Сергею Шойгу придется разгребать ворох проблем, оставленный в наследство предшественником
В первые часы после появления новости о смене министра обороны пошла шутка: Кремль так обеспокоен прогнозом индейцев майя, что послал в армию самого большого специалиста по чрезвычайным ситуациям. Ну а если серьезно, то новому министру предстоит прежде всего разобраться в том, что за наследство ему досталось от Сердюкова.
При назначении Сергея Шойгу президент задачу поставил так: «Обеспечить выполнение тех грандиозных планов по перевооружению армии, которые у нас есть». Понятно, что перевооружение предполагает не только оснащение частей новыми видами боевой техники, но и соответствующее обеспечение личным составом, грамотными офицерскими кадрами.
Наводить порядок в сфере вооружений новый министр обороны начинает с ревизии соответствующих госпрограмм. Их за годы реформ было несколько, и ни одна не выполнена. Например, предыдущая программа перевооружения армии была рассчитана на 2007–2015 годы. Что с ней?
Оружие
– На реализацию госпрограммы было отпущено 5 трлн рублей, – рассказал «Труду» член Российской академии военных наук, профессор Юрий Рубцов. – По плану собирались поставить на боевое дежурство 34 шахтные пусковые установки и командных пункта, закупить более 50 грунтовых подвижных комплексов «Тополь‑М». Кроме того – принять на вооружение ВВС 50 стратегических бомбардировщиков Ту‑160 и Ту‑95МС, завершить сооружение стартовых комплексов «Ангара» и «Союз‑2», что способно было обеспечить России независимый выход в космос с космодрома Плесецк.
Новой техникой предполагалось оснастить также сухопутные войска: полностью перевооружить 40 танковых, 97 мотострелковых и 50 десантных батальонов. Пять ракетных бригад должны получить новейший ракетный комплекс «Искандер‑М», два полка – установки залпового огня «Ураган‑1М». Военно-морскому флоту обещали новую серию подводных лодок и 31 корабль во главе с тремя авианосцами. Всего планировалось заменить 45% имеющейся боевой техники. Но в рамках реализации программы количество новой техники сократилось до 10%.
Неудивительно, что об этих планах в Минобороны скоро перестали вспоминать, а два года назад приняли новую программу. Она рассчитана до 2020 года и предполагает обновление вооружений и военной техники уже на 70%. Команда Сердюкова на такое была явно неспособна, поскольку не сумела найти общий язык с предприятиями ВПК, выполнение оборонзаказа регулярно срывалось.
Контрактники
Поразительно, но за годы реформ Минобороны так и не определилось, какая же форма комплектации должна быть у российской армии. Разговоры о переходе на контрактную армию идут со времен Ельцина. Тогда это были прожекты, не подкрепленные возможностями. Но в 2003 году на свет появилась федеральная целевая программа. Задача ставилась такая: число солдат и сержантов-контрактников с 23 тысяч в 2003 году должно вырасти до 400 тысяч к 2008‑му.
По данным Центра военного прогнозирования, в 2008 году с трудом набрали 79 тысяч конт-рактников. Причем 28% из них бросаются в бега, не отслужив положенный срок. В итоге в марте 2010‑го на коллегии Минобороны было решено увеличить призыв срочников и сократить контракт до 210 тысяч человек. Однако вскоре стало ясно, что и это число неподъемное. В 2011 году зам-начальника Генштаба Василий Смирнов заявил, что контрактниками будут комплектоваться 100 тысяч солдатских и сержантских должностей.
И вдруг в послании к Федеральному собранию Дмитрия Медведева прозвучала новая задача: к 2017 году набрать 425 тысяч контрактников. Понятно, что тогдашний президент озвучил то, что подсунули генералы. Но Минобороны явно нереальную цифру никак не прокомментировало. Скорее всего, там руководствовались простым расчетом: чем больше предполагаемых контрактников, тем крупнее бюджет...
Задача перед новым министром практически невыполнимая: каждый год дополнительно набирать по 50–60 тысяч конт-рактников. Очевидно, придется отказываться от шапкозакидательских планов. Прежде всего необходимо установить четкие приоритеты. Первый – контрактный сержантский корпус, то есть хотя бы младшие командиры должны стать профессионалами. Второй приоритет – особо сложные военные специальности в составе экипажей атомных подводных лодок, боевых расчетов в РВСН, компьютерных центрах. Это те специальности, которые определяют в большой степени уровень боеготовности армии, которые в принципе невозможно освоить за год.
Образование
Не меньшие усилия потребуются для восстановления военной науки и системы подготовки офицерских кадров. В процессе реформ принесены в жертву многие военные вузы. Например, знаменитая на весь мир Военно-воздушная академия имени Гагарина. Формально она переведена из Москвы в Воронеж и объединена с Военным авиационно-инженерным университетом. О том, как проходил «процесс оптимизации», рассказал ученый секретарь совета Военного учебно-научного центра ВВС полковник
Борис Фомкин:
– Приказом Сердюкова в академии имени Гагарина сокращены шесть факультетов, ликвидированы все 45 кафедр, уволен весь профессорско-преподавательский состав, распродана большая часть учебно-материальной базы. Из преподавателей в Воронеж поехал один доктор наук, которому как отцу восьмерых детей пообещали две квартиры. В Воронеже нет научной школы. Это все равно что какому-нибудь строительному инс-титуту поручить подготовить стоматологов или гинекологов. Реформаторы из Минобороны такую же судьбу готовили для дислоцированной в Твери Военной академии воздушно-космической обороны имени маршала Жукова.
И такие «достижения» наблюдаются во всей сфере подготовки и повышения кадров офицерского состава.
Сергею Шойгу придется не только возвращать то, что бездумно разрушено, но и персонально разобраться с руководителями ведомства, которые проявили своекорыстный, сугубо бухгалтерский подход к порученному делу.
Слово эксперту
Игорь Коротченко, председатель Общественного совета при Минобороны, главный редактор журнала «Национальная оборона»
– Не надо думать, что вся армия была негативно настроена по отношению к Сердюкову. Она получила увеличение окладов в 2,5–3 раза, квартиры стали давать, 20 трлн рублей были выделены на гособоронзаказ. И вообще, в вооруженных силах служат люди, лояльные любой власти. Сердюков принимал много непопулярных решений: были сокращения, передислокации – в таких случаях всегда будут недовольные. Сердюков ушел, но проблемы армии никуда не делись. Главное, чтобы за всеми предстоящими кадровыми перестановками не ушла главная идея: нам нужна современная армия, которую бы не готовили ко вчерашней войне.
Сергей Турченко