Защита американских ракетных шахт нивелирует возможности наших наземных ядерных сил
В 2025 году отечественные стратегические ядерные силы (СЯС) должны закончить затянувшийся на несколько десятилетий процесс перевооружения на новые ракетные комплексы (РК). Количественно российская ядерная триада вполне впишется в потолки, установленные договором СНВ-3. Тем не менее налицо умалчиваемая проблема.
Определенное беспокойство вызывает качественный состав СЯС. Есть большие сомнения, обладают ли они способностью выполнить стоящие перед ними боевые задачи. Предполагается, что удел России в критический момент истории – ответный удар по городам. Что же, отчаянный шаг самоубийцы – это достижение нашей военной доктрины? Автор считает, что необходимо избежать такого конца и как можно с наименьшими потерями. А это значит, наши СЯС должны обладать способностью гарантированно уничтожить стратегические силы любого вероятного противника. В данном случае я имею в виду дуэльные возможности в паре РВСН России – МБР США. Наземная компонента американских СЯС входит в созданное в 2009 году Глобальное ударное командование (ГУК) ВВС США (Air Force Global Strike Command – AFGSC).
Основные показатели
Проблема не в количестве отечественных боезарядов, а в их качестве. По данным авторитетного американского издания Bulletin of the Atomic Scientists, большая часть – это боеголовки мощностью 100 килотонн, установленные на всех БРПЛ «Булава» и МБР РС-24.
Ключевым, если не главным показателем, определяющим основные качества современного управляемого ракетного оружия, является точность доставки боеприпаса к цели. Количественной мерой точности является радиус такого круга с центром в точке прицеливания, в котором содержится 50 процентов попаданий. Вычисляют так называемое круговое вероятное отклонение (КВО). На Западе его обозначают CEP (Circular Error Probable).
Второй важный показатель – мощь боевой части (БЧ). На заре появления баллистических ракет рост могущества заряда компенсировал невысокую точность ракет первого поколения. На рубеже 50–60-х годов XX века, по современной оценке, некоторые ракетные проекты принимали гипертрофированные формы. В частности, американская армейская ракета оперативно-тактического назначения Redstone. При дальности полета 200 миль (320 километров) ракета была оснащена сверхмощной для своего класса термоядерной БЧ W-39 мощностью 3,8 Мт. Другой пример – первая советская БРПЛ Р-13, оснащенная ЯБЧ мощностью 1,45 Мт. Обе ракеты даже с большой натяжкой нельзя отнести к стратегическому оружию.
Ситуация только в течение 60-х годов изменилась радикально. Ракетное оружие приобрело качественно новые характеристики. Применение вычислительной техники в процессе управления полетом МБР на активном участке позволило на порядок увеличить точность доставки ядерного заряда к цели. КВО МБР первого и второго поколений Atlas-D, Titan-1, Titan-2, Minuteman-1 составляли 2580–3200 метров. КВО Minuteman-2 – 600 ярдов (540 метров). Советские ракетостроители стали применять цифровые процессоры в системах управления МБР на десять лет позже. Рубеж КВО в 500 метров был достигнут в начале 70-х годов XX века первыми модификациями МБР четвертого поколения.
С появлением новых ракет изменились и военные доктрины – теперь главными целями стали являться не так называемые незащищенные площадные (города, промышленные центры, аэродромы, базы СВ и ВМФ), а защищенные точечные – шахтные пусковые установки (ШПУ) МБР и баллистических ракет средней дальности (БРСД), подземные командные пункты. Поэтому по обе стороны океана на самом высоком уровне остро встал вопрос об уязвимости собственно МБР.
В Советском Союзе в ходе перевооружения РВСН на МБР четвертого поколения за десять лет – с 1973 по 1983 год проведен большой объем работ по модернизации ШПУ под новые ракеты и их укреплению. Всего было усовершенствовано 820 ШПУ. У большинства шахт повысили степень защищенности до уровня 2500 PSI (Pounds per Square Inch – фунтов на квадратный дюйм), что соответствует 175 кг/см2.
Небольшая часть прошла модернизацию в 80-е годы до еще более высокого уровня. По данным авторитетного и очень надежного источника Aviation Week and Space Technology (№ 3, November 1980), 204 ШПУ 15П718М ракеты Р-36М2 «Воевода» (по другим данным – 190) укреплены до уровня 7000 PSI (500 кг/см2). Как правило, западные источники намеренно несколько завышали параметры советских СЯС. Мотивация подобного рода оценок понятна.
Появление в середине 80-х годов ракет пятого поколения – американских МХ (LGM-118A), Midgetman MGM-134) и наших SS-24, SS-25, SS-18 Mod 5 (по кодификации НАТО) только обострило проблему уязвимости МБР, поскольку точность новых ракет повысилась значительно, КВО сократилось до 90–200 метров. Похоже на то, что это технический предел для МБР. Во всяком случае ракетостроители ни в США, ни у нас за последние 30 лет не продвинулись ни на миллиметр. Фактически определен нижний порог мощности – не менее 300 килотонн. Современные оценки точности ракет МХ и «Трайдент-2» не 90 метров, как считалось ранее, а 120.
