Отношения России и Китая стали более крепкими из-за конфликта на Украине, пишет FP. Обе страны воспринимают угрозу со стороны Запада как общую, а китайско-американский конфликт из-за Тайваня вполне может подтолкнуть к созданию военного союза между ними, предупреждает автор.
Бонни Лин (Bonny Lin)
Эти двусторонние отношения формировались на протяжении десятилетий, однако конфликт на Украине сделал взаимные объятия еще более крепкими.
В июле около десятка китайских и российских военных кораблей выполнили в Японском море 20 боевых упражнений, а затем приступили к совместному патрулированию морской акватории протяженностью 2300 морских миль, включая прибрежные воды Аляски. Эти две военные операции, по мнению министерства обороны Китая, "отражают уровень стратегического взаимного доверия" между двумя странами и их вооруженными силами.
Все более тесные отношения между Китаем и Россией формировались на протяжении нескольких десятилетий, однако конфликт на Украине еще сильнее скрепил их объятия. Обе страны сделали четкий стратегический выбор, сделав двусторонние отношения приоритетными; при этом следует учесть, что оба государства воспринимают угрозу со стороны Запада, возглавляемого США, в качестве общей угрозы. Углубление двусторонних связей сопровождается совместным стремлением к перестройке на глобальном уровне, поскольку обе страны используют незападные многосторонние институты, такие как форум БРИКС и Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), с целью расширения своего влияния среди развивающихся государств. Ни Пекин, ни Москва в настоящее время не планируют официально создавать военный союз, однако серьезные потрясения, такие как китайско-американский конфликт из-за Тайваня, вполне могут подтолкнуть к его созданию.
Стремление Китая и России к улучшению двусторонних отношений началось сразу после окончания холодной войны. Москва была разочарована потерей своего влияния и статуса, а Пекин считал себя жертвой западных санкций, которые были наложены после силового подавления протестов на площади Тяньаньмэнь в 1989 году. В 1990-х и 2000-х годах обе страны улучшили двусторонние отношения, урегулировали спорные пограничные вопросы и увеличили продажи оружия. Россия стала доминирующим поставщиком современного оружия в Китай.
После прихода к власти Си Цзиньпина в 2012 году Китай уже был крупнейшим торговым партнером России, и оба государства регулярно принимали участие в военных учениях. Они выступали в поддержку друг друга на международных форумах; одновременно с этим обе страны основали такие организации, как ШОС и БРИКС, с целью углубления сотрудничества с соседними государствами и крупными развивающимися странами.
После того, как в 2019 году Китай и Россия модернизировали свои двусторонние связи, стали появляться стратегические стимулы для выстраивания более тесных отношений. Присоединение к России Крыма в 2014 году нанес ущерб ее взаимоотношениям с Западом, и против нее был использован первый пакет экономических санкций. В то же время Вашингтон заявил о том, что Пекин является для него самым серьезным вызовом в долгосрочной перспективе; при этом, США перенаправили свои военные ресурсы на Тихий океан и начали торговую войну против китайских компаний. Москва и Пекин с большим подозрением смотрели на, по их словам, поддержку Западом цветных революций в различных странах мира, при этом Россия и Китай опасались, что и они тоже могут стать очередной мишенью. Китай отказался осудить вооруженные действия России в Чечне, Грузии, Сирии и на Украине, аналогично и Россия полностью поддержала позицию Китая по Тайваню, Гонконгу, Тибету и Синьцзяну. В свою очередь, Кремль также фактически молчаливо поддержал территориальные претензии Китая к своим соседям в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях.
С самого начала СВО на Украине Россия стала самым быстрорастущим торговым партнером Китая. Во время визита в Москву, состоявшегося в марте нынешнего года, Си заявил, что углубление связей с Россией является стратегическим выбором, который сделал Китай. Даже июньский мятеж руководителя ЧВК "Вагнер" Евгения Пригожина, в результате которого его армия наемников дошла почти до ворот Москвы, не изменил общую позицию Китая по отношению к России несмотря на то, что Пекин предпринял тактические корректировки, чтобы снизить риск своей зависимости от Владимира Путина.
