Китай воспринимает конфликт на Украине не так, как Запад, пишет директор Европейского совета по международным отношениям Марк Леонард в статье для Politico. Пекин рассматривает происходящее в рамках общей картины и старается не упустить шанс завоевать Глобальный Юг.
Если присмотреться к постоянно меняющейся позиции Пекина по украинскому конфликту повнимательнее, становится ясно, что китайцы представляют его себе совершенно иначе, чем Запад.
Что Китай думает об Украине на самом деле? Этот вопрос не дает покоя как самим украинцам, так и их западным союзникам.
Некоторые наверняка рассчитывали получить ответы на недавно прошедшем Всемирном форуме мира в Пекине — это ежегодное мероприятие с громким названием проводится с 2012 года, чтобы продемонстрировать, что Китаю по силам решать вопросы войны и мира на глобальном уровне.
Но западные гости форума сильно удивились, обнаружив, что тема Украины оказалась на задворках. Кроме того, их ждало еще одно разочарование: единственными из гостей, кто обсуждал Киев, оказались русские. Выяснилось, что украинцев даже не пригласили.
Однако для тех, кто следит за постоянно меняющейся позицией Китая, это едва ли неожиданность. Помимо участия во Всемирном форуме мира, мы взяли за последние полтора года десятки интервью у китайских мыслителей и стратегов из ведущих университетов, аналитических центров и партийных организаций, чтобы понять, как же их страна относится к украинскому конфликту. И обнаружили, что, несмотря на все горячие споры по этому поводу — более оживленные, чем можно было бы ожидать, — Китай воспринимает его не так, как Запад.
Во-первых, для Китая боевые действия на Украине в принципе не так важны. Они представляются лишь частью общей картины — не как некое катастрофическое противостояние, в корне меняющее мировой порядок