Контрнаступление ВСУ, если и было, началось позже и шло медленнее, чем предполагалось, пишет The Independent. И главные вопросы — кто виноват и что будет дальше. Вместе с автором статьи на них попытались ответить читатели.
Мэри Дежевски
Долгожданный военный маневр не принес ВСУ существенных результатов, пишет Мэри Дежевски (Mary Dejevsky) и задается вопросом: как теперь Киеву продолжать боевые действия против России?
Что же случилось с весенним контрнаступлением Украины? Последние полгода его с нетерпением ждали как на Украине, так и за ее пределами. Одни ждали решающих сдвигов на поле боя, а другие даже надеялись, что русские войска вовсе уйдут. Но теперь уже нет. Лето проходит, на пороге осень, и основные вопросы повисли в воздухе. Что же контрнаступление — неужели было и прошло? Да и было ли оно вообще? А если да, то каков же был план? И не всплывет ли эта тема с новой силой к приходу уже следующей весны?
Ответить на эти вопросы нелегко — в том числе потому, что информация с обеих сторон крайне скудна. Украина по понятным причинам держит свои военные маневры в тайне, а потери строжайше засекретила. Сообщения же из России либо блокируются на Западе априори, либо воспринимаются крайне скептически. При этом работа журналистов на линии фронта не только опасна, но и все жестче контролируется украинскими медиа-менеджерами.
Пожалуй, наверняка можно сказать лишь одно: украинское контрнаступление, если оно и было, началось позже и шло гораздо медленнее, чем предполагалось. Мы знаем это, потому что об этом периодически говорил не кто иной, как сам президент Зеленский — а национальные лидеры едва ли будут преуменьшать свои военные успехи.
Во-вторых, опять же, если контрнаступление имело место, то оно дорого обошлось Украине с точки зрения потерь личного состава и техники. Западные репортеры стали свидетелями ужасных сцен на передовой и слышали из первых уст рассказы вернувшихся солдат. И это уже совсем не "российская пропаганда".
В то же время — и это еще одна причина неопределенности — никто не знает, что принесет завтрашний день. Многие сторонние наблюдатели не хотят списывать контрнаступление, как провальное, не только из лояльности к Украине. Дело в том, что этот конфликт преподнес столько сюрпризов, что какие-либо категоричные утверждения делать опасно. Можно сокрушаться о провале контрнаступления Украины вечером, а наутро проснуться и увидеть фотографии прорыва российских войск, подрыва Керченского моста и повторного захвата стратегических пунктов на восточном берегу Днепра. Эта надежда сохраняется, несмотря на то, что время для сколь-либо существенного украинского прорыва стремительно истекает.
Делая выводы о контрнаступлении Украины, нужно учитывать, как оно было задумано. И здесь, по-видимому, имело место расхождение между тем, что реально планировал Зеленский со своими генералами, и теми ожиданиями, которые они намеренно или случайно породили в Вашингтоне и на Западе.
Создавалось впечатление (во всяком случае за пределами Украины), что контрнаступление начнется, как только земля просохнет после весенней распутицы настолько, чтобы могла пройти тяжелая техника, что она будет проходить вдоль большей части линии фронта на востоке и что ее целью станет переход через Днепр, разрыв сухопутного коридора в Крым, созданного Россией после победы в боях за Мариуполь, и возвращение занятых ею территорий юго-восточной Украины, а то и Крыма.
Если цель была именно такой, то, похоже, она оказалась нереалистичной и контрнаступление, увы, провалилось. Но было ли в этой цели нечто большее, чем просто надежда на лучший расклад? Насколько Киев мог сознательно преувеличивать масштабы и срочность своего плана, чтобы удержать своих западных сторонников и ускорить военные поставки?
Украинские официальные лица, безусловно, связывают задержку контрнаступления с жалобами на медленные поставки военной техники. Американские танки Abrams и немецкие Leopard широко освещались в СМИ. Другой проблемой была воздушная мощь. Просьбы Украины о предоставлении истребителей F-16 оказались невыполнимыми, учитывая время, необходимое для подготовки летчиков и обслуживающего персонала, и вместо них были обещаны дополнительные МиГи советских времен.
Однако отсутствие авиационного прикрытия украинских войск, пытающихся продвигаться к российским рубежам, многие называют слабым местом, которое ограничивает продвижение украинцев и значительно увеличивает их потери. В недавних сообщениях американских СМИ утверждалось, мол, западные военные чиновники прекрасно понимают, что у Киева нет ни подготовки, ни вооружения для изгнания российских войск, но рассчитывают, что это компенсирует "украинская храбрость и находчивость". Разве нет повода у украинцев в один прекрасный день обвинить своих союзников в безрассудном растрачивании украинских жизней?
