Ракеты стартуют из глубины

Проблемы создания морских стратегических комплексов в России

Очевидным фактом обеспечения стратегической стабильности во второй половине XX века являются различные направления развития ракетных стратегических вооружений: американских – твердотопливное с начала 60-х годов; отечественных – преимущественно жидкостное с постепенным и неполным переходом на твердотопливное в 80-е годы (в 1980-м – менее 1% развернутых боезарядов; в 1986-м – 11%; в 1991-м – 28%).

Отсюда вывод: стратегическое сдерживание было обеспечено (с нашей стороны) в основном жидкостными ракетами. При этом все эксплуатационные вопросы, так же как вопросы надежности, безопасности, управляемости, живучести и сухопутных, и морских стратегических ракет, нашли свое положительное разрешение.

Следует также отметить, что существовали сравнительно неблагоприятные начальные условия развития отечественного ракетостроения. Они заключались в отставаниях: по внедрению цифровой вычислительной техники, по элементной базе для приборов системы управления, по гироприборам, а также по разработке малогабаритных ядерных зарядов и систем их автоматики. Это отрицательно влияло и на жидкостные, и на твердотопливные ракеты.

Жидкостные ракеты в большей степени могли компенсировать эти недостатки за счет повышенной энергетики. По мере развития ракетных, ядерных и радиоэлектронных технологий влияние упомянутых обстоятельств сокращалось, и в 80-е годы прошлого столетия сошло на нет.

Нетривиальные результаты

Во-первых, многократно подтверждается вывод, что все решения о твердотопливных разработках принимались в условиях оптимистических ожиданий как по срокам реализации, так и по характеристикам топлива и двигателей. При этом жидкотопливные аналоги сопоставлялись, как правило, по уже достигнутому уровню.

Во-вторых, постоянное утверждение об эксплуатационных преимуществах и более высокой безопасности твердотопливных ракет. Это утверждение соответствовало первому периоду развития ракетной техники, когда делались первые шаги, когда возникали не только случайности, но и оплошности, приводившие к трагическим ситуациям. Это утверждение живет до сих пор, несмотря на серьезные успехи в улучшении эксплуатационных свойств наших жидкостных ракет, а также вопреки американскому переходу с твердотопливных оперативных ракет «Онест Джон» и «Сержант» на жидкотопливные «Ланс» по причине лучших эксплуатационных свойств последних (см. табл. 1).

Результатом полувековой истории создания и эксплуатации стратегических ядерных сил СССР стал уникальный, являющийся национальным достоянием опыт проектирования жидкостных баллистических ракет морского и наземного базирования на долгохранимых компонентах топлива. Промышленностью СССР было выпущено и прошло через эксплуатацию в частях Военно-морского флота более 4 тыс. жидкостных баллистических ракет. Примерно такое же количество ракет было изготовлено для Ракетных войск и при реализации космических программ. Этот опыт позволил довести технологии изготовления ракет и их конструкции до уровня, обеспечивающего безопасную эксплуатацию в армейских и флотских условиях до 20–30 лет.

Пути США и СССР разошлись после ФАУ-2

При одновременном начале (конец 1940-х) и при одинаковых отрицательных результатах работ, связанных с попытками постановки баллистических ракет типа Фау-2 (окислитель – сжиженный кислород) на надводные и подводные корабли, направления реальных разработок в СССР и США существенно разошлись.

Советский Союз больше нуждался в стратегических средствах доставки ядерных боеприпасов с межконтинентальной досягаемостью. Поэтому первые (ОКБ-1 и ОКБ-2, НИИ-88) положительные результаты по баллистическим ракетам и двигателям на высококипящем (азотнокислотном) топливе, полученные в 1950–1953 годах, легли в основу создания морских ракет вначале для дизель-электрических и несколько позже – для атомных подводных лодок.

В Соединенных Штатах начало разработки морских ракет положили первые положительные результаты по смесевым твердым топливам (1956), а размещение ракет с самого начала ориентировалось на атомные подводные лодки. Вслед за ракетами типа «Поларис» (на вооружении с 1960 года) смесевое твердое топливо было применено на сухопутных ракетах типа «Минитмен» (на вооружении с 1962 года). В Советском Союзе первая стратегическая ракета на смесевом твердом топливе РТ-2 принята на вооружение в 1968 году.

