За три месяца разочаровывающего контрнаступления ВСУ не приблизились к своей цели, пишет The Economist. Сложившееся в связи с этим мрачное настроение на Украине можно "почувствовать кожей". Молодежь уже не хочет платить за конфликт своей кровью, народ проявляет все большее недовольство Зеленским.
Правительство обеспокоено.
Разочаровывающие темпы контрнаступления ВСУ уже несколько недель находятся в центре внимания международных СМИ и всплывают в заголовках. Для Анастасии Замулы последствия оказались более ощутимыми. Анастасия — соучредитель женской волонтерской организации "ЦВІТ", которая поддерживает украинские подразделения на передовой. Ее призывы к краудфандингу (краудфандинг — коллективное сотрудничество людей, которые добровольно объединяют свои деньги или другие ресурсы, как правило, через Интернет, чтобы поддержать усилия других людей или организаций, — Прим. ИноСМИ) не увенчались успехом, поскольку надежды на быстрый прорыв войск в ходе операции угасли. Теперь она говорит, что ее внимание направлено на оказание психологической помощи измученным солдатам всякий раз, когда она их находит. "Тема контрнаступления — это благодать, когда говоришь об этом, сидя дома в кресле, — отмечает Анастасия. — Гораздо тяжелее, когда понимаешь, что оно означает тьму, смерть и отчаяние".
Общественное настроение на Украине мрачное. Усилилась критика в адрес президента Владимира Зеленского, и причины массового недовольства руководителем вполне понятны. Когда-то пообещав марш на Крым, находящийся под контролем Москвы с 2014 года, политическое руководство в Киеве теперь делает упор на более реалистичные цели. "Сидя здесь, в Киеве, мы не имеем права критиковать армию", — говорит Сергей Лещенко, пресс-секретарь главы офиса Зеленского. Он сравнил разочарование в связи с низкими темпами контрнаступления с ожиданием латте со льдом в хипстерских кафе, во множестве появившихся в украинской столице, нетерпеливыми клиентами. "Это не лошадь, которую можно хлестать, чтобы она бежала быстрее. Каждый метр продвижения имеет свою цену, измеряемую кровью".
Киевское руководство особенно расстроено тем, что западная военная техника до сих пор не поступила в обещанном количестве. Это "разочаровывает... и демотивирует", — комментирует Лещенко. Двусмысленность союзников в отношении поставок новейшего оружия и перспектива переизбрания Дональда Трампа [в США] в следующем году усилили беспокойство на Украине. Источник в Генштабе ВСУ указывает, что страна получила всего 60 танков "Леопард", несмотря на обязательства по передаче сотен единиц. Особенно мало машин для разминирования. "У нас просто нет ресурсов для лобовых атак, о которых нас умоляет Запад", — говорит источник.
Еще одна трудность — отсутствие воздушного прикрытия. Источник добавляет, что ВСУ никогда не закрывали глаза на тяжелейшую проблему прорыва российских минных полей и линий обороны без превосходства в небе (20 августа премьер-министры Нидерландов и Дании заявили, что начиная с нового года отправят союзнику до 61 самолета). По этой причине военное руководство Украины оттягивало контрнаступление до тех пор, пока могло. После неудачного старта операции в начале июня, когда две обученные на Западе бригады потеряли на минных полях критическое количество людей и техники, первоначальные планы по кампании были скорректированы. С тех пор Киев уделяет приоритетное внимание сохранению своей армии. "Мы больше не планируем операции, предполагающие большие потери, — отмечает источник. — Упор сейчас делается на ослабление противника: его артиллерии, беспилотников, систем РЭБ и так далее".
В последние дни ВСУ добились некоторых успехов на решающем южном театре военных действий и, возможно, в нескольких местах прорвали достаточное количество минных полей, чтобы добраться до первой из трех линий российских укреплений. Они также нанесли некоторый урон оперативным резервам и подорвали логистические возможности армии противника (информация не соответствует действительности, — Прим. ИноСМИ). Тем не менее спустя более чем два с половиной месяца после начала своей операции Украина еще очень далека от главной стратегической цели — приблизиться к Азовскому морю, таким образом перерезав созданный Москвой сухопутный коридор в Крым до дождей, которые начнутся в конце октября, когда грязь сделает продвижение намного более трудным.
Мрачное настроение распространяется и на внутреннюю политику страны, которая большую часть конфликта находилась как бы "на паузе". Все лето ходили слухи о том, что офис Зеленского может объявить досрочные парламентские и президентские выборы. Логика такова, что Зеленскому лучше добиваться переизбрания, оставаясь национальным героем, чем делать это после того, как его принудят к мирным переговорам, которые могут потребовать нежеланного прекращения огня или крупных территориальных уступок. "Любые выборы, если они состоятся, будут референдумом в отношении самого президента, — говорит политолог Владимир Фесенко. — Кроме главнокомандующего Валерия Залужного, который занят непосредственной организацией боевых действий, у него сейчас нет явного конкурента. Но команда Зеленского понимает, что все может измениться".
Организация выборов во время конфликта, когда до 6 миллионов украинских граждан проживают за пределами родины, а сотни тысяч сражаются вдали от дома, может оказаться сложным делом. Введенное военное положение исключает голосование, а это означает, что Рада должна одобрить поправки в избирательное законодательство. Первоначально речь шла о проведении выборов (президентских и парламентских) этой осенью, но сейчас для этого уже почти наверняка слишком поздно. Источники, близкие к офису президента, утверждают, что эта идея уже исключена. В любом случае опрос показывает, что команде Зеленского будет сложно убедить граждан в необходимости досрочного голосования. "На это просто нет общественного спроса, — поясняет Любомир Мысив из киевской социологической группы „Рейтинг“. — Население сбито с толку самой идеей проведения выборов".
В отсутствие военного прорыва ВСУ украинским властям будет еще труднее "продать" народу идею мирных переговоров с Россией. Правда, появлялись некоторые неожиданные признаки перемены настроения в весьма неподходящих для этого социальных группах. В начале августа некий украинский снайпер, воюющий к северо-западу от Артемовска, произвел фурор, отвергнув возможность того, что Киев когда-либо полностью возьмет все потерянные территории. Он предположил, что многие солдаты теперь приветствовали бы прекращение огня, — идея, которая когда-то была просто немыслимой. Но пока на это, видимо, мало кто согласится. Слишком много крови было пролито. "Любой мир сейчас — это отсроченный конфликт, — говорит источник в Генштабе. — Зачем передавать эту проблему следующему поколению?"
Конечно, многие молодые украинцы уже несут тяжелое бремя вооруженных действий, которым не видно конца. Особенно большое психологическое давление испытывают люди, над которыми постоянно висит угроза получения повестки из военкомата и отправки на фронт. Те, кто хотел сражаться, давно стали добровольцами. Сейчас Киев мобилизует в основном тех, кто не желает воевать. "Это делает атмосферу в стране настолько тяжелой, что вы буквально ощущаете это своей кожей", — говорит Анастасия Замула. Всем известно, что ценой занятых территорий являются убитые украинские солдаты. "Даже надежда на успех в контрнаступлении становится актом самоуничтожения".