Лукавая арифметика рейтингов

Вся правда о превосходстве российского танка над американским

В одной из столичных газет в августе нынешнего года была опубликована статья генерального директора ОАО «ВНИИтрансмаш», доктора технических наук, члена-корреспондента РАРАН Виктора Степанова: «Вся ложь танковых рейтингов». В статье автор сетует на американский журнал «Милитари Орданс», который по совокупности боевых свойств занижает позиции российских танков Т-90С и Т-90АС по сравнению с зарубежными М1А2 (США), «Леопард-2А6» (ФРГ), «Леклерк» (Франция) и других. При этом автор полагает, что методику оценки танковых рейтингов американский журнал не использовал, а представленный результат был заказан фирмой-разработчиком.

Основной вывод статьи Виктора Степанова заключается в том, что модернизированный танк Т-90АМ при отсутствии в боекомплекте новых бронебойных подкалиберных снарядов, серийное производство которых не освоено, превосходит танк М1А2 SEP по военно-техническому уровню (ВТУ).

Оставляя в стороне «Милитари Орданс», сравним характеристики двух пар танков (Т-90А, М1А2) и (Т-90АМ, М1А2 SEP), которые использованы автором для доказательства превосходства наших бронемашин.

Когда желаемое выдается за действительное

Виктор Степанов использует методику 40-летней давности, в которой комплексный показатель военно-технического уровня (КВТУ) определяется перемножением показателей огневой мощи (КO), защищенности (КЗ), подвижности (КП) и эксплуатационных возможностей (КЭ), то есть КВТУ = КOхКЗхКПхКЭ.

Для оценки боевых характеристик танков в ФРГ, США, России существуют методики. Но хорошо известно, что какие исходные данные в любую методику заложишь, то соответствующий ответ и получишь. С этой точки зрения сравним результаты оценок КВТУ бывшего начальника ГАБТУ генерал-полковника Владислава Полонского («Обозрение армии и флота», № 6, 2007 года) и Виктора Степанова (таблица 1).

Результаты Владислава Полонского, относящиеся к 2007 году, выше, чем результаты Виктора Степанова, относящиеся к 2012 году. Разница по времени представления результатов составляет пять лет. За это время военно-технический уровень у Степанова по сравнению с оценками Полонского снизился для танка Т-90 в полтора раза, а для М1А2 – почти в два раза. Почему так значительно расходятся представленные оценки по ВТУ у начальника ГАБТУ и гендиректора ОАО «ВНИИтрансмаш»? Сложно представить, что Полонский завышал эти оценки. Но также сложно предполагать, что Степанов их занижал в пользу своего доказательства. Вот действительно неоспоримая истина – какие исходные данные используешь, такие результаты и получишь. При этом отмечается, что объем входной и выходной информации для расчета комплексных показателей основных боевых свойств и ВТУ танка составляет более 5000 наименований. По мнению Степанова, это придает оценке объективность, с чем нельзя согласиться. Объективность зависит в первую очередь от достоверности исходных данных.

Настораживают представленные в статье цены зарубежных танков по сравнению с нашим Т-90 (таблица 2). При этом Степанов утверждает, что по соотношению цена–качество Т-90А в два-три раза лучше зарубежных танков М1А2, М1А2 SEP, «Леопард-2А6» и других.

Принимая во внимание соотношение цена–качество, непонятно почему зарубежное качество дороже такого же российского. Тут либо наше качество похуже, либо мы торговать не умеем. В результате использования исходных данных, не отвечающих существующим реалиям, Степанов завершает статью представлением результатов оценок наших и американских танков (таблица 3).

Попробуем проследить как Виктор Степанов, манипулируя показателями К0, КЗ, КП, КЭ, «доказал» превосходство отечественных танков над зарубежными.

Рисунок 1. С помощью модернизированного БПС 3БМ22 доказана неэффективность встроенной ДЗ «Контакт-V» а) БПС 3БМ22 со срезанным баллистическим наконечником и ввинченным «штырем» для взаимодействия со встроенной ДЗ без детонации ВВ ее элементов: 1 – штырь (материал – сталь, диаметр – 13,8 мм, длина – 50 мм); 2 – ведущее кольцо; 3 – корпус БПС. b) Головная часть БПС 3БМ22: 1 – баллистический наконечник (материал – конструкционная сталь, толщина корпуса – 1 мм); 2 – демпфер-локализатор (материал – ВНЖ-90МТ, масса – 1,5 кг). Рисунок из архива Михаила Михайловича Растопшина

Огневая немощь танков Т-90А, Т-90АМ

Для наглядного представления огневой мощи и защищенности танков (Т-90А, М1А2) и (Т-90АМ, М1А2 SEP) сравним характеристики БПС, входящих в боекомплект этих бронемашин, с их бронестойкостью лобовой защиты. Боекомплект Т-90А, Т-90АМ может состоять из старых советских БПС (таблица 4), поскольку других нет.

