Отсутствие прорывных технологий мешает ВТС
В последние годы продукция отечественного оборонно-промышленного комплекса (ОПК) стремительно утрачивает свою привлекательность не только для наших традиционных партнеров по военно-техническому сотрудничеству (ВТС), но даже для собственного Минобороны.
Считается, что в 2000-е годы нам удалось восстановить разрушенные после развала СССР производственные цепочки. Тем не менее оказалось, что система была восстановлена без учета требований времени. То, что эффективно функционировало в условиях плановой экономики, сегодня дает сбой за сбоем.
По мнению автора, среди основных причин несоответствия воссозданной системы актуальным вызовам – разрегулированность составных частей, отсутствие целостного видения проблемы, приверженность давно известным научно-техническим решениям (инвариантность направлений разработок).
Поэтому налицо пустота в действительно прорывных технологиях. Де-факто модернизируя еще советские образцы вооружения и военной техники (ВВТ), Россия не производит перспективную продукцию, адаптированную к современным и прогнозируемым требованиям и изменившимся условиям применения. Следствием является снижение экспортного потенциала отечественных ВВТ, а также все более частые факты лицензионного производства устаревших образцов западных производителей.
Диктат смежников
Представляется, что на словах предъявляя высокие требования к конечному производителю, государство упускает реальное состояние и возможности подрядчиков. Любая сложная техническая система, и военная техника не исключение, рождается не только на сборочном конвейере завода-изготовителя. В значительной мере это плод совместных усилий соисполнителей – разработчиков узлов, агрегатов и программного обеспечения. Между тем за спинами производителей финишной продукции разработчики базовых комплектующих и периферии зачастую не видны. Это, по мнению многих экспертов, является одной из системных ошибок российского ОПК. Кроме того, зачастую в таких условиях люди не имеют стимула максимально реализовывать свою причастность к крупному проекту.
Другой негативный аспект, считают специалисты, – это узкопрофильный характер специализации советского ОПК и нынешний значительный дисбаланс в уровне развития соисполнителей. В первом случае речь идет о неизжитой практике, когда под выпуск единичной машины рождалось целое производство.
Знаменательный пример – Курганский машиностроительный завод, созданный под БМП-1. Безусловно, этот гигант без труда перешел на БМП-2, а позднее и на БМП-3. Однако ничего действительно прорывного на Курганмашзаводе выпущено не было. С другой стороны, фактическая монополизация данным предприятием целого направления ВВТ (за счет того, что государство само сосредоточило все ресурсы в одних руках) не позволила найти других соисполнителей.
Аналогичная ситуация сложилась с двигателем для БМП. Барнаульский завод транспортного машиностроения – монополист. Налицо частые бесконтрольные, по сути диктаторские нарушения им условий контрактов. Неоднократно в договорах фиксировались многочисленные изменения на стадии реализации, составлялись протоколы разногласий. Проблема осложняется еще и тем, что Барнаултрансмаш сегодня вне рамок государственной собственности. Недавно частные владельцы, стремясь увеличить прибыль, решили перепрофилировать специализированный дизельный завод в агрегатный. В итоге возникла угроза, что Россия может потерять линейку двигателей УТД (универсальный танковый дизель), производящихся только в Барнауле.
Похожий случай (но с положительным исходом для государства) произошел с монополистом в производстве пушек – Нижегородским машиностроительным заводом. Устав от препираний с Нижмашем, военные заключили соглашение с ОАО «Мотовилихинские заводы», сделавшим альтернативную 100-мм пушку. Артустановка оказалась значительно дешевле и ничем не уступающей по качеству. В итоге монополия нижегородцев рухнула, и сегодня руководство завода уже само ищет повод для встречи с представителями Министерства обороны, отмечает свою полную готовность заключить контракты на условиях государства. А ведь ранее в Нижнем Новгороде отмечали, что не в состоянии производить более десяти пушек в месяц. При этом за время выполнения работ по договору стоимость контракта выросла на 30 процентов. По сути Нижмаш диктовал государству свои условия. Ведь альтернативы его продукции в России на тот момент не было. В результате однажды дело и вовсе дошло до абсурда – Минобороны, не договорившись с Нижегородским машиностроительным заводом, чтобы не выйти за рамки запланированных объемов средств на модернизацию армии, вынуждено было закупать пушки за рубежом – в Китае.
