Кризисы в Израиле и на Украине увеличивают одни и те же геополитические разногласия, пишет El Pais. Оба конфликта приводят к образованию расколов, которые распространяются далеко за пределы регионов. Это неизбежно вызывает глобальное разобщение, пишет автор.
Андрэа Рицци (Andrea Rizzi), Хосэ А. Алварес (Jose A. Alvarez), Иоланда Клементе (Yolanda Clemente)
В основе поддержки Киева и Израильского государства лежат западные и тихоокеанские демократии. Новая вспышка, как и предыдущая, обостряет противостояние между этим блоком и такими странами, как Иран, Россия, Китай и Турция. В стороне находится Индия, которая в нынешнем кризисе выступает на стороне Запада.
За каких-то 20 месяцев мир потрясли два беспрецедентно серьезных кризиса. Сначала, в феврале 2022 года, разгорелась полномасштабная российская спецоперация на Украине, которая стала серьезным вызовом существующему мировому порядку. А теперь —беспрецедентное наступление ХАМАС на Израиль с жестокими последствиями. В целом эти два конфликта совсем не связаны между собой, они имеют специфическую динамику и реакцию. В геополитическом плане один направлен на подрыв процесса сближения Украины с Западом, другой —на нормализацию отношений между Израилем и арабскими странами. Но, даже имея различия, оба они приводят к образованию расколов, которые распространяются далеко за пределы своего региона и формируют блоки стран, которые благоприятствуют только одной из сторон или являются "неприсоединившимися". Но можно увидеть, что в значительной степени оба этих конфликта воздействуют на одни и те же проблемы, которые приводят к общему мировому разобщению.
Анализ реакций мировой общественности на атаку ХАМАС, проведенный геополитическим журналом Le Grand Continent, который издается на нескольких европейских языках, включая испанский, позволяет получить общую картину, сопоставимую с голосованием Генеральной Ассамблеи ООН по резолюции о начале спецоперации на Украине в марте 2022 года. По своей природе текущая ситуация не может быть столь же однозначной, как голосование в ООН. Более того, разворачивающиеся события —а реакция Израиля вызвала бурное возмущение —могут вызвать новые повороты и разночтения. Но дипломатический язык первых реакций позволяет достаточно четко и с политической точки зрения разделить три блока: тех, кто прямо осуждает ХАМАС и решительно поддерживает Израиль; тех, кто призывает к прекращению насилия (с разными оттенками критики в адрес двух сторон); и тех, кто поддерживает ХАМАС.
Запад
Первое, что можно отметить, наблюдая за расстановкой сил в обоих конфликтах, —это то, что в группе, оказывающей наиболее явную поддержку Израилю, — около 60 стран, согласно статистике Le Grand Continent. Существенным ядром является плеяда примерно из 40 государств, оказывающая наиболее активную поддержку Украине путем введения санкций против России. Это совокупность развитых демократических стран, связанных общими ценностями и объединениями (НАТО) или общими структурами власти (ЕС).
Конечно, ни в случае Украины, ни в случае Израиля позиция Запада не является однозначной: есть свои особенности и разногласия. Военные действия Израиля, явно выходящие за рамки международного права, критикуются одними сильнее, чем другими. Если так будет продолжаться и дальше, то единство может распасться. Уже сейчас одни одобряют приостановку гуманитарного финансирования палестинцев, а другие отвергают ее (преобладают в ЕС). В украинском кризисе тоже были и есть разногласия и разные точки зрения.
Тем не менее, в блоке можно обнаружить значительную степень совпадения позиций перед лицом двух конфликтов, которые наносят удары по двум демократиям —пусть и явно несовершенным. А также —перед лицом двух процессов, в которых заинтересован Запад (и прежде всего США), — процесса сближения с Украиной и процесса нормализации отношений между Израилем и арабскими странами. По крайней мере, эта степень совпадения позиций является более структурированной и явной, чем у других реальных или потенциальных блоков, таких как БРИКС или Глобальный Юг.
