Кому мешает военное реформирование?
Вот уже шестой год личность министра обороны России Анатолия Сердюкова находится в центре внимания СМИ и общественности. Пожалуй, ни один член нынешнего правительства не вызывает такого шквала противоречивых мнений и оценок, как глава военного ведомства. Против Сердюкова не ополчался только ленивый. При этом сам Сердюков игнорирует все раздающиеся в его адрес недружественные комментарии, продолжая твердо, неумолимо и с упорством гнуть свою линию и осуществлять то дело, ради которого он и был призван на министерский пост, — осуществлять военную реформу. А предсказатели, множество раз за время пребывания Сердюкова в должности пророчившие ему «во-вот отставку», раз за разом остаются разочарованными.
Можно сказать, что Анатолий Сердюков превратился в своего рода необычный феномен современной российской администрации, поражая всех своей неуязвимостью, живучестью и непреклонностью.
Между тем секрет несгибаемости Сердюкова прост и лежит на поверхности. Этот секрет заключается в том, что глава военного ведомства является наиболее эффективным и решительным реформатором в российских правящих кругах последнего времени.
При назначении Сердюкова речь шла не просто о реорганизации военной системы государства, но и о попытке революционной трансформации самой сути этой военной системы — внедрения в военную организацию своего рода «менеджерских» начал. Ведь именно эффективный менеджмент — гибкий, передовой и легко адаптирующийся, с подчеркнутым вниманием к критерию «стоимость — эффективность» — обеспечивал и обеспечивает превосходство западной военной организации над не западными военными организмами. Именно такой менеджмент позволяет трансформировать материальные ресурсы Запада в эффективную превосходящую военную мощь. В условиях продолжающейся научно-технической «революции в военном деле» наличия самих материальных и технологических ресурсов (впрочем, и так ограниченных для России), в принципе, недостаточно для выстраивания адекватных ответов на вызовы времени и на нарастающее западное военное преимущество. Только внедрение современных методов организации военного строительства и управления военной силой позволит России не остаться с полностью архаичными, малоэффективными и затратными вооруженными силами.
По сути, стоящая задача внедрения современных методов военного строительства для нашего отечества не нова и решалась с разной степенью успешности российскими военными руководителями на протяжении буквально всей нашей истории. Можно вспомнить хотя бы Петра Великого, оказавшегося способным создать армию и флот на современных европейских началах, что обеспечило России, по сути, военную гегемонию в Евразии на следующее столетие.
Таким образом, военному реформированию следовало придать мощный модернизационный импульс, причем импульс, направленный на серьезную встряску и масштабную трансформацию всей военной системы. И Сердюкову принадлежит одна несомненная заслуга — он этот импульс сумел обеспечить.
Мало ли это? Нет, это уже огромное достижение, учитывая колоссальную косность военной системы и громаднейший консерватизм военной среды, продолжающей грезить о незабвенных временах Великой Советской Империи. По большому счету, наши военные демонстрировали неспособность не только к самореформированию, но зачастую даже к самостоятельному решению вроде бы находящихся в их прямой компетенции военных вопросов. Буквально по любому серьезному вопросу военного строительства вынуждена была вмешиваться политическая власть и «продавливать» решения, дабы прекратить беспомощное барахтанье. В свете этого стоит ли удивляться тому, что Кремлю и лично Путину в кресле военного министра нужен именно такой жесткий и продавливающий решения человек, как Сердюков?
Можно сказать, что какие-то меры были не оптимимальными. Но это были именно решения и действия — в противовес выявившейся полной неспособности немалой части людей в погонах к каким-либо организованным действиям по реформированию вообще.
Результатом сердюковской твердости и беспощадности стал тот бесспорный факт, что военная реформа стала самой успешной реформой последних лет. Пожалуй, ни в одной области госуправления с 2008 года не было достигнуто столько кардинальных изменений, как в области военного строительства. Успех военного реформирования особенно заметен на фоне захлебнувшихся в словоблудии и бардаке «реформе МВД» (начинающейся сейчас уже как бы не по пятому разу), «судебной реформе», «реформе госмонополий», «инновационном развитии», «нацпроектов» и тому подобных. По большому счету, Сердюков и его достижения на оборонном поприще — сейчас один из главных политических капиталов Путина. Заметим, что перед этим Сердюков столь же эффективно проявил себя и на посту налогового ведомства — и не в последнюю очередь именно его заслуга, что при общей невысокой эффективности нашего госаппарата сбор налогов в казну постоянно растет.
Сердюков на посту министра обороны является исполнителем политических решений, принятых Путиным, и выполняет план военного реформирования, в общих чертах принадлежащий именно Путину. Именно он сформулировал и потребность в военной реформе, и ее основную «менеджерскую» логику. Эту простую истину необходимо усвоить всем критикам Сердюкова. Сердюков — стойкий верный солдат Путина и один из наиболее эффективных администраторов в выдвинутой им кадровой плеяде. Своими действиями по военному реформированию Сердюков до настоящего времени более чем оправдывал ожидания Путина, и именно в этом залог устойчивого положения министра обороны.
Руслан Пухов