Нет внутренней конкуренции
Президент России Владимир Путин и курирующий «оборонку» вице-премьер Дмитрий Рогозин все более жестко требуют от соответствующих исполнителей создать конкурентную среду на внутреннем рынке вооружений.
Это, как отмечают эксперты, станет возможным только в случае, если в «оборонку» будут допущены независимые производители. Предполагается, что они должны стать конкурентами государственным монополиям или структурам, где государство является аффилированным лицом, – ГК «Ростехнологии», Уралвагонзаводу (УВЗ), концерну «Алмаз-Антей». О необходимости добиться этого не раз напрямую заявлял президент. Сегодня же реальностью является так называемый сговор поставщиков, который в крайнем своем проявлении ведет к банальному навязыванию монополистом собственных условий государству.
Зачастую в дополнительных соглашениях к контракту поставщиками прописываются непрофильные опции, значительно увеличивающие конечные затраты. К ним, в частности, относятся заложенные в сумму договора средства для поддержания и ремонта принадлежащих предприятию объектов социальной инфраструктуры. Данное обстоятельство не раз критиковалось министром обороны Анатолием Сердюковым (в частности в ходе его визита на ОАО «ПО «Севмаш»), который указывал на то, что в сегодняшних условиях выполнение социальных обязательств предприятия перед своими сотрудниками входит в функционал Минздравсоцразвития или Минрегиона, но никак не Минобороны.
Таким образом, методы и процедуры, которые оправдывали себя в советское время в условиях плановой экономики, абсолютно неэффективны в условиях рынка: и система управления, и налоговая система стали совсем иными и не предусматривают прямой поддержки непрофильных активов оборонных предприятий из оборотных средств. Тем более что устаревшая практика не в последнюю очередь влияет на рост коррупции. Земли и имущество предприятий растрачиваются нецелевым образом, а руководители корпораций занимаются на территории бывших подведомственных пионерских лагерей и здравниц строительным и туристическим бизнесом.
Избежать сговора и махинаций с непрофильными активами возможно только через подключение мелких независимых разработчиков.
Еще один аспект – подход к руководству предприятием в условиях рынка. Эффективное управление собственным бизнесом отнюдь не тождественно пользе для государства.
Итак, чтобы эффективно соперничать на рынках третьих стран с западными оружейными гигантами, необходимо выстроить отлаженные механизмы конкуренции внутри собственной страны.
Почему в СССР подобные проблемы не были столь остры? Во-первых, говорить о том, что в те годы не было конкуренции, неуместно. Целые научные школы работали над оптимизацией того или иного решения, а пути реализации были порой диаметрально противоположны. Во-вторых, существовала действенная система фильтров в виде межведомственных рабочих групп и отлаженной системы экспертиз. О ее эффективности красноречиво свидетельствует то, что и по сей день многие разработки советского времени не имеют аналогов. С помощью существовавших механизмов государство имело возможность корректировать развитие образцов ВВТ с учетом изменения условий внешней среды. Квалификация и действия экспертных и контролирующих органов позволяли приблизить требуемые качество и ТТХ конечной продукции к оптимальным.
Застой в НИОКР
Подавляющее большинство наших разработок (бесспорно, среди них есть множество действительно уникальных изделий, разработанных гениальными конструкторами) не имеет альтернативных линий развития. По перспективным образцам военной техники та же картина – отсутствие вариативности в подходах. Эту проблему можно решить только посредством развития сети групп соисполнителей по одной теме. Нет альтернативных НИОКР сегодня – не будет прорывных разработок завтра.
