Генеральный директор DCNS Патрик Буссье — выходец из гражданского судостроения — стремится сделать производство еще более бережливым, намереваясь повысить производительность компании на 30%.
Корпоративный план борьбы за рост производства, реализация которого началась в 2009 г., был направлен на то, чтобы за десять лет вдвое увеличить ежегодные продажи, составлявшие тогда 2,5 млрд евро. В рамках стратегии роста DCNS стремится получить экспортные контракты на сторожевые корабли прибрежной зоны, разрабатываемый за счет собственных средств, а также на подводные лодки прибрежной и океанской зон.
На внутреннем рынке компания, как ожидается, будет бороться за часть госзаказа, который уменьшается по мере того, как правительство режет бюджетные расходы. Публикуем перевод интервью топ-менеджера изданию Defense News.
— Французское правительство откладывает размещение заказов на многоцелевые фрегаты FREMM и ударные подводные лодки Barracuda — а как по-вашему, сможет ли оборонный бюджет содействовать росту продаж военно-морской техники?
— Все отрасли экономки, связанные с морем, развиваются грандиозно — транспорт, информационные потоки, энергетика, добыча полезных ископаемых. Море получает большее геостратегическое значение — это видно, например, по ситуации в Южно-Китайском море. Есть еще Северо-Восточный и Северо-Западный проходы в Арктике, перспектива открытия Арктики для коммерческого использования, перспектива расширения Панамского канала.
ПЛАТ типа "Барракуда" |
Все это является составными частями того, что мы называем «оморячиванием мира». Готовится к изданию Белая книга (по обороне), и это повод подчеркнуть важность моря, повлиять на многолетний оборонный бюджет таким образом, чтобы эти факторы были в нем учтены.
Очевидно, что оборонные бюджеты сокращаются, в том числе и во Франции, но я очень надеюсь, что многолетний бюджет позволит обеспечить приоритет мер, направленных на освоение этого богатства.
— Какие программы вы считаете наиболее значимыми?
— Программы, связанные со стратегией сдерживания, которые стоят особняком. Это корабли первого ранга, авианосная группа, фрегаты, ударные атомные лодки и т.д. Две основные программы — FREMM и Barracuda — хронологически простираются за рубеж 2020 г. Потом есть еще средства обеспечения безопасности на море, и сейчас они требуют развития. Ряд изделий подходят к концу жизненного цикла. Обеспечение интересов Франции на море требует средств военно-морского присутствия, разведки, борьбы с наркотрафиком и пиратством, выполнения других задач. В общем, речь идет о сторожевиках прибрежной зоны или корветах, фрегатах разведки и судах обеспечения.
— Компании Thales принадлежат 35% DCNS — это слишком много или слишком мало?
— Думаю, это превосходно — по целому ряду причин. Приход Thales означал для DCNS, что компания перестает быть на сто процентов государственной. Это открывает новые горизонты, расширяет возможности, делает более разнообразным состав совета директоров, приводит людей с новым видением. Кроме того, это остановило внутреннюю конкуренцию в военно-морском секторе и помогло создать крупную промышленную группу, являющуюся в ряде секторов одним из европейских лидеров, если не лидером.
Наконец, слияние позволило создать сплав разных культур, сблизило людей с разными подходами и в итоге придало компании импульс для дальнейшего движения вперед.
— Вы соперничаете за экспортные заказы с Thales?
— Верно, в некоторых случаях мы оказываемся на одном рынке — это неизбежно. Непосредственная конкуренция происходит между нами относительно нечасто. В общем, мы больше присутствуем на сложных комплексных системах, как, например, на фрегатах FREMM или Horizon, а также на военных кораблях, предназначенных для оснащения французским оружием, с оборудованием производства Thales и ракетами MBDA. А Thales Netherlands обычно работает с небольшими кораблями, оснащенными зарубежным или американским оборудованием.
— DCNS активно выполняет экспортные заказы. Можете поделиться свежей информацией о планах и перспективах?
— Американский рынок предназначен для местных производителей и защищен от конкурентов. Мы предполагаем войти на него посредством соглашения с американским партнером, VT Halter, о том, чтобы выступить с совместным предложением в тендере на сторожевики для Береговой охраны. Мы предлагаем конструкцию корпуса, являющуюся вариантом уже существующей. Проблема в том, чтобы подобрать корпус, соответствующий требованиям заказчика, который хочет корабль с водоизмещением около 3,5 — 4 тыс. т. Мы находимся в сегменте очень большого сторожевика прибрежной зоны. В некоторых странах это корвет, в других — фрегат. Это будет модификация уже существующей конструкции, потому что американцы хотят получить уже проверенный в эксплуатации корпус. Это будет не FREMM — у нас есть другие фрегаты. Это будет только сам корабль, системы будут американскими.
— А на других рынках?
— Быстрее всего растут рынки за пределами США и Европы — кроме Китая. Юго-Восточная Азия, Индия — у которой очень масштабная программа — Малайзия, Таиланд, Сингапур и т.д. Южная Америка, особенно Бразилия. Ближний Восток — большие программы есть в Саудовской Аравии, ОАЭ, Катаре, Кувейте и, в чуть меньшей степени, в Бахрейне и Омане. Чтобы соответствовать запросам этих стран, мы специально расширили продуктовый ряд. Обычно DCNS строит фрегаты с мощным вооружением, но мы расширили линейку, включив в нее спектр Gowind, который простирается от Adroit до корветов, проданных Малайзии.
Малайзия присудила контракт верфи Boustead, которая, в свою очередь, присудила контракт нам — на конструирование и помощь с рядом систем вооружений. Следующий шаг — передача конструкторской документации и постройка корабля.
В Саудовской Аравии речь идет о модернизации четырех фрегатов и двух танкеров, купленных по контракту Sawari I. Эту сделку уже не первый день обсуждают в Саудовской Аравии, надеюсь, в ближайшем будущем она будет заключена.
Индия выразила потребность в 24 подводных лодках. Есть шесть Scorpene, за ними будут другие. Индия хочет, чтобы следующая программа предусматривала большее участие заказчика, чем Scorpene. Есть запрос на предложения по конструкции. Мы конкурируем за него с другими участниками.
Канада — большой потенциальный рынок, поскольку канадцы испытывают потребность в усилении и обновлении флота. У них действует программа по фрегатам, есть интерес к кораблям управления и проецирования, к возможной программе по подводным лодкам.
По этим трем направлениям у нас есть взаимопонимание. Впрочем, мы, естественно, не одни.
— Чем в итоге закончились разговоры о разделе экспортных рынков между европейскими компаниями?
— В этом секторе количество программ ограниченно, за каждую сделку идет яростная борьба. Ни DCNS, ни HDW не может сказать, что та или иная страна им не интересна. Не подписывается десять сделок в год, скорее одна сделка в два года. Польша? Прекрасные отношения с Францией. Нет ни малейшего повода отказываться от Польши.
Настоящая проблема на экспортных рынках подводных лодок? Кое-какие русские лодки. Больше ничего. Турки только начинают свои разработки, индийцы, возможно, будут экспортировать, и в отдаленном будущем — бразильцы. А корейцы и китайцы уже сегодня присутствуют на рынках.
— Вы вели переговоры с ThyssenKrupp Marine Systems?
— Приглядеться к Германии не получается. У нас разные стратегические позиции (в Европе). DCNS — вертикально интегрированное военное производство; у нас есть кое-какие гражданские проекты, но не в области судостроения. Мы не занимаемся судостроением. Конструирование, постройка, установка систем, разработка систем, поддержка и обслуживание — все по военно-морской тематике. Это сила.
Совсем иначе у итальянцев. Fincantieri производит платформы, паромы и военные корабли. Finmeccanica производит системы и оборудование, в том числе и аэрокосмическое, как гражданское, так и военное. Альянс DCNS и Fincantieri — это пересечение лишь в одной точке. В одной-единственной. У нас мало общего, и с этим сложно что-то поделать.
Navantia? На протяжении ряда лет мы были партнерами по Scorpene, затем наши интересы разошлись, и два года назад мы свернули сотрудничество. Сейчас с Navantia у нас хорошие отношения.
Семейство малых боевых кораблей Gowind. Пресс-служба DCNS |
— DCNS использовала собственные средства для развития проекта Gowind Adroit и предложила передать технологии для организации местной сборки. Это бизнес-модель для экспортных проектов?
— У нас нет единственной модели для экспорта, модели адаптируются под нужды клиента. Есть страны, у которых нет средств или желании самостоятельно строить корабли, туда осуществляется обычный экспорт. А есть страны, и их число растет, которые намерены развивать оборонную промышленность и использовать заказы для получения технологий. Когда продаешь технологии, создаешь потенциального конкурента в будущем.
— А что насчет целей роста?
— Все идет по плану. Мы запустили программу в 2009 г.; с тех пор продажи стабильно растут. Вырастут и по итогам 2012 г.
Способность удовлетворить запросы клиента выросла. Мы можем строить корабли более высокого качества, мы расширили продуктовый ряд. Мы можем поставлять продукцию по более конкурентоспособной цене, чем ранее. Сегодня мы можем сделать продукт, который будет на 30% дешевле, чем три года назад.
В уже существующих программах, где конструирование заморожено, мы работаем над производственной составляющей. По ряду наименований мы смогли сбить цены поставщика вдвое. Мы работаем с поставщиками и стараемся покупать из имеющегося ассортимента, а не проектировать что-то особо.
