США стремятся к трехстороннему сотрудничеству в Азии, укрепляя отношения с Японией и Южной Кореей, пишет FA. Однако это сопряжено с риском эскалации в отношениях с Россией, Китаем и Северной Кореей, которые не приветствуют расширение влияния США в Азии, отмечает автор.
Как Байдену нарастить сотрудничество с Японией и Южной Кореей
Эндрю Йео (Andrew Yeo), Мирейя Солис (Mireya Solís), Ханна Форман (Hanna Foreman)
На этой неделе президент США Джо Байден примет в Кэмп-Дэвиде премьер-министра Японии Фумио Кисиду и президента Южной Кореи Юн Сок Ёля. Саммит пройдет в решающий для отношений трех стран момент — сейчас или никогда. В последние месяцы объединиться союзников побуждают ракетные угрозы со стороны КНДР и глубокая обеспокоенность по поводу военного потенциала и намерений Китая. Но эти взаимные озабоченности существуют десятилетиями, и внутренняя политика — особенно Сеула и Токио — часто мешает трем странам успешно координировать стратегию. Однако наличие у США президента-интернационалиста, у Южной Кореи — смелого лидера с внешнеполитическими амбициями за пределами Корейского полуострова, а у Японии — премьер-министра, стремящегося укрепить активную политику в области безопасности, знаменует уникальную возможность для трехстороннего сотрудничества, которой Байден стремится воспользоваться.
Желание развивать трехсторонние отношения отражает широкий подход американского лидера к геостратегической конкуренции: наращивание мощи США путем укрепления организаций и альянсов.Американо-японо-южнокорейские отношения крепки, поскольку строятся вокруг двух высокотехнологичных союзников США, которые обладают огромным оборонным потенциалом и в совокупности размещают на своей территории сотню американских военных баз и около 80 тысяч военнослужащих. Но из-за исторического противоборства заставить Японию и Южную Корею прийти к соглашению будет непросто. Байдену нужно действовать быстро, поскольку окно возможностей не будет оставаться открытым вечно.
С чего все начиналось
Трехстороннее сотрудничество между Японией, Южной Кореей и Соединенными Штатами развивалось урывками на протяжении последних 30 лет, ускоряясь в периоды усиления северокорейских угроз и застопориваясь в моменты ухудшения отношений между Южной Кореей и Японией.
Тем не менее, три страны далеко продвинулись с середины 1990-х, когда началась координация их усилий в ответ на зарождение в КНДР ядерной программы. В 1998 году она запустила первую многоступенчатую баллистическую ракету над территорией Японии. Сегодня подобные провокации стали обычном делом, но тогда содрогнулся весь регион. В том же году Япония и Южная Корея сделали важный шаг к сглаживанию острых углов общей истории. Президент Южной Кореи Ким Дэ Чжун (Kim Dae-jung) и премьер-министр Японии Кэйдзо Обути (Keizo Obuchi) провели в Токио историческую встречу, на которой последний признал колониальную оккупацию Кореи Японией с 1910 по 1945 год и принес официальные извинения. Это ослабило напряженность и помогло Вашингтону подготовить почву для развития трехсторонних отношений, в результате чего в 1999 году прошли первые оперативные совещания в рамках Трехсторонней координационной группы по надзору.
В 2002 году Северная Корея признала факт наличия секретной программы создания ядерного оружия. Стартовавшие в следующем году шестисторонние переговоры по денуклеаризации КНДР с участием Китая и России стали одной из попыток Вашингтона укрепить трехсторонние связи. Однако историческая вражда и внутренняя политика продолжали сказываться на отношениях Южной Кореи и Японии. Президент Южной Кореи Ли Мён Бак (Lee Myung-bak) усилил напряженность, когда в 2012 году совершил противоречивый визит на ряд островов, известных как Токто в Южной Корее и Такэсима — в Японии, которые обе страны считают своими. А в 2013 году японский премьер Синдзо Абэ (Shinzo Abe) вызвал гнев Южной Кореи и Китая посещением храма, где чтят память погибших за Японию военнослужащих, включая осужденных военных преступников.
Несмотря на напряженность, сохранить отношения между Сеулом и Токио в тот период помогли ядерные испытания Северной Кореи и дипломатическое давление со стороны США. После третьего ядерного испытания в 2013 году президент США Барак Обама созвал саммит с участием Абэ и президента Южной Кореи Пак Кын Хе (Park Geun-hye), чтобы продемонстрировать единство перед лицом агрессивной позиции Пхеньяна. Вашингтон также призвал Сеул и Токио заняться проблемой “женщин для утешения” —эвфемизм, использовавшийся для обозначения кореянок, которые в годы Второй мировой войны насильственно зачислялись в военные бордели. Усилиями Обамы в 2015 году Пак и Абэ подписали соглашение, в котором говорилось о желании обеих сторон решить проблему “окончательно и бесповоротно”.