Основным фактором, определившим различие в характеристиках морских ракет первого поколения СССР и США, стали характеристики боевых блоков и бортовых систем управления. Главной причиной, вызвавшей трех- и четырехкратное утяжеление отечественных боеголовок, стало применение боезарядов с повышенной в два-три раза мощностью. Отставание по бортовым системам управления определялось общим отставанием нашей радиоэлектронной промышленности от зарубежной. Например, применение бортовых гидростабилизированных платформ стало возможным на ракетах второго поколения, а применение бортовых цифровых вычислительных машин в полной мере было реализовано на ракетах третьего поколения. В итоге отечественные образцы первого поколения, решая первоочередные задачи стратегического сдерживания, заметно уступали зарубежным аналогам, поставленным на вооружение в сопоставимые сроки (см. табл. 2).

В ходе работ по первому поколению морских ракет удалось сделать следующее.

Во-первых, сформировать «морскую» кооперацию разработчиков, отработать взаимодействие конструкторских бюро, научно-исследовательских институтов (гражданских и военных), испытательных полигонов, заводов-изготовителей.

Во-вторых, обеспечить пуск ракеты с подвижного, качающегося основания; отработать подводный старт на маршевом двигателе ракеты из глухой шахты без газоотводов.

В-третьих, реализовать и продемонстрировать межконтинентальную досягаемость целей при малом подлетном времени. Развернуть группировки дизельных и атомных подводных лодок на Северном и Тихоокеанском флотах.

Второе поколение в погоне за паритетом

Работы по второму поколению как морских, так и сухопутных стратегических ракет носили конкурентный, дублирующий и срочный характер. Обуславливалось это двадцатикратным преимуществом Соединенных Штатов в 1960 году по количеству развернутых боеголовок, а также разным геостратегическим положением США и СССР. В связи с этим главной задачей для Советского Союза стало скорейшее достижение относительного равенства количества развернутых боезарядов и прежде всего на ракетах с межконтинентальной досягаемостью. И такая задача была решена системной реализацией взаимоувязанных технических решений по основным составляющим морских стратегических сил в интересах искомого результата. Свидетельством этого служит достигнутое соотношение морских ракет и развернутых на них боезарядов: 1965 год – у США в четыре раза больше, 1970 год – у США больше на 64%.

Переход во втором поколении на 30-тонные морские ракеты использовался в нашей стране и за рубежом в различных целях. У нас – обеспечивалась межконтинентальная дальность стрельбы. Боевое оснащение ракеты – моноблочное. В США – увеличивалось число боезарядов на одной ракете. Устанавливались разделяющиеся головные части индивидуального наведения (РГЧ ИН – MIRV) при средней дальности стрельбы («Посейдон С-3»). Это стало для США новым направлением достижения преимущества в гонке вооружений. В СССР к началу 70-х годов создавались предпосылки для реализации разделяющихся головных частей (внедрялись бортовые цифровые вычислительные машины, создавались малогабаритные боезаряды и боевые блоки). Реализация разделяющихся головных частей требовала повышенных энергетических возможностей ракет, увеличивала их габариты, ступенчатость, стартовый и эксплуатационный вес, что затруднило реализацию твердотопливных ракет.

Достижение в СССР межконтинентальной дальности стрельбы было серьезным опережением характеристик морских ракет США. Но главное – были компенсированы особенности военно-географического положения нашей страны при отсутствии баз передового базирования подводных лодок (в США – Шотландия, Испания, остров Гуам). В СССР появилась возможность организовать боевое патрулирование в окраинных морях, защищаемых силами Военно-морского флота, а также организовать боевое дежурство в местах базирования или подо льдами Арктики (см. табл. 3).

В числе особенностей работ по второму поколению следует отметить: наличие конкурентных работ по твердотопливным ракетам средней дальности (РТ-15М главного конструктора Виктора Макеева; Р-31 главного конструктора Петра Тюрина); межконтинентальным жидкостным ракетам (УР-100МР и УР-100 генерального конструктора Владимира Челомея).