Кризис на Украине, как и кризис в Израиле также свидетельствует о двух "разломах" в этой части мира. Во-первых, геополитический: дистанция этой группировки по отношению к Турции, которая связана с Западом как член НАТО, но не применяет санкций к России и не поддерживает Израиль, как другие. Другой —чисто политический: внутренние разногласия в различных группах "левых" Умеренные более явно выражают поддержку Израиля и Украины, а крайние подчеркивают злоупотребления в отношении палестинцев и пацифизм, который лишил бы Киев выгоды от военной помощи.
Более того, для Запада эти два кризиса связаны с двойными стандартами, за которые многие в мире его упрекают. Его реакция на начало спецоперации на Украине рассматривается в свете реакции Ирака, а его критика действий Путина будет сравниваться с его позицией по отношению к Израилю.
Демократические страны Тихоокеанского региона
Еще одна закономерность, которая прослеживается в обоих кризисах, — это четкая ориентация на Запад развитых демократических стран Тихоокеанского региона, таких как Япония, Южная Корея, Австралия и Тайвань. Оба кризиса происходят очень далеко от их прямых интересов. Но, помимо общих с Западом ценностей, в интересах этих стран является явное и активное согласование вопросов с перспективой взаимности перед лицом потенциальных рисков, связанных с развитием Китая и ситуацией с Северной Кореей.
Хотя это и не связано с географией, эти страны все больше включаются в геополитическую концепцию Запада, например, с помощью проекта AUKUS (между Австралией, Великобританией и США – акроним по первым буквам) и более тесной координации с НАТО, которая стала приглашать некоторых из них на свои саммиты. В то же время они укрепляют связи между собой как на двустороннем, так и на многостороннем уровне.
Великие евразийские режимы
Если посмотреть на группу стран, которые предпочитают делать акцент на деэскалации или напрямую поддерживают ХАМАС, а также на тех, кто не осудил начало спецоперации на Украине, то в общих чертах можно увидеть большой раскол в современном мире. В структуре конфронтации лежат сильные разногласия между развитыми демократиями и евразийскими странами во главе с Китаем, Россией и Ираном.
Вполне логично, что, осуществляя спецоперацию на Украине, Россия хотела не только преследовать конкретные цели, но и возглавить движение против Запада в надежде побудить другие страны последовать ее примеру в различных направлениях. Так, например, произошло с Ираном, который поставляет ей оружие и который в настоящее время является ключевым игроком в конфликте между ХАМАС и Израилем. Еще неизвестно, сотрудничал ли Тегеран и в какой степени в конкретном планировании нападения, но его посредническая роль как сторонника ХАМАС, а также большого сторонника Хезболлы в Ливане очевидна. Надо отметить, что Ливан вскоре тоже может стать новым действующим лицом в этом конфликте. Напряженные отношения между Ираном и Западом насчитывают десятилетия. И кризис и на Украине, и в Израиле усугубляют их.
Что касается близких отношений между Россией и Ираном, интересно отметить, что Москва, которая на протяжении большей части правления Путина развивала и углубляла отношения с Израилем, вместо этого в нынешних обстоятельствах проявила очень скромную позицию. Без сомнения, ее позиция обоснована уже устоявшимися отношениями с Тегераном и тотальным противостоянием с Западом, который поддерживает Израиль. В пятницу Кремль выдвинул возможную резолюцию в ООН и в некотором роде выступил в роли возможного посредника между сторонами. Посмотрим, что будет дальше, но уже очевидно, что этот кризис демонстрирует мировой перелом, неразрывно связанный с предыдущими событиями.
Китай, со своей стороны, также позиционирует себя как альтернатива Западу и находится в группе тех, кто не принимает однозначно чью-либо сторону и призывает стороны к деэскалации конфликта. Такая позиция соответствует его дипломатическим традициям. Но нынешний кризис представляет собой особое испытание для Пекина, которое проверит на прочность состоятельность его амбиций как глобального игрока и степень его влияния в регионе.