Возьмем, к примеру, аналоговые кондиционеры для бронетехники. Поставляемые сегодня в войска устройства зарекомендовали себя как надежные и эффективные. Однако есть вихревые кондиционеры, которые не только не уступают им по многим показателям, но еще и имеют значительно большую энергоэффективность.
Одна из причин такого положения – сложившиеся монополии на внутреннем рынке вооружений препятствуют интенсивному продвижению альтернативных узлов и агрегатов, производимых независимыми предприятиями. Таким образом, государство должно пересмотреть нормативную базу в соответствующей сфере или по крайней мере радикально ужесточить надзор за исполнением существующего законодательства.
Действующие механизмы построены таким образом, что по сути исключают внедрение прорывных технологий и, напротив, ориентированы на глубокую модернизацию образцов ВВТ, стоящих на вооружении. Это, по свидетельству экспертов, уже привело к отставанию российского ОПК на международной арене по целому ряду параметров. Вследствие чего мы утратили свои, казалось бы, незыблемые позиции на ранее завоеванных рынках.
Заказчику (как внутреннему, так и внешнему) необходимо иметь подробные производственную (операционную карту технологического процесса) карту и карту используемых технологий. Они позволят ему самостоятельно выбирать те или иные варианты компоновки. Это лишний раз подчеркивает остроту проблемы альтернативных разработок. Повторимся, у этой задачи существует только одно решение – привлечение к конкурсам, тендерам и НИОКР независимых производителей. Возможный возврат «оборонки» к плановой системе представляется невероятным да и неуместным.
Доктринальные пробелы
Перспективный облик Вооруженных Сил задается ключевым программным документом в военно-политической сфере – Военной доктриной. Рассмотрим недавний вооруженный конфликт в Ливии (исключительно в контексте противостояния правительственной регулярной армии и групп боевиков). Очевидно, что Каддафи не видел внутреннего врага. Военная доктрина Триполи (неважно, носила она официальный или неофициальный характер) была направлена на защиту целостности государства в случае внешней агрессии. Именно по этой причине в последние десятилетия закупалась военная техника, предназначенная для ведения крупномасштабных боевых действий, но не приспособленная для контрпартизанской войны.
Где можно было закупать ВВТ с ТТХ, обусловленными нацеленностью на отражение внешней агрессии? Очевидно, там, где в ТЗ заложено следование схожей военной доктрине, в России например. Этим же объясняется популярность отечественной продукции военного назначения в Индии. Наши танки, к примеру, проектировались с учетом высокой вероятности их применения в крупномасштабной войне с использованием ядерного оружия (ЯО). Нью-Дели стоит перед схожими проблемами (наиболее вероятный конфликт – с Пакистаном, обе державы обладают значительными арсеналами ЯО). Очевидно, что для гражданской войны или локального конфликта низкой интенсивности наша техника приспособлена мало.
В интересах инозаказчика
Сложившаяся ситуация с точки зрения сохранения внешних рынков представляется тупиковой. Как можно изменить ее? Один из выходов – разрешить ОПК работать по тактико-техническим заданиям иностранного заказчика. Это позволит не только предлагать потенциальному клиенту выбор существующих модификаций того или иного образца ВВТ, созданных с учетом потребностей Российской армии, но и создавать продукт, максимально учитывающий запросы конкретного потребителя и условия эксплуатации. Такой подход будет выгоден и Рособоронэкспорту, который сможет за деньги зарубежных заказчиков реализовывать собственные НИОКР, расширяя технологическую платформу отечественной «оборонки».
Необходимо перестать бояться участия в международных тендерах по разработке систем вооружения. Кроме того, последнее потребует привлечения независимых разработчиков, а значит, увеличит число проводимых альтернативных НИОКР и таким образом однозначно положительно скажется на внутренней конкурентоспособности российских предприятий.
Максим Лебедев
Опубликовано в выпуске № 40 (457) за 10 октября 2012 года