Опытно-конструкторская разработка твердотопливной ракеты Р-31 (1971–1980) затянулась и по времени вышла на этап третьего поколения. При этом, в сравнении с жидкостными отечественными и американскими ракетами, были получены неудовлетворительные результаты, прежде всего по наличию разделяющейся головной части при межконтинентальной дальности стрельбы. Ракета Р-31 была принята в опытную эксплуатацию на одной подводной лодке проекта 667АМ (12 ракет), завершившуюся в 1989 году.

Существенным результатом работ по второму поколению морских ракет и ракетных комплексов стало формирование отечественной школы морского ракетостроения, возглавляемой Виктором Макеевым в Конструкторском бюро машиностроения (город Миасс), ныне – Государственный ракетный центр. Первая в мире морская межконтинентальная ракета Р-29 Виктора Макеева 30 лет эксплуатировалась на 22 подводных лодках и стала стратегической ракетой в полном смысле этого слова. Ракетой, обеспечившей первое реальное преимущество над американскими морскими ракетами. Ракетой, компенсировавшей особенности географического положения нашей страны.

Развертывание сил сдерживания в условиях их ограничений

Главными задачами, стаявшими перед разработчиками третьего поколения морских стратегических ракет, являлись: во-первых, достижение паритета с зарубежными аналогами по совокупности боевых свойств; во-вторых, обеспечение развертывания достаточных морских стратегических ядерных сил сдерживания в условиях договорных ограничений стратегических наступательных и оборонительных вооружений. При этом безусловная необходимость реализации разделяющихся головных частей на ракетах с межконтинентальной дальностью стрельбы в условиях ограничения эксплуатационного веса (как морских, так и сухопутных ракет) оказалась несовместимой с применением твердого топлива.

Работы по третьему поколению морских ракет начались заблаговременно, но проходили в сложной и неоднозначной обстановке. Согласно решению Комиссии Президиума Совета министров СССР по военно-промышленным вопросам (июль 1968-го) в декабре 1970 года был представлен аванпроект жидкостной ракеты Р-29М. В январе 1971 года были внесены предложения о проведении этой опытно-конструкторской работы. Однако решение о разработке ни в начале, ни в середине 1971 года не было принято. В это время шло обсуждение перехода на твердотопливные морские ракеты. Оно было вызвано ожидаемым улучшением твердотопливных технологий при отсутствии их востребованности в тот период для сухопутных межконтинентальных баллистических ракет с разделяющимися головными частями.

В результате опытно-конструкторская разработка морской твердотопливной ракеты средней дальности с разделяющейся головной частью была задана постановлением правительства в июне 1971 года (Р-31). Чуть позже, но также в июне 1971 года, решением Комиссии Президиума Совета министров СССР по военно-промышленным вопросам была задана проектная разработка межконтинентальной твердотопливной ракеты Р-39 увеличенного веса и с разделяющимися головными частями, а также нового тяжелого крейсера (ТК) проекта 941. ТК входил в морскую стратегическую ракетную систему «Тайфун», для которой предусматривалась новая система базирования.

Последовавшие проектные работы показывали, что ожидания по твердотопливному направлению – и по характеристикам, и по срокам реализации – не подтверждались. В это же время логика холодной войны, логика паритета в стратегических вооружениях СССР и США требовала незамедлительного создания и развертывания не только отечественных сухопутных, но и отечественных морских ракет с разделяющимися головными частями. Поэтому промышленностью в июле 1972 года было начато инициативное предэскизное проектирование жидкостной межконтинентальной ракетой Р-29Р, оснащаемой разделяющимися головными частями. Предэскизный проект был завершен в декабре 1972 года. В нем так же, как и в аванпроекте по Р-29М, была предложена ракета с тремя боевыми комплектациями. Потеря темпа разработки (1,5–2 года) и задача завершить работы в кратчайшие сроки привели к отказу от ряда прогрессивных технических решений и предложений аванпроекта. Не в полной мере были использованы возможности улучшения эксплуатационных свойств, возможности увеличения энергетики ракет, точности стрельбы и так далее. Все делалось в интересах скорейшей демонстрации наличия у страны морских ракет с разделяющейся головной частью.