Вместе с тем Виктор Степанов признает, что в боекомплекте зарубежных танков имеются БПС повышенного могущества по сравнению с отечественными БПС (таблица 5).

Бронестойкость (таблица 6) лобовой защиты танка М1А2 SEP составляет 700 мм, а для кумулятивных боеприпасов – 800 мм. Это означает, что лобовая защита этого танка не будет пробиваться БПС с бронепробиваемостью 350 мм/60 град., а кумулятивными средствами поражения (КС) – с бронепробиваемостью 400 мм/60 град.

Огневая мощь в статье Степанова представлена в таблице 3. Далее автор, не утруждая себя анализом конкретных характеристик эффективности боеприпасов танкового боекомплекта, а также характеристик уязвимости бронемашин, отмечает: «В целом по огневой мощи Т-90А превосходит М1А2 на 10%».

Одновременно автор сообщает, что в 2003 году на вооружение был принят танк Т-90АМ с модернизированной пушкой 2А46М4 (5) и новым БПС повышенного могущества. Далее он предупреждает: «Однако серийное производство этих БПС не освоено. Следовательно, при продолжении работ по совершенствованию пушек 2А46М4 (5) и 2АВ2 и боеприпасов к ним модернизированный Т-90АМ будет превосходить «Леопард-2А6» и М1А2 SEP по огневой мощи».

Обычно принятие на вооружение модернизированного танка должно сопровождаться испытаниями стрельбой боеприпасами, входящими в боекомплект. Однако с 2003 года не налажено серийное производство новых повышенного могущества БПС. А ведь с 2003 года прошло девять лет. По этой причине в боекомплекте танка Т-90АМ нет БПС и кумулятивных средств, способных пробить фронтальные зоны защиты танка М1А2 SEP, поражение которого может быть достигнуто с помощью старых советских боеприпасов за счет попадания в ослабленные фронтальные зоны или в борт.

В боекомплекте российских танков имеется выстрел ЗУБК20 с ракетой 9М119М, который принят на вооружение в 1989 году. ПТУР 9М119М предназначалась для поражения танков М1 и М1А1, оснащенных навесной ДЗ. Бронепробиваемость тандемной БЧ ПТУР 9М119М составляет 350 мм/60 град. Тандемная БЧ этой ракеты не пробивает лобовую защиту танков М1А2 и М1А2 SEP. Поражение этих бронемашин может быть достигнуто за счет попадания в ослабленные зоны фронтальной защиты или в борт. Кроме этого, ракета 9М119М плохо преодолевает динамическую защиту зарубежных танков. Поклонники ракеты 9М119М проповедуют, что применение управляемого вооружения, установленного на отечественных танках, существенно увеличило (до 5 км) предельную дальность поражения целей. Однако сотрудники НИИ центра БТ 3 ЦНИИ МО отмечают: «Сдерживающим фактором эффективности применения управляемого оружия является то, что в реальном бою вероятность прямой видимости на дальностях, превышающих 2500 м, весьма незначительна». Интересно, как Степанов учитывал в своей методике ситуацию, при которой в боекомплекте танка Т-90АМ нет боеприпасов, надежно поражающих М1А2 SEP при стрельбе в лоб? Остается также загадкой оценка увеличения предельной дальности (5 км) поражения целей ракетой 9М119М, для которой вероятность прямой видимости на дальности более 2500 м весьма незначительна.

Заложив в оценку военно-технического уровня исходные данные по новым БПС, не существующих в боекомплекте танка Т-90АМ, автор с помощью такого приема «доказал» превосходство российской бронемашины над состоящим на вооружении М1А2 SEP.

