу.
Второй проблемой являются ударные беспилотники. Для украинцев настоящей чумой стали "Ланцеты", для нас представляют угрозу их FPV-дроны и тяжелые квадрокоптеры с минометными минами на подвеске, получившие в среде российских войск кличку "Баба Яга".
Отличием дронов от всех других видов оружия является их точность. Вероятность поражения цели первым ударом в десятки раз выше, чем у любого типа артиллерийского снаряда. Это подразумевает высочайшую эффективность их атак. А значит, бронетехника во всех случаях, кроме наступления, отходит подальше от переднего края. Как правило, на расстояния, исключающие возможность немедленного открытия огня прямой наводкой.
Еще одним новым явлением стало массированное применение по танкам средств, поражающих танк в крышу башни, или в подбашенный лист, или в крышку моторно-трансмиссионного отделения. К таким относятся и современные западные противотанковые ракетные комплексы (ПТРК), например, американский Javelin, и некоторые ручные противотанковые гранатометы, такие как NLAW, и ударные беспилотники.
Проблема в том, что все танки в мире имеют максимальную броню со стороны "лба". Сверху броня у танков тонкая, защитить боевую машину от современных средств поражения не может. В свою очередь, технической возможности создать равнозащищенный танк не существует – его бронекорпус окажется слишком тяжелым для любого двигателя.
На подходе новая угроза – ударные БПЛА-камикадзе с искусственным интеллектом. Такие изделия уже испытаны, в том числе в СВО. А еще через несколько лет неизбежно появление над полем боя роев из сотен самоуправляющихся ударных дронов-камикадзе, которым никаким комплексом радиоэлектронной борьбы канал управления не подавить и даже не засечь – потому что такого канала просто-напросто нет.
Еще одним важным вопросом является обеспечение ситуационной осведомленности для экипажа танка. В ходе СВО операторы малых беспилотников-коптеров много раз придавались танкам и БМП, и всегда им приходилось находиться где-то вне забронированного объема, так как в танке нет ни места для еще одного члена экипажа, ни условий, чтобы изнутри танка управлять коптером. А это очень важно, и не только потому, что танкистам нужна разведка. Есть еще один фактор.
Стрельба с закрытых позиций
В перечисленных выше условиях танкам далеко не всегда удается выйти на позицию, с которой возможно ведение огня прямой наводкой. Вкупе с недостатком артиллерии это вынуждает применять танки для стрельбы с закрытых огневых позиций (ЗОП). Проще говоря, использовать их вместо артиллерии, стреляя по ненаблюдаемым из танка целям с максимальным углом вертикальной наводки орудия.
С одной стороны, еще в 1950-х такой способ стрельбы был уставным в Советской армии, а американцы широко применяли его в Корее и во Вьетнаме. С другой – нельзя сказать, чтобы танк был подходящим средством для такого ведения огня, у него нет для этого подходящих прицелов.
Но пока у советских и американских танков были нарезные орудия калибра 90 (США) и 100 (СССР) мм с относительно большим ресурсом ствола, то можно было так и стрелять, и тренироваться. Появление гладкоствольных пушек с высокой начальной скоростью снаряда и низким ресурсом ствола (менее 1000 выстрелов у самых лучших танковых пушек), казалось, поставило крест на такой стрельбе. Во всяком случае, ее перестали отрабатывать на учениях.
Но СВО заставила снова начать стрелять таким образом – просто потому, что танк не может зачастую подъехать к переднему краю. Появились методы корректировки такой стрельбы, системы управления огнем по наблюдаемым разрывам, системы расчета данных для стрельбы из танковой пушки по ненаблюдаемой цели. Была выработана тактика совместного применения танка и расчета коптера для корректировки стрельбы по разрывам.
Вот только танки и их снаряды остались старыми, не оптимальными для такой стрельбы, а еще недостаточен угол вертикальной наводки орудия. Да и оператора коптера куда-то бы надо приткнуть.
Все вышеперечисленные особенности войны XXI века – это не какая-то аномалия. Это новый облик войны, теперь она всегда будет такой. Та же стрельба с ЗОП, при всей ее ненормальности – единственный способ применить танк на поле боя, которое полностью и на всю его глубину просматривается противником.
И если мы хотим, чтобы танки с их рядом уникальных возможностей (способность немедленно открыть огонь прямой наводкой при появлении цели; броня; способность действовать вне дорог, в условиях ядерной войны и многими другими) сохранились как ценные боевые единицы, их облик придется изменить. С другой стороны, при маневренных действиях танк будет действовать именно как танк – и его привычные возможности тоже должны остаться.
Как же танки должны будут измениться?
Эволюция ближайшего будущего
Угроза сверху требует пересмотра подходов к проектированию бронекорпуса. Нужно придать танковому корпусу клиновидную форму, чтобы как бы растянуть верхнюю лицевую деталь до башни. Тогда горизонтальных поверхностей, не прикрытых сверху башней, у такого корпуса не будет.
Для понимания того, о чем идет речь – в 1980-е годы в СССР сделали попытку получить качественно новый танк за счет в том числе революционной компоновки. Итогом стал проект, известный сегодня как "объект 490". Его форма корпуса похожа на ту, к которой придется прийти.
Другого способа иметь броню, способную защитить и от бронебойного подкалиберного снаряда в лоб, и от FPV-дрона сверху – нет. Аналогично сделать "клином" нужно будет и башню – у нее лоб и ее крыша должны быть одной и той же бронеплитой.
Компоновка таких танков будет проблемной, в чем-то они будут неудобны. Но другого способа защититься от угроз в будущем, когда на один танк могут кинуть сотню ударных дронов, просто нет.
Однако ресурс брони не бесконечен, и число попаданий, которые она выдержит без пробития, тоже. Нужна активная защита. Современные комплексы активной защиты танка (КАЗ) в принципе уже отработаны, вопрос в том, чтобы создать из готовых комплектующих оптимальную систему и начать ее производить.
Однако FPV-дронов на один танк могут кинуть сотни, и в следующей войне это будет неизбежно. Никакой КАЗ такое количество не отобьет. А значит, нужно какое-то сверхдешевое средство.
Таким средством является пулемет с автоматическим наведением. Технически сопряженную с КАЗ пулеметную установку, с автоматическим открытием огня по дронам, подлетающим к танку слишком близко, создать можно. Необходимую плотность огня можно обеспечить с помощью многоствольного пулемета: например, ГШГ-7,62 или его аналогов. Нужен большой запас патронов – от 10 000 штук, подача которых должна идти непрерывно, без необходимости менять коробки с лентой.
Для стрельбы с закрытых позиций танку придется обеспечить больший по величине угол вертикальной наводки (УВН) орудия, до 30 градусов вверх. Ничего особенного в такой величине УВН нет, таким этот угол был, например, у легкого плавающего танка ПТ-76.
Современные осколочно-фугасные снаряды для танковых пушек для такой стрельбы пригодны плохо, нужны будут другие. А еще – боеприпасы с лазерным наведением (чтобы пехотинец на "передке" мог своим излучателем подсветить цель для танка, стреляющего далеко "из-за спины").
И конечно, нужно поднять ситуационную осведомленность для самого экипажа, введя в его состав оператора беспилотного летательного аппарата и обеспечив его рабочим местом в танке, со всеми необходимыми приборами. Так сделано в экспериментальной немецкой "Пантере" – и это абсолютно верно. Танку нужны свои "глаза", и эти глаза должны летать.
Только так получится точно стрелять на большие дистанции. Только так получится эффективно поражать ненаблюдаемые цели и всегда выигрывать танковые бои против превосходящего по численности противника. "Мы их видим, они нас нет" – так это должно быть.
Конечно, это лишь основные изменения в облике танков будущего, о необходимости которых говорит боевой опыт СВО. Но они самые главные. Страна, которая пересмотрит подходы к проектированию танков по итогам боевых действий на Украине, получит подавляющее превосходство в качестве танков над всеми остальными. Несомненно, прежде всего это должна быть Россия.
Александр Тимохин