К сожалению, многие из этих достижений сошли на нет из-за изменения внутриполитических тенденций Южной Кореи после импичмента Пак Кын Хе в 2017 году. Его прогрессивный преемник Мун Чжэ Ин (Moon Jae-in) критически отнесся к сделке с Японией касаемо “женщин для утешения” и ликвидировал фонд, который правительства двух стран создали при японском финансировании для выплаты компенсаций жертвам и их семьям. В 2018 году Верховный суд Южной Кореи обязал несколько японских компаний выплатить компенсацию жертвам принудительного труда в Японии времен Второй мировой войны. Это вызвало серию новых карательных мер с обеих сторон, приведших к ухудшению отношений.
В 2021 году очередные провокации со стороны КНДР, включая испытание крылатой ракеты большой дальности, вновь побудили администрацию Байдена настаивать на проведении трехсторонних встреч. За год таковых было десять, хоть и без непосредственного присутствия лидеров. Но напряженность все равно не исчезла. На организованной США в ноябре того же года встрече замминистра иностранных дел Японии Такэо Мори (Mori Takeo) возражал против участия в совместной пресс-конференции с министром иностранных дел Южной Кореи Чхве Чжон Гон (Choi Jong-kun) из-за споров по поводу островов Токто/Такэсима. В результате заместитель госсекретаря США Венди Шерман (Wendy Sherman) предстала перед журналистами в гордом одиночестве. “Между Японией и Республикой Корея существуют некоторые двусторонние разногласия, которые продолжают разрешаться”, — отметила она.
Сейчас или никогда
Однако сегодня звезды сходятся на региональном и внутреннем уровнях, и администрация Байдена стремится укрепить трехстороннее сотрудничество, пока не угас наступательный порыв.
Решение Юн Сок Ёля уделять приоритетное внимание южнокорейско-японским связям, несмотря на слабую внутреннюю поддержку, вкупе с прагматичным подходом Кисиды к корейским делам, помогло стремительно восстановить отношения между Токио и Сеулом. Между тем, либеральные интернационалистские взгляды и желание Байдена укреплять альянсы и институты делают его настоящим поборником трехстороннего взаимодействия. Несколько бывших чиновников администрации Обамы, ныне работающих у Байдена, включая госсекретаря Энтони Блинкена и координатора по делам Индо-Тихоокеанского региона в Совете национальной безопасности США Курта Кэмпбелла, также обладают богатым опытом планирования и проведения трехсторонних встреч на высоком уровне. Выступивший главным заводилой активизации Кэмпбелл обладает многолетним опытом и тесными связями в Японии и Южной Корее.
Несмотря на достигнутый за прошедший год прогресс, в перспективе успех не гарантирован. Сотрудничество Юн Сок Ёля с Японией приветствовали в Вашингтоне, но не в Сеуле. Демократическая партия Кореи, которая в настоящее время контролирует Национальное собрание и является главным соперником правящей Партии народной власти, раскритиковала сделку, которую президент заключил с Японией по вопросу принудительного труда в ходе Второй мировой войны, назвав ее “самым унизительным моментом” в дипломатической истории Южной Кореи. И хотя до следующих президентских выборов еще четыре года, потеря мест на парламентских выборах в 2024-м или смена правительства могут вновь застопорить трехстороннее сотрудничество. Равно как и низкий рейтинг одобрения Кисиды и спекуляции о сроках проведения досрочных выборов, если в Японии вновь возобладает “усталость от Кореи”.
В Соединенных Штатах трехсторонние отношения поддерживали как демократические, так и республиканские администрации. Однако отказ президента США Дональда Трампа от альянсов и относительно отстраненный подход его администрации к ухудшению отношений между Японией и Южной Кореей не гарантируют высокого байденовского энтузиазма со стороны президента-республиканца. В следующем году Байден увязнет в президентской кампании и, возможно, не сможет провести очередной трехсторонний саммит до окончания срока полномочий. Поэтому крайне важно, чтобы все три лидера максимально серьезно подошли к этому моменту, прежде чем политическая ситуация снова изменится.
На повестке дня
Визит в Кэмп-Дэвид важен тем, что станет первой автономной встречей трех лидеров для обсуждения трехстороннего сотрудничества. На повестке дня, как всегда, — новые меры по усилению сдерживания Северной Кореи. Ранее в этом году стороны договорились в режиме реального времени обмениваться информацией о северокорейских ракетных испытаниях, а на этой неделе, вероятно, обсудят уже конкретные шаги.
Трио также может устранить потенциальные пробелы и недоразумения, связанные с планированием на случай непредвиденных ядерных происшествий, включая недавно учрежденную двустороннюю американо-южнокорейскую консультативную группу без участия Японии. С другой стороны, Южная Корея и США захотят больше узнать о будущих возможностях Японии по нанесению контрударов, о которых говорится в ее Стратегии национальной безопасности на 2022 год.