Опираясь на прочные двусторонние отношения, Си и Путин в феврале 2022 года сделали совместное заявление, в котором объявили о безграничном стратегическом партнерстве между двумя государствами: в этом заявлении выражается целый ряд претензий к Соединенным Штатам. Одновременно с этим китайские государственные СМИ приветствовали наступление новой эры международных отношений, которая не будет формироваться Вашингтоном. Расширение российско-китайских отношений имело место всего за несколько недель до начала СВО на Украину; с помощью этой меры Москва, вероятно, рассчитывала укрепить свою общую геополитическую позицию.
Не совсем ясно, насколько подробно Си был посвящен в планы Путина о начале СВО, однако их отношения выдержали это испытание. Во всяком случае, реакция Запада на конфликт на Украине усилила наихудшие опасения Китая, еще больше подтолкнув его к союзу с Россией. Пекин счёл, что обеспокоенность России по поводу расширения НАТО вполне законна, и ожидал, что Запад постарается предотвратить конфликт или его остановить. Вместо этого Соединенные Штаты, Европейский союз и их партнеры стали вооружать Украину, пытаясь одновременно с этим парализовать Россию беспрецедентными санкциями. Эти шаги, конечно, усилили опасения Пекина по поводу того, что Вашингтон и его союзники вполне могут с такой же непримиримостью относиться к китайским планам в отношении Тайваня.
Обе стороны продолжают укреплять связи со странами-единомышленниками на фоне все более возрастающего осознания внешней угрозы. С одной стороны, мы видим в том числе активизацию и расширение НАТО, а также все более крепнущие связи этого военно-политического альянса с Индо-Тихоокеанским регионом, а также активизацию двусторонних, трехсторонних и многосторонних договоренностей Вашингтона в Азии. Развитые западные демократии во главе с "Большой семеркой" также пытаются понять, как именно их опыт сдерживания и введения санкций в отношении России можно было бы использовать в будущем против Китая, если вдруг возникнут непредвиденные обстоятельства.
С другой стороны, Си Дзиньпин рассматривает российско-китайское партнерство как основу для формирования "глобального ландшафта и будущего человечества". Оба государства признают, что, несмотря на демонстрацию ведущими демократиями относительного единства, многие страны глобального юга по-прежнему не очень-то хотят присоединяться ни к Западу, ни к Китаю с Россией. По мнению Си Дзиньпина и Владимира Путина, завоевание поддержки на Глобальном Юге является ключевым условием, позволяющим оказать отпор тому, что они называют гегемонией США.
В глобальных многосторонних институтах Китай и Россия координируют свои действия, чтобы помешать США продвигать такую повестку, которая не соответствуют их интересам. Совет Безопасности ООН часто оказывается парализованным из-за того, что Россия и Китай пользуются правом вето, при этом, другие институты напоминают поле боя, на котором стороны сражаются за возможность доминирования. Пекин и Москва рассматривают "Большую двадцатку", где их совместный вес в относительной степени более велик, в качестве ключевого форума для сотрудничества.
Однако наиболее многообещающими площадками являются БРИКС и ШОС, которые были созданы для того, чтобы исключить развитые страны Запада и придать больший вес совместным китайско-российским действиям, направленным на изменение международной системы. Обе организации созданы с целью расширения – как с точки зрения масштабов, так и с точки зрения членства и прочих партнерских отношений. Для Китая и России БРИКС и ШОС представляют собой основной инструмент, призванный создать свою сеть влияния, которая бы все крепче связывала с Китаем и Россией другие, важные в стратегическом отношении, государства.