Укрепленные ШПУ
На первый взгляд, существуют способы дальнейшего повышения точности ракет. В частности, самонаведение – вполне очевидный выход. Конструкторы так и поступают. Достаточно вспомнить только три самые известные в мире ракеты – американские «Томагавк» (КРНБ) и «Першинг-2» (БРСД), российскую «Искандер» (малой дальности – БРМД).
Оптические головки – телевизионные, инфракрасные, тепловизионные – исключаются принципиально. Боеголовка МБР при входе в плотные слои атмосферы на высоте 100 километров, когда собственно начинается активный процесс торможения, имеет скорость 7,2–7,4 километра в секунду. Менее чем через минуту полета – у цели, то есть у самой земной поверхности – меньше трех километров в секунду. Непосредственно перед подрывом ядерного заряда температура поверхностного слоя воздуха толщиной всего несколько миллиметров, а не поверхности головной части (ГЧ), достигает 6400 градусов по Кельвину.
Рассмотрим применимость активной радиолокационной головки самонаведения (АРЛ ГСН). Всего две БРСД – «Першинг-2» и китайская DF-21D (CSS-5 Mod 4) имеют радиолокационные головки. Но обе они работают только по определенным радиоконтрастным целям. В первом случае – это ПУ БРСД «Пионер» или ангар «Крона», причем они должны находиться на поверхности в определенном порядке, иначе система RADAG при сравнении с эталонной картой местности просто зависнет. Ракета, конечно, долетит до цели на одной инерциальной системе, но КВО составит не 35–40 метров, а 400–600.
Во втором случае это надводные корабли достаточно большого водоизмещения – от фрегата и выше.
Обе ракеты имеют небольшую дальность – от 1600 до 1800 километров и у них нет проблем с теплозащитой. Скорости полета на конечном участке траектории невысоки – не более М=2,5. Поэтому даже самый простой стеклопластиковый радиопрозрачный обтекатель может справиться и с задачей теплозащиты, и с задачей сохранения необходимой формы радиолуча для работы ГСН.
 |
Из-за невозможности селекции неконтрастных малозаметных целей типа ШПУ МБР на фоне гладкой подстилающей поверхности системой RADAG американцы отказались от оснащения БРСД «Першинг-2» проникающими боеголовками. Дело в том, что на начальном этапе НИОКР для ракеты разрабатывались два варианта ГЧ – обычная ядерная W-85 мощностью 0,2–80 килотонн и проникающая W-86 мощностью 0,1–5 килотонн. Работы по второй были свернуты в 1980 году. Оптические системы вполне справились бы с такой задачей. Пример – современная российская БРМД (траектория движения квазибаллистическая) «Искандер».
То есть здесь даже не идет речи о какой-то организации противодействия системам самонаведения атакующих ракет. Нет возможности оснастить боеголовки МБР какими-либо системами самонаведения. Так что 120 метров – это реальный технический предел для БР межконтинентальной дальности полета.
Таким образом, в начале 80-х годов XX века реальностью стало достижение величины давления во фронте ударной волны на конструкцию ШПУ в 2000–2200 кг/см2 при условии наличия на носителе достаточно мощного заряда среднего класса – 300–500 килотонн. Дальнейшее усиление ШПУ без радикального изменения подхода к решению этой неотложной проблемы невозможно. Такой подход был найден еще в конце 70-х годов. Строительство бетонных укрытий вокруг шахты (без изменения конструкции самой шахты) позволило бы добиться увеличения степени защищенности на порядок до уровня 2250 кг/см2.
Перевод МБР на колеса или рельсы в наше время не является спасительной панацеей. В середине 80-х это была актуальная и перспективная тема при том уровне развития технических средств видовой космической и радиотехнической разведки. Наивно полагать, что сегодня возможно надежно скрыть хотя бы на короткое время мобильный ракетный комплекс даже на необъятных просторах нашей страны. Мобильная ПУ – это прежде всего металлический объект длиной более 24 метров, шириной около 3,5 метра и высотой почти 5 метров. Он излучает большое количество тепла и является источником электромагнитного излучения одновременно в десятке диапазонов частот. Необходимо помнить, что мобильная ПУ не имеет защиты даже от обычных средств поражения.
В распоряжении американцев в ближайшие 20–30 лет будут 420 МБР «Минитмен-3», размещенных в ШПУ, укрепленных до уровня 2000–2200 PSI (140–154 кг/см2). Уверенно поразить такую укрепленную цель может только Р-36М2 «Воевода» (SS-18 Mod 5 Satan). Не зря американцы так настаивали на уничтожении именно этих ракет при заключении договора СНВ-1. Если российскому ВПК удастся создать МБР хотя бы на том же уровне, что и «Воевода», и развернуть 50 ракет в существующих ШПУ, то проблем с поражением целей подобного рода не будет. Другого выхода я не вижу.
Сергей Кетонов, полковник-инженер, ветеран войны в Афганистане
Опубликовано в выпуске № 38 (455) за 26 сентября 2012 года
