Украинское контрнаступление — это кровавое шоу, которое Киев устроил для оправдания миллиардов долларов, выделенных Западом, пишет TNS. В выигрыше здесь оружейные компании и правительство Зеленского, которому провал контрнаступа дает алиби на случай застоя, отмечает автор.
Филип Канлифф (Philip Cunliffe)
Речь никогда не шла о серьезной стратегии восстановления украинского суверенитета.
По мере того как контрнаступление Киева на российские оборонительные рубежи с треском проваливается, наблюдатели и стратеги подводят итоги и оценивают, какие решения были правильными, что пошло не так и какова перспектива. Располагали ли украинцы нужным количеством грамотно задействованной огневой мощи? Правильную ли доктрину они применяли? Не могли ли планирующие органы НАТО направить усилия украинцев в неверное русло?
По правде говоря, подобного рода вопросы не суть важны. Непростой, но однозначный вывод заключается в том, что, несмотря на гибель огромного количества украинцев, контрнаступление не состоялось. Разбор срежиссированного СМИ спектакля, будто это была значимая военная операция, не просто искажает истину, но и преуменьшает значение всего кровопролития.
Помимо прочего, Украина стала полем еще и интеллектуальной битвы. Это театр, в рамках которого вид политической науки, известный как реализм, пытается защитить свой авторитет от либералов и неоконсерваторов, изображающих бои на Украине битвой за свободу и цивилизацию против тирании и варварства. Реалисты выступают целенаправленно против подобного тщеславия. Доверием к себе они обязаны усилиям по избавлению от умышленного искажения и самообмана, характерных для представителей политического идеализма, а также стремлению докопаться до самой сути геополитических столкновений. Например, профессор Чикагского университета Джон Миршаймер (John Mearsheimer) постоянно привлекает внимание к неудобным фактам, таким как промышленный потенциал России для ведения боевых действий и мощь ее артиллерии, что резко контрастирует с голосами тех, кто воображает, что победу с легкостью одержат украинцы, опираясь на правосудие и несколько видов вундерваффе (беспилотники и танки Leopard).
Несмотря на все сильные стороны, предел реалистического подхода к конфликту на Украине заключается в упущении того факта, что его ход сейчас диктуют именно те элементы, что так претят реализму. Речь о самомнении и самообмане. Представить, что в нынешней ситуации существует более глубокая реальность, которую можно проанализировать с точки зрения исключительно промышленной мощи и людских резервов, чревато неверным представлением о том, что движет этим конфликтом, ведь он имеет очень мало общего как с защитой территориальной целостности Украины, так и с восстановлением ее суверенитета.
Что делать с боевыми действиями, которые Украина ведет, защищая суверенитет и одновременно стремясь вступить в Евросоюз — организацию, основанную на вытеснении национального суверенитета, — и о ходе которых регулярно пишут западные министерства обороны, хотя сами с Россией не воюют? Если мы хотим быть реалистами, то можем стать и гиперреалистами, опираясь на концепции французского философа Жана Бодрийяра (Jean Baudrillard).
Выдвинув понятие гиперреализма, Бодрийяр хотел привлечь внимание к перенасыщению общества средствами массовой информации, где символы теряют привязку к какой-либо лежащей в их основе реальности и вместо этого становятся самореферентными. Он применил эту модель к кампании США против Ирака в ходе войны в Персидском заливе 1990-91 годов, чтобы доказать, что последняя вообще не имела места. При этом он привлек внимание к конфликту, который стал известен благодаря одиозным изображениям падающих в вентиляционные отверстия бункеров бомб с лазерным наведением, чтобы подчеркнуть театральность той войны, ведь ее исход никогда не вызывал сомнений. Ни один серьезный аналитик никогда не смог бы представить, что Ирак выиграет неядерную войну против США и их союзников по НАТО. Скорее всего, война в Персидском заливе была инсценированным медиа-спектаклем — следовательно, как таковой ее не было.
То же самое можно сказать и об украинском контрнаступлении. Его исход никогда не вызывал сомнений, поскольку украинцы никогда не планировали прорывать российскую оборону без численного превосходства или огневой поддержки с воздуха. По мере неизбежного ослабевания малочисленного украинского наступления западные СМИ публиковали комментарии, отражающие целую гамму посылов, начиная с пронзительного энтузиазма и активной инвестиционной пропаганды и заканчивая мрачной покорностью судьбе — и все это с неизменным напоминанием о том, что гибнут там украинцы, а не жители западных стран. Президент Владимир Зеленский и сам, что называется, “прокололся”, когда заявил на конференции в Киеве: “Это не фильм, который длится полтора часа”. Возникает вопрос: в чьих интересах организовывалось контрнаступление без единого шанса на успех?
Оно было не военной операцией, а симуляцией, разыгранной с использованием живых солдат и в чьих угодно интересах, кроме простых военных и гражданских лиц. Украинское правительство устроило кровавое шоу ради оправдания тех миллиардов долларов, что ему выделили из западных госбюджетов. Провал контрнаступления также дает правительству Зеленского алиби на случай будущего застоя. Западные оружейные компании выиграли от гарантированных продаж, более высоких цен на акции и новой яркой рекламы прямо с передовой. Западные правительства могут ссылаться на мощь российской обороны как для оправдания огромных сумм, вложенных в Украину, так и для указания на угрозу с востока в случае необходимости повышения популярности среди собственных граждан. Вот где реальные цели контрнаступления, а не Мелитополь, Крым или любой другой город. Владимир Путин также замешан в этом печальном и кровавом зрелище, поскольку может использовать контрнаступление для сохранения на нужном уровне поддержки избирателей, будучи уверенным в том, что это никак не повлияет на ход СВО.
Военная стратегия с серьезным отношением к восстановлению украинского суверенитета не стала бы тратить столько живой силы на бессмысленные атаки. Неудобная правда ситуации на Украине в том, что именно ее искусственный характер и гиперреальность делают ее такой кровавой.
Наша коллективная гиперреальность может стать еще более насыщенной. Документалист "Би-би-си" Адам Кертис (Adam Curtis) в фильме "Гипернормализация" отмечает, что Голливуд не раз фантазировал о разрушении достопримечательностей в Нью-Йорке и Вашингтоне задолго до терактов 11 сентября 2001 года. Террористы-джихадисты разыграли уже ставшее популярным западное фэнтези со всеми неожиданными сюжетными поворотами банального и незамысловатого триллера, в котором мошенник-агент ЦРУ Усама бен Ладен мстит бывшему хозяину.
В современном мире, загипнотизированным апокалипсисом и перспективой вымирания человечества, на наших экранах все еще может появиться затасканный телесюжет о конце света в виде обмена ядерными ударами, вызванного борьбой за “промышленный пояс” Украины.