Группа стран БРИКС, в которую первоначально входили Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка, является ключевой организацией, посредством которой Москва и Пекин пытаются выстроить блок экономически сильных государств, чтобы противодействовать тому, что они называют западным односторонним подходом. В конце августа текущего года еще шесть стран, в том числе Египет, Иран и Саудовская Аравия, получили приглашение присоединиться к БРИКС. Обладая растущей экономической мощью, страны БРИКС стремятся к сотрудничеству по ряду таких вопросов, как способы снижения доминирования доллара США и стабилизации глобальных цепочек поставок вопреки призывам Запада к "разъединению" и "снижению рисков". Свою заинтересованность во вступлении в БРИКС также выразили десятки других стран мира.
Организация ШОС, напротив, представляет собой евразийскую структуру, в которую входят Россия, Китай и их сторонники. Все эти страны, за исключением Индии, являются членами китайской инициативы "Один пояс и один путь". Вступление Ирана в июле нынешнего года и заявление Белоруссии о членстве подтолкнули ближайших и сильнейших военных партнеров Китая и России к объединению в рамках ШОС с целью обеспечения их единой защиты. Если же страны — члены ШОС станут в значительной степени углублять сотрудничество в сфере безопасности, то эта организация вполне может составить противовес коалициям, во главе которых стоят Соединенные Штаты.
И БРИКС, и ШОС, тем не менее, действуют на основе консенсуса, и еще потребуется время, чтобы превратить обе эти организации в сплоченных, мощных геополитических игроков, которые смогли бы действовать подобно "Большой семерке" или НАТО. Присутствие Индии в БРИКС и ШОС помешает Китаю и России стать откровенно антизападными. Разнородность государств-членов (а в упомянутые организации входят как демократии, так и автократии, причем культура этих стран сильно разнится) означает, что Китаю и России придется довольно усердно потрудиться, дабы оказывать значительное влияние на обе организации и на отдельных членов.
Что будет дальше? Вероятнее всего, будет взят курс на российско-китайское сближение. Однако вероятность этого не стопроцентная – данный процесс можно ускорить, замедлить и даже повернуть вспять. Если серьезные внешние угрозы будут отсутствовать (правда, в настоящее время такая ситуация не наблюдается), вполне возможно, что у Пекина и Москвы не будет стимула значительно улучшать свои отношения. Взгляды Си Дзиньпина и Владимира Путина по отношению к Западу в общем-то сходны – Запад для них враждебен; к тому же, оба руководителя признают стратегические преимущества более тесного сотрудничества. Правда, они по-прежнему настороженно относятся друг к другу, не желая нести друг перед другом ответственность или же друг другу подчиняться.
Однако серьезные внешние изменения или же потрясения могут еще больше сблизить Китай и Россию. Если Россия потерпит на Украине катастрофическое военное поражение, способное привести к краху режим Путина, Китай вполне может пересмотреть вопрос о значительной военной помощи. А если, в свою очередь, Китай окажется втянутым в серьезный тайваньский кризис или же в конфликт с США, Пекин сможет еще сильнее опереться на Москву. Во время конфликта из-за Тайваня Россия также вполне может, улучив момент, прибегнуть к вооруженным действиям где-нибудь в других регионах мира, что еще больше сблизит Китай и Россию в глазах международного сообщества, причем даже в том случае, если действия Москвы не будут скоординированы с Пекином.
Изменение вектора в сторону упрочения китайско-российских связей также возможно, хотя и гораздо менее вероятно. Некоторые китайские эксперты обеспокоены тем, что Россия всегда будет ставить собственные интересы выше любых двусторонних связей. Так, например, если бывший президент США Дональд Трамп выиграет еще одни выборы, то он, вполне вероятно, может уменьшить американскую поддержку Украины, предложив Путину наладить российско-американские отношения. В результате Кремль, в свою очередь, уже не столь сильно будет оказывать поддержку Китаю в борьбе с Соединенными Штатами. Правда, в данный момент не ясно, разделяют ли это беспокойство высшие руководители Китая или России, однако взаимное недоверие и скепсис в отношении друг друга сохраняются в обоих этих государствах.
Автор: Бонни Лин, директор проекта China Power в Центре стратегических и международных исследований