В последнее время Китай пытался взять на себя ведущую роль в регионе, содействуя возобновлению отношений между Ираном и Саудовской Аравией, в то время как США способствовали наступлению "оттепели" между Израилем и арабскими странами. Теперь же не Иран испытывает удар, но и перспектива эскалации войны может поставить Китай в центр внимания международной общественности, подобно тому, как это произошло на Украине.
Если нынешний конфликт между ХАМАС и Израилем перерастет в еще более острое противостояние при участии Хезболлы, то против Ирана поднимется волна давления, даже более сильная, чем нынешняя. В результате Китай станет объектом претензий со стороны Запада, который побудит его использовать свое влияние на Тегеран, во многом зависящий от азиатского гиганта в экономическом плане. То же самое произошло и с Россией. Пекин не сдался, хотя и не предоставил стратегической помощи.
Индия и Глобальный Юг
Индия занимает очень разные позиции по отношению к геополитическому сценарию на Украине и в Израиле. В первом случае Нью-Дели придерживается позиции неприсоединения, склоняясь в пользу России и предпринимая такие действия, как покупка ее нефти. Во втором случае южноазиатская держава четко обозначила себя в пользу Израиля, тем самым встав на сторону Запада.
Эта перемена в отношениях с Израилем была инициирована много лет назад Нарендрой Моди. Несомненно, здесь оказывают влияние и политические взгляды индуистского национализма, который имеет тенденцию маргинализировать большую мусульманскую общину в своей стране. Это внутренняя проблема, но она имеет политическую проекцию на остальной мир. Не исключено, что индийский лидер также увидел возможность сделать благоприятный жест в сторону Запада после того недовольства, которое он вызвал своей позицией в отношении России. К тому же, Запад ищет соучастия Индии перед лицом общей обеспокоенности по поводу подъема Китая. Нью-Дели серьезно относится к этому аргументу, но не хочет присоединяться к блоку, а желает быть независимой державой, которая играет на разных сторонах в зависимости от своих интересов.
Подобное поведение Нью-Дели является еще одним эпизодом, который показывает отсутствие геополитической последовательности и общего мнения у таких блоков, как БРИКС. Его единственным истинным общим знаменателем является требование большей власти в мировом порядке. Как и Россия, Бразилия также продвигает проект резолюции в ООН. У каждой из этих стран есть свои интересы. Часто они соревнуются за звание лидеров и "знаменосцев" Глобального Юга, который, как и они, имеет кое-что общее в своих требованиях к Северу – и особенно Западному Северу – но не более того.
Мусульманский мир
Конечно, кризис, вызванный нападением ХАМАС, имеет много особенностей, не имеющих сходства с российской спецоперацией. Наиболее очевидным является разлом, который он вызвал в мусульманском мире, где изначально существует своя региональная логика. Страны с устоявшимися отношениями с Израилем или прочными связями с США заняли промежуточную позицию (среди них Саудовская Аравия, Египет, Иордания, Марокко), которая, конечно, содержит явную критику чрезмерных мер Израиля, но не идет настолько далеко, чтобы выразить явную поддержку ХАМАС.
С другой стороны, в мусульманском мире есть еще одна группа, явно противостоящая США и Западу в более широком смысле, которая позиционирует себя в поддержку ХАМАС. Она включает, помимо Ирана, Сирию, Ирак, Йемен, Алжир, Ливию и Мавританию. Наряду с ними за пределами мусульманского мира в поддержку Хамаса высказались западные страны, такие как Венесуэла, Куба или Никарагуа.
Мировые расколы множатся и движутся по карте. И те, кто стремится расширить их, превратить в пропасти, похоже, преобладают над теми, кто стремится навести мосты.