А есть еще и российская составляющая. Даже если в планах Украины было контрнаступление на нескольких фронтах и быстрый разрыв российских границ, о насколько же ее неспособность достичь этого отражает ее собственную слабость, а насколько это была недооценка российских сил? Получив заблаговременное предупреждение о планируемом контрнаступлении, Россия создала множество линий обороны, включая траншеи и минные поля, которые оказались более эффективными, чем ожидала Украина.
Было бы неправильно говорить о том, что Украина не достигла никакого прогресса, но любые достижения были относительно небольшими и эпизодическими. Киевские войска так и не смогли навести переправу через реку, необходимую для отвоевания территории на восточном направлении. В последние дни поступали сообщения о том, что шесть небольших катеров переправились на восточную сторону из района Херсона, находящегося под контролем Украины, однако сведения о том, удалось ли войскам захватить плацдарм или, как утверждают российские официальные лица, они были отбиты, противоречивы. В любом случае, переправа была слишком мала, чтобы ее можно было считать значительным продвижением.
В свете малого прогресса Украина, по-видимому, перешла от своего многообещающего контрнаступления на суше к контрнаступлению другими средствами, призванными вызвать раздражение и дестабилизировать обстановку внутри России. Это и удары по складам боеприпасов, оружейным заводам и другим объектам, и атаки беспилотников на подлете к Москве и по российским черноморским портам, и прилеты по Керченскому мосту, соединяющему материковую часть России с Крымом.
Расчет Украины, по-видимому, заключается в том, что Россия будет охвачена растущим чувством незащищенности и что Москва задастся вопросом, стоят ли территориальные приобретения потерь. Однако такой подход не лишен риска. Россия может принять более решительные ответные меры против Киева и западных регионов Украины, которые до сих пор оставались в основном в стороне, а ответные удары по портам могут привести к распространению конфликта на весь Черноморский регион.
Можно назвать и другие факторы. Решение США поставлять Украине кассетные бомбы говорит о том, что запасы других боеприпасов исчерпаны. Наступает осень, а вместе с ней и сырая погода, которая затруднит работу украинских предприятий на суше. Под вопросом может оказаться не только моральный дух России, но и Украины, поскольку масштабы потерь становятся все более очевидными и возникает необходимость в новых призывах. К неудовольствию Зеленского, на саммите НАТО в прошлом месяце Украине не удалось заручиться обязательством о вступлении в альянс.
Существуют и более масштабные неопределенности. В Польше, которая находится в авангарде европейской и натовской поддержки Украины, в октябре проходят всеобщие выборы. Начинает набирать обороты и президентская кампания в США, а поддержка Украины со стороны Великобритании выглядит не столь безоговорочной, как в бытность Бориса Джонсона премьер-министром. Вероятно, осознавая возможность изменения международной погоды, Украина начала искать дипломатическую поддержку за рубежом, в том числе на недавней встрече более чем 40 стран, состоявшейся в Саудовской Аравии.
В конечном счете именно все эти события, вместе взятые, дали бы лучший ответ на вопросы о контрнаступлении Украины, чем то, что может происходить или не происходить на местах. Даже если Украине удастся совершить тот чудесный прорыв, на который она когда-то надеялась, отрезание российского коридора в Крым уже не сможет обеспечить победу. Время ушло вперед.
Комментарии читателей:
Envious
Центристские СМИ — и, что немаловажно, безграмотные консервативные таблоиды тоже — последние два года пичкают нас бредовыми фантазиями о том, как этот конфликт закончится свержением Путина и крахом российской внешней политики. Отчего-то мне сдается, что этого не будет — особенно в преддверии выборов в США…
Old dane
Получается, что итог украинского наступления сильно зависит от украинских потерь (а они неизвестны), а также оттого, смогут ли Киев и Запад адекватно их восполнить. И мы нескоро узнаем, смогут ли украинцы перемолоть русских западным оружием — или все будет с точностью до наоборот. Но мы знаем наверняка, что бойня продолжится, как и дальнейшее уничтожение Украины. Кто от этого выиграет? Явно не гражданское население.
ZippyUK1
Украина проиграла, как только в нее вкатились российские танки. Этого всего можно было избежать, причем Украине для этого нужно было лишь сохранять нейтралитет и прекратить обстреливать русскоязычных в Донбассе, чем она занимается с 2014 года.
Победить Украина не может в принципе: у нее для этого нет промышленных мощностей, и она целиком зависит от подачек Запада. У России, наоборот, есть промышленный потенциал, и санкции даже близко не "убили" ее экономику, как нам внушали. Более того, в этом году она должна вырасти на целых 2%.
Освещение же этого конфликта в СМИ — полный позор, потому что о реальном положении дел на фронте и дальнейших перспективах не сообщается. Нравится вам это или нет, но республики Донбасса и Крым проголосовали за то, чтобы влиться в состав России и встать под ее зонтик межконтинентальных баллистических ракет. Они ушли — и уже не вернутся.
Не стройте иллюзий! Прекратите кровопролитие! Остановите боевые действия! Сядьте за стол переговоров!