Выводы статьи по огневой мощи не соответствуют действительности, поскольку противотанковый советский боекомплект Т-90А, Т-90АМ, состоящий из устаревших боеприпасов, не способен надежно поражать танки М1А2, М1А2 SEP, «Леопард-2А6» при обстреле фронтальных, наиболее защищенных зон. К сожалению, методика оценки ВТУ маскирует реальное состояние огневой мощи и защиты российских танков. Если бы автор представил результаты компьютерного моделирования эффективности поражения танка М1А2 при стрельбе в лобовые зоны защиты на дальности 2 км, то полученные вероятности поражения по критерию «потеря огня или хода» более полно раскрыл состояние огневой мощи наших танков. В этом случае вероятность поражения танка М1А2 боеприпасом 3БМ48 «Свинец» составляет 0,10.

Создание комплексной защиты танков без методологии

В настоящее время развитие зарубежных противотанковых средств значительно опережает возможности компоновки состоящих на вооружении отечественных танков, защита которых исчерпала возможности радикального улучшения. Сегодня танк уже не может самостоятельно защититься из-за резкого возрастания поражающих возможностей современного оружия. В этих условиях требуется дополнительная защита танковых бригад, обеспечивающая маскировку от радиолокационных спутников разведки, не допускающая нанесение радиоэлектронных ударов с помощью микроволновых радиоизлучений для вывода из строя электроники, установленной на танках, а также осуществляющая противодействие разнообразным средствам поражения. Другими словами, современная защита танковой бригады должна состоять из коллективной и индивидуальной защиты. При этом коллективная защита должна обеспечивать комплексное противодействие противотанковому оружию противника с помощью войсковой ПВО, ракетно-артиллерийского вооружения, авиации и средств РЭБ.

В методике Степанова коллективная составляющая защиты танков отсутствует. А без ее учета следует ожидать значительные потери наших танков. В методике «защищенность» представлена устаревшей формулировкой, не соответствующей изменившимся боевым действиям. Вот ее содержание: «Защищенность – способность танка сохранять боеспособность при решении боевых задач при воздействии поражающих факторов обычного оружия, мин и оружия массового поражения на экипаж и оборудование. Частными свойствами защищенности являются неуязвимость при снарядном обстреле, противоминная стойкость и защищенность от ОМП». В этой формулировке нет даже намека на необходимость обеспечения коллективной защищенности отечественных бронемашин. Может быть, Степанов возложил ответственность за коллективную защищенность на другое ведомство. Но ОАО «ВНИИтрансмаш» лучше всех знает уязвимые места отечественных бронемашин и может более грамотно формулировать тактико-технические требования к коллективной защищенности танковой бригады в условиях бесконтактных войн.

Рисунок 2. Рикошет БПС 3БМ22 после взаимодействия со встроенной ДЗ: 1, 2, 3, 4 – элементы ДЗ, общий вес ВВ которых 1 кг; 5 – 15-мм плита из броневой стали высокой твердости (размеры – 500х130х15 мм, масса – 7,6 кг); 6 – деревянный брус высотой 60 мм; 7 – бронеплита толщиной 90 мм; 8 – БПС 3БМ22, летящий со скоростью 1700 м/с; 9 – результат взаимодействия БПС с ДЗ с образованием при рикошете воронки размерами: длина – 350 мм, ширина – 110 мм, глубина – 50 мм. Рисунок:Михаил Михайлович Растопшин

Индивидуальная беззащитность

В неудовлетворительном состоянии находится индивидуальная защита наших бронемашин. Для придания видимости положительной оценки наших танков применительно к наличию комплексов оптико-электронного подавления (ОЭП) и активной защиты (АЗ) по сравнению с зарубежными образцами Виктор Степанов использует термины, занижающие оснащенность танков М1А2, М1А2 SEP комплексами ОЭП и АЗ (таблица 7).

