Разминирование освобожденных территорий − одна из ключевых задач по обеспечению безопасности военнослужащих и мирного населения. По оценкам экспертов, после окончания конфликта на Украине полное разминирование зоны специальной военной операции может растянуться на десятилетия. Проблема минных полей стоит остро во всем мире: до сих пор до конца не разминированы территории, вооруженные конфликты на которых случились 50 и более лет назад.
Мы уже писали о том, какими методами можно ускорить разминирование. В военное время этим занимаются саперные подразделения с применением тяжелых бронированных машин. А когда нужно налаживать мирную жизнь, в дело вступает гуманитарное разминирование и более легкая техника, часто создающаяся на базе гражданской.
Одной из таких разработок является машина гуманитарного разминирования МГР-4 «Шмель», созданная Ковровским электромеханическим заводом и ВНИИ «Сигнал» в составе холдинга «Высокоточные комплексы» Госкорпорации Ростех. В основе машины – востребованный российский мини-погрузчик Ant-1000.
Машина МГР-4 стала героем второго выпуска нового видеопроекта Ростеха «Наш краш», в котором изделия российских предприятий проходят краш-тесты. По итогам проверки директор по производству дорожно-строительной и сельскохозяйственной техники АО «КЭМЗ» Кирилл Фудиман дал интервью ведущему – известному военному журналисту Алексею Егорову.
− Кирилл Яковлевич, с чего все началось?
− Все началось, как всегда, с идеи. Идея заключалась в том, чтоб выпускающийся серийно погрузчик приспособить для задач, которые сегодня очень востребованы в нашем государстве.
− Какая степень совпадения двух машин?
− Не менее 90%.
− Когда впервые вы поставили себе такую задачу?
− История начинается с далекого 2016 года, когда завод искал себе новые ниши производства погрузчиков. Была проведена опытная работа, в результате которой был создан цепной минный трал. Но так как он был первым и опыта было очень мало, он получился неудачным. Не устраивали и массово-весовые характеристики, и частота вращения трала, и форма бойков, и длина цепей. Огромное количество параметров пришлось поменять для того, чтобы сегодня получить приемлемую работу этой части машины.
− И самое главное, мы видим, что в основе был именно погрузчик. Вы фактически поменяли только переднюю часть?
− Да, идея этого трала заключалась в том, что он может устанавливаться вместо ковша. Сегодня мы ушли от этой универсальности, потому что специалитет требует того. Прошло несколько лет, и сейчас, в новых условиях, когда есть огромные территории, подлежащие гуманитарному разминированию, мы увидели огромную востребованность такой техники и вернулись к этой идее.
Мы несколько переработали логику и схему и уже проверили работоспособность машины, правда, пока не в боевых условиях, но в приближенных к тому.
− Как вы оцениваете, сколько таких машин нужно стране?
− Исходя из тех площадей, которые сегодня у нас в той или иной мере «загрязнены», мы оцениваем потребность в несколько тысяч штук. Нужна оперативная работа. Можно запустить одну машину и несколько десятков лет трудиться над разминированием, но мы себе позволить такого не можем. Поэтому мы пошли по пути использования освоенных серийных технологий производства как металлоконструкции, так и машин в целом.
− И верно ли, что в вашем погрузчике все российское?
− Основной компонентный состав, который определяет техническую сущность машины, российский. Начиная от инжиниринга и заканчивая двигателем, гидросистемой, креслом, джойстиком, жгутами и т.д.
− Чем, кроме минного трала, отличается машина разминирования?
− Прежде всего, здесь очень оригинальная система дистанционного управления, которая разработана нашими соседями ВНИИ «Сигнал». В основе ее лежит система управления «Прометей», которая применяется на очень широкой гамме различной боевой техники и сама по себе является универсальной платформой для создания различных модификаций. Здесь заимствована компонентная база, программное обеспечение, и создатели этой системы имеют большой опыт, в том числе разработки боевой техники.
− Это тот самый случай, когда военные технологии перешли на «гражданку»?
− Абсолютно верно. Но кроме этой военной технологии в машине есть еще ряд интересных позиций, которые можно показать и остановиться на них. Например, система передвижения, в которой вместо воздушных колес применяются цельнонаполненные полиуретановые. Им абсолютно не страшны пробоины, порезы от мусора на необустроенной территории, а также они готовы противостоять взрыву.
В частности, на колесе виден след от испытаний, когда мы закладывали 200 г тротила для того, чтобы выявить слабые места машины. Надо отметить, что техника с честью выдержала это испытание.
− А что произошло с гусеницей после взрыва?
− Да, вы правильно заметили, что колесо было закрыто еще и гусеничной лентой. Башмак гусеницы, который находился как раз в эпицентре взрыва, поврежден, но не критично. Машина сохранила работоспособность.
− Вы сами себе ставили задачу, какой должна быть машина? Какие граммы в тротиловом эквиваленте она должна выдерживать и так далее.
− Да. Так как разработка была инициативной, мы сами себе ставили эти задачи. В частности, мы рассчитывали, что машина должна сохранить полную работоспособность при взрыве самой мощной противопехотной мины. На сегодняшний день это 200 г тротила, и мы на нее провели испытания, которые выдержали.
− А если противотанковая?
− Наивно ожидать, что машина, предназначенная для ликвидации противопехотных мин, выдержит противотанковую. Но здесь аргумент такой, что в принципе не так страшна потеря машины. Человеческая жизнь дороже. Кроме того, так как мы упоминали, что машина не дорогая и готова к тиражированию без особенных затрат, мы опять возвращаемся к ценовому фактору.
− Возвращаемся к идеологии, что самое главное, чтобы сделать машину максимально недорогой?
− Недорогой и легко производимой в больших объемах.
− То есть как во время войны, когда немцы делали один «Тигр», мы сделаем десять Т-34. Когда вы сможете поставить на поток производство этих машин?
− Если рассматривать обилие металлоконструкций в цеху, которые буквально через несколько дней превратятся в готовые погрузчики, надо отметить, что по сравнению с прошлым годом произошел всплеск потребления не только военной техники, но и гражданской. Мы практически вдвое увеличили производство погрузчиков.
− Кто у вас покупает погрузчики?
− Наши потребители, прежде всего, это Москва, Санкт-Петербург и другие города и областные центры. И с учетом того, что мы увеличили производство погрузчиков, мы знаем, какими инструментами увеличить производство металлоконструкций, которые являются одинаковыми для этих машин. Поэтому мы легко сможем нарастить объем.
− То есть, давайте еще раз проговорим, машина в базовой комплектации не просто аналогичная, а такая же?
− Да. Завтра из любой металлоконструкции погрузчика в этом цеху мы можем собрать машину разминирования.
− И вы не стали использовать здесь бронесталь?
− Нет, здесь все в штатном исполнении. Именно наши взрывные испытания и показали, что штатные металлоконструкции строительно-дорожной техники готовы держать удар противопехотной мины.
− Как вы оцениваете свое детище относительно того, что творится в мире в этой нише?
− Каждый производитель имеет свой исторический путь развития. Мы только в начале пути. Но я думаю, что с таким настроем и с такими инструментами, которые у нас сегодня есть, мы вполне можем занять достойную нишу.