По аналогичным причинам и также по инициативе промышленности, поддержанной Военно-морским флотом, была начата и успешно завершена разработка жидкостной ракеты Р-29РМ (Р-29РМУ).

В 1980-х годах развертывание стратегических ядерных сил СССР было закончено. Морская составляющая содержала четыре межконтинентальные ракеты: три – жидкостные (две – с РГЧ, одна – моноблочная) и одну твердотопливную с РГЧ. В США к этому времени на вооружении находились две твердотопливные ракеты морского базирования с РГЧ (см. табл. 4).

Следует отметить, что наиболее совершенные ракеты третьего поколения Р-29РМ и Р-29РМУ создавались для эксплуатации на существующей береговой инфраструктуре Военно-морского флота. Ракеты могут оснащаться 10 или четырьмя боевыми блоками малого или среднего класса. Точность стрельбы не уступает точности стрельбы межконтинентальными сухопутными ракетами. На ракетах Р-29РМ (РМУ) впервые наряду с астрокоррекцией применена радиокоррекция по навигационным спутникам Земли. Обеспечена стрельба из высоких широт Арктики и по настильным траекториям с малым подлетным временем. Трехступенчатая схема ракеты не имеет аналогов среди жидкостных боевых ракет как у нас, так и за рубежом. Ракеты обладают модернизационным потенциалом, реализация которого благоприятно сказалась на поддержании боевых свойств морских стратегических ядерных сил за счет установки более эффективных боевых нагрузок, в том числе средств противодействия противоракетной обороне, в последующие годы.

На рубеже веков

Современный период в развитии морского ракетостроения начался в конце 1980-х годов и продолжается по настоящее время. Он является следствием ранее принятых решений о переориентации морского ракетостроения на твердотопливное направление, а также превращения Советского Союза в Российскую Федерацию.

Первая разработка – твердотопливная ракета Р-39УТТХ «Барк», 90-тонного класса – была начата в советское время. Предполагалось разместить ее на переоборудованных по проекту 941У подводных лодках тяжелого класса («Акула»). В российское время было добавлено размещение на подводных лодках проекта 955 («Борей») традиционного класса. Распад Советского Союза привел к вынужденному отказу от применения высокоэнергетического твердого топлива и 20-процентному снижению количества боевых блоков на ракете. Разработка велась при неустойчивом финансировании, сроки сдвигались. Тем не менее государственные летные испытания были начаты. Первые три пуска оказались неудачными. По предложению Минобороны и Минэкономики, это послужило основой для решения о прекращении разработки. В качестве замены было предложено создание «легкой» твердотопливной ракеты «Булава-30» с исключительно сжатыми сроками реализации за счет унификации с твердотопливной ракетой «Тополь-М» подвижного базирования. При этом какие-либо работы по новым и существующим жидкостным морским ракетам первоначально не предусматривались.

Ракетный подводный крейсер тактического назначения «Юрий Долгорукий»

Если исключить конъюнктурные доводы, дискуссионные, а также сомнительные доказательства, то сегодня можно предположить, что главной причиной отказа от модернизации тяжелых «Акул» и разработки тяжелого «Барка» стала неподъемность для России модернизационных работ, а также эксплуатации подводных лодок рекордного водоизмещения и ракет 90-тонного класса. (Здесь можно привести аналогию с Царь-пушкой, которая никогда не стреляла, и с молчащим Царь-колоколом.)

В это же время была ясна проблематичность разработки твердотопливной «унифицированной» «Булавы-30» в рекламируемые сроки (2005 год) и за запрашиваемые средства. Поэтому в итоговых документах 1998 года окончательного решения о прекращении работ по дальнейшей эксплуатации существующих жидкостных ракет и соответствующих подводных лодок не было принято, чему способствовали предложения «ГРЦ Макеева» и Роскосмоса, а также поддержка аппарата Совета Безопасности. В итоге были продолжены и завершены работы по теме «Станция» и начаты работы по теме «Синева». По существу эти работы стали аналогичными работам 1970–1980-х годов, когда создание жидкостных ракет Р-29Р и Р-29РМ страховало разработку твердотопливной ракеты Р-39 и обеспечивало парирование проблем стратегического сдерживания того периода.