Стороны также постараются развить Пномпеньское заявление, сделанное в ноябре прошлого года. Для всех трех высоким приоритетом остается сотрудничество в области экономической безопасности, включая устойчивость цепочек поставок. Несмотря на американское одобрение направленного на снижение рисков подхода к экономическим отношениям с Китаем, есть сомнения относительно воли и способности администрации Байдена поддерживать фокус оборонительных экономических мер, да еще и в координации с союзниками. Эти сомнения будут лишь усиливаться по мере приближения выборов в США в 2024 году и возрастания соблазна бескомпромиссных решений в вопросах, касающихся Китая. Япония и Южная Корея хотят, чтобы Соединенные Штаты не забывали о данных обещаниях: придерживались принципа “маленький двор с высоким забором” (англ. small yard, high fence), переносили цепочки поставок в дружественные страны и консультировались с союзниками.
Разногласия из-за Китая неизбежны. Сеул выстраивает отношения с Пекином осторожнее Вашингтона и Токио, учитывая географическую близость и относительно бо́льшие экономические ставки. Более 40% экспорта его полупроводников идет в Китай. Корейские фирмы вроде Samsung имеют в Китае крупные производственные мощности, которые в последнее время попали под прицел американо-китайской конкуренции. Им обеспечили временное снятие американских ограничений на поставку оборудования для производства чипов, без которого заводы пришлось бы закрыть. Отличались и первые реакции Японии и Южной Кореи на введенный США экспортный контроль против Китая. Япония охотнее Южной Кореи ужесточает экспортный контроль для соответствия американским ограничениям.
Наконец, Кисида, Юн Сок Ёль и особенно Байден будут искать пути юридической организации сотрудничества. Одна из возможностей заключается в ежегодном проведении саммита лидеров трех стран или как минимум официальное оформление трехсторонних встреч советников по нацбезопасности, которые в последние три года проводились на временной основе. Также к трехстороннему сотрудничеству можно привлечь заместителей или рабочие группы по конкретным вопросам: экономическая безопасность, энергетическое сотрудничество и климат. Институционализация поможет сохранить трехстороннее сотрудничество даже перед лицом внутриполитических изменений и ухудшения японо-южнокорейских отношений.
Вижу цель, не вижу препятствий
Организация планирования и управления этими трехсторонними отношениями со стороны администрации Байдена отражает ее широкий подход к наведению порядка в Индо-Тихоокеанском регионе. Там считают, что сеть альянсов и институтов поможет расширить влияние и легитимность и поддерживать порядок, основанный на правилах, несмотря на геостратегическую конкуренцию с Китаем. Курт Кэмпбелл и советник Байдена по нацбезопасности Джейк Салливан предвосхитили этот подход на страницах Foreign Affairs в 2019 году, когда написали, что США потребуется встроить китайскую стратегию в плотную сеть отношений и организаций в Азии и по всему миру.
В то же время укрепление трехстороннего сотрудничества сопряжено с риском дальнейшей эскалации в отношениях с Северной Кореей, которая вряд ли откажется от ядерного оружия или вернется к переговорам. Такой способ создания коалиции также может спровоцировать Китай и Россию, которые критикуют усилия США по укреплению альянсов в Европе и Азии. За последние семь месяцев эти две страны провели совместные военные учения в Восточно-Китайском и Японском морях. Министр обороны России Сергей Шойгу заявил в декабре, что развертывание Россией ракетной системы береговой обороны на Парамушире, одном из островов Курильского архипелага, было отчасти ответом на американскую политику сдерживания. В конце июля Шойгу посетил Пхеньян и, вероятно, запросил боеприпасы для боевых действий на Украине. Углубляя трехсторонние связи и расширяя сферу деятельности на весь Индо-Тихоокеанский регион, Вашингтон может непреднамеренно сблизить Пекин, Москву и Пхеньян.
По этой причине Соединенным Штатам важно четко излагать цели партнерства. Сотрудничество в области безопасности и планирование на случай нештатных ситуаций не направлены на выработку обязательств по коллективной обороне, как в случае с НАТО. Этот момент будет иметь значение в плане отношения региона к более тесному трехстороннему взаимодействию, а избирателей в Японии и Южной Корее — к масштабам и темпам его наращивания.
Эндрю Йео — старший научный сотрудник и председатель корейского фонда при Брукингском институте, профессор политологии в Католическом университете Америки.
Мирейя Солис — директор Центра политических исследований стран Восточной Азии, старший научный сотрудник и завкафедрой японоведения Брукингского института.
Ханна Форман — научный сотрудник Центра политических исследований стран Восточной Азии Брукингского института.