Давно известно, что оборудование зарубежных танков комплексами АЗ является приоритетным направлением повышения их защищенности в условиях применения в бесконтактных войнах дальнобойных высокоточных противотанковых средств поражения. Однако для создания у читателя иного мнения Степанов использует термин «возможен», относящийся к наличию на танке М1А2 SEP комплексов АЗ, ОЭП. Следует полагать, что при оценках показателя защищенности танк М1А2 SEP представляется без комплексов АЗ и ОЭП. По этому поводу более 10 лет тому назад генерал-полковник Сергей Маев, в то время – начальник ГАБТУ, отмечал в журнале («Вооружение. Политика. Конверсия». № 3, 2001), что повышение живучести американских модернизируемых танков осуществляется путем установки комплекса АЗ. Одновременно известно, что в ФРГ проводились НИОКР по созданию для танка «Леопард-2А6» комплекса АЗ, которая должна обеспечивать защиту от ПТУР, самоприцеливающихся и самонаводящихся боевых элементов артиллерийских и авиационных боеприпасов, прекращающих их функционирование на подлете на дальности 20–150 м, а в верхней полусфере – 25–250 м. При этом известно, что комплекс ОЭП «Штора-1», установленный на танках Т-90А и Т-90АМ, преодолевается зарубежными ПТУР с тепловой или радиолокационной ГСН (ракеты «Джавелин», «Хеллфайр», «Бримстоун», «Спайк», «Наг» и др.). Иными словами, комплекс «Штора» предотвращает попадание в бронемашину только старых ПТУР второго поколения, в контуре управления которых используется трассер, размещаемый в хвостовой части ракеты. В свою очередь, комплекс АЗ типа «Арена» при всех ее положительных характеристиках не способна бороться с БПС и ударными ядрами.

Возвращаясь к оценкам Виктора Степанова, следует отметить, что его терминология, выраженная в утверждениях «Есть», «Нет», «Возможен», «Отработан», скрывает истинные характеристики защищенности наших и зарубежных танков.

Устаревшая ДЗ

Вместе с тем установленная на танках Т-90 динамическая защита (ДЗ) «Контакт-V» надежно преодолевается БПС 829А2 и DM43 благодаря остроконечной конструкции их головной части без инициирования детонации ВВ в ЭДЗ. Это было подтверждено результатами экспериментальных исследований, проведенных в НИИстали в конце 80-х годов, но по каким-то причинам оставшимися без внимания. Тогда ведущий инженер Петр Паластров модернизировал отечественный БПС 3БМ22 путем установки в его головной части «штыря» (рисунок 1а), диаметр которого составил 13,8 мм. Предполагалось, что при взаимодействии штыря с 15-мм стальной плитой встроенной ДЗ будет образовываться слабый осколочный поток, неспособный вызвать детонацию ВВ в ЭДЗ. Стрельба этим снарядом подтвердила упомянутое предположение – детонация ВВ в ЭДЗ не состоялась.

НИИ стали в основном вел отработку встроенной ДЗ «Контакт-V» с помощью БПС 3БМ22 «Заколка», головная часть которого представлена на рисунке 1b. При взаимодействии БПС с 15-мм плитой после смятия баллистического наконечника (1) пробивание плиты осуществляется демпфером-локализатором (2), диаметр которого увеличивается с 24 до 39 мм. Эти размеры и определяют создание мощного осколочного потока для возбуждения детонации в ЭДЗ. Созданию мощного осколочного потока способствует также материал 15-мм плиты – броневая сталь высокой твердости, которая обладает повышенной хрупкостью.

Какой же вывод следует из этого? Принятая в 1985 году встроенная ДЗ «Контакт-V» не пригодна для защиты от зарубежных БПС, имеющих остроголовые головные части. При взаимодействии таких головных частей образуется маломощный осколочный поток, который в результате гидроудара образует зоны, свободные от ВВ в ЭДЗ, что является одной из главных причин отсутствия детонации. Таким образом, ДЗ «Контакт-V» может работать только против отечественного БПС 2БМ22 «Заколка».

Не менее интересны результаты опыта (рисунок 2), проведенного в конце 1985 года Петром Паластровым. Встроенная ДЗ в этих опытах состояла из четырех ЭДЗ. Мощный осколочный поток от 15-мм плиты, образованный от соударения с БПС 3БМ22, инициировал детонацию в ЭДЗ (1), которая передалась всем последующим (2–4) благодаря их взаимному контакту. Разгон 15-мм плиты происходил под действием удара пластин ЭДЗ и расширяющихся продуктов детонации ВВ. Воздействие 15-мм плиты на боковую поверхность БПС явилось причиной его рикошета с образованием в бронеплите воронки глубиной 50 мм. Такой результат получен при детонации 1 кг ВВ и массе 15-мм плиты 7,6 кг. Опыты Паластрова дают представление об особенностях возбуждения детонации в ЭДЗ и об энергетических возможностях воздействия ДЗ на БПС.

Во встроенной ДЗ «Контакт-V» под одной 15-мм плитой (размеры 500х260 мм) размещаются четыре секции, в каждой из которых уложены по два ЭДЗ 4С22. Секции отделены друг от друга стальными перегородками для непередачи детонации. Сравнивая конструкцию ДЗ «Контакт-V» с условиями опыта, можно отметить ее меньшую эффективность, которая определяется детонацией только двух ЭДЗ.

Таким образом, в оценках Виктора Степанова не использованы характеристики поражающего действия зарубежных противотанковых средств, которые надежно поражают танки Т-90А и Т-90АМ, что привело к завышению оценок защищенности наших бронемашин.

Встроенная ДЗ наших танков «Контакт-V» преодолевается: с вероятностью 0,8–0,9 современными зарубежными ПТУР малой дальности с тандемной БЧ – «Eрикс»; средней дальности – «Джавелин», «Дракон-2», «Милан-2T»; большой дальности – «Хеллфайр», «Бримстоун» и другими; зарубежными гранатометными выстрелами с тандемной БЧ; зарубежными БПС М829А1, М829А2, М829А3, DМ43, DМ53, имеющими остроконечную головную часть, позволяющую преодолевать ДЗ без детонации ВВ. Другими словами, наша встроенная ДЗ может бороться только со старыми боеприпасами, имеющими один кумулятивный заряд, или с отечественными БПС.

Следует отметить, что установка тандемной ДЗ «Реликт» на «крыше» танка Т-90АМ не спасает его от поражения авиационной ПТУР PARS 3LR (ФРГ), имеющей бронепробиваемость основного заряда тандемной БЧ 1200 мм и возможность атаки бронемашины сверху с углом встречи близким к 90 град.

Информация к размышлению

Выше была доказана несостоятельность оценок показателей боевых свойств «огневой мощи» и «защищенности» танков Т-90А, Т-90АМ, М1А2, М1А2 SEP. Вместе с тем с оценками показателя «подвижность» можно согласиться с автором статьи. Однако по поводу показателя «эксплуатационные возможности» имеется много замечаний, из которых отметим наиболее значимые. Так, Виктор Степанов признает, что в США и странах НАТО система технического обеспечения (ТО) отличается количественным составом исполнителей и качеством обслуживания от нашей аналогичной системы. Их качество обслуживания обеспечивается классными техниками-специалистами, набираемыми по контракту. Поэтому, как признает автор, существующая система ТО в танковых подразделениях НАТО гарантирует высокие показатели эксплуатационных возможностей их танков по сравнению с нашими.

Современные танки представляют собой сложный технический комплекс, требующий высокого уровня подготовки экипажа, который у нас не отвечает уровню сложности современных танков. За три месяца в учебном центре невозможно обучить солдата-срочника грамотно действовать в боевых условиях. Поэтому эксплуатация бронетехники продолжается неподготовленными экипажами.

В итоге применительно к нашим бронемашинам представлен следующий результат: из четырех показателей основных боевых свойств только один (КП) соответствует действительности, остальные три (К0, КЗ, КЭ) неоправданно завышены, а для зарубежных – занижены. По этой причине танк Т-90АМ по методике ВТУ «превзошел» М1А2 SEP.

Использованные автором исходные данные при обосновании К0, КЗ, КЭ, вызывают большие сомнения. Так, показатель К0 не подтвержден стрельбой упомянутыми высокоэффективными БПС, которые на протяжении девяти лет отсутствуют в боекомплекте Т-90АМ. Также отсутствует преграда-имитатор фронтальной защиты танка М1А2 SEP, из-за которой любые испытания «огневой мощи» не могут быть признаны на государственном уровне при принятии на вооружение новых БПС. Поскольку состоящие на вооружении наши БПС значительно уступают зарубежным образцам по бронепробиваемости, то из них нельзя выбрать аналог зарубежного боеприпаса для проведения стрельб по защите Т-90АМ.

Методика ОАО «ВНИИтрансмаш» по оценке ВТУ не учитывает характер бесконтактных войн. Так, остается без внимания радиоэлектронный удар, выводящий из строя АЗ, БИУС, приборы связи, в которых немало зарубежной электроники. Такой удар значительно снизит боевую эффективность наших танков. Совершенно не уделено внимания коллективной защите. Давно пора разобраться, с какими боеприпасами может бороться АЗ, ДЗ, а что берет на себя войсковая ПВО.

Хотелось бы пожелать ОАО «ВНИИтрансмаш» успехов в решении актуальных задач по повышению боевых свойств отечественной бронетехники.

Михаил Михайлович Растопшин - кандидат технических наук