Факты событий нулевых годов свидетельствуют, что при сроках разработки ракеты «Булава-30» и в случае отсутствия опытно-конструкторских разработок «Станция», «Станция-2», «Синева», «Лайнер» Россия могла потерять морскую составляющую стратегических ядерных сил сдерживания в 2012–2013 годах.

Последнее оправдывает и упомянутые предложения «ГРЦ Макеева», и позицию аппарата Совета Безопасности. Однако необходимо отметить, что так же, как и раньше (в 1970–1980 годах), страховочный статус работ по жидкостному направлению не позволил реализовать ни энергетические, ни конструктивные возможности улучшения тактико-технических характеристик и эксплуатационных качеств морских жидкостных ракет. Несмотря на это, современные ракеты «Синева» и «Лайнер» имеют энерговесовое совершенство (технический уровень), лучшее среди отечественных и зарубежных жидкостных и твердотопливных сухопутных и морских боевых стратегических ракет. В иностранной прессе эти ракеты, имеющие общий договорной индекс РСМ-54, определены как «шедевр морского ракетостроения» (см. табл. 5).

В расчете для «Булавы» условно приняты указанные в таблице величина забрасываемой массы по Договору СНВ и продемонстрированная дальность стрельбы (техуровень увеличен). Для других ракет (в том числе «Синева» и «Лайнер») величины дальности стрельбы и забрасываемой массы при расчете техуровня соответствуют друг другу. Что касается уровня характеристик отечественной твердотопливной ракеты «Булава-30» (на вооружении ожидается в 2012 году), то она уступает даже американской ракете «Трайдент-1» (на вооружении с 1979 года).

Вперед по дороге, ведущей вспять

Сегодня можно утверждать, что решение начала 1970-х годов о предпочтительности применения твердого топлива в морском ракетостроении (ракеты Р-31, Р-39) привело к неоднозначным и противоречивым результатам. Во-первых, военно-политическая обстановка сделала необходимыми «страхующие» жидкостные разработки (ракеты Р-29Р, Р-29РМ, Р-29РМУ). Во-вторых, в «страхующих» разработках не были реализованы возможности улучшения эксплуатационных свойств и характеристик размещения жидкостных ракет на подводных лодках.

В период после 1991 года планируемое улучшение основных характеристик твердотопливных ракет («Барк») оказалось невозможным из-за утраты производств, оставшихся в ближнем зарубежье. Кроме того, модернизация при заводском ремонте тяжелых подводных лодок рекордного водоизмещения (проект 941У «Акула») оказалась дорогостоящей. В итоге было волевое решение перейти на малогабаритные твердотопливные ракеты «Булава» и подводные лодки «Борей» традиционной конфигурации.

По инициативе Государственного ракетного центра и Роскосмоса, поддержанной аппаратом Совета Безопасности, были проведены заводские ремонты подводных лодок проекта 667 БДРМ и выполнены модернизационные ракетные работы «Станция», «Синева», «Лайнер». В итоге обеспечено существование Северо-западной и Северо-восточной группировок морских стратегических сил России. Однако «страхующий» характер разработок не позволил реализовать потенциальные возможности жидкостных ракет. В итоге сегодня Россия имеет резерв времени на развертывание группировки подводных лодок «Борей» (проекта 955) с ракетами «Булава» (Р-30), поскольку ракеты «Синева» и «Лайнер» могут служить до 2030 года.

К сожалению, следует отметить, что твердотопливная ракета «Булава» не сопоставима по боевым свойствам с современной американской ракетой «Трайдент-2». Ракета «Булава» уступает предыдущей ракете «Трайдент-1» по эффективности на одну треть (не шесть, а восемь боевых блоков у «Трайдента-1»), и по срокам создания на 33 года (1979 и 2012 год соответственно).

Владимир Григорьевич Дегтярь - доктор технических наук, член-корреспондент РАН, академик РАРАН, генеральный директор, генеральный конструктор ОАО "ГРЦ Макеева";

Рэм Никифорович Канин - кандидат технических наук, ведущий научный сотрудник ОАО "ГРЦ Макеева".

td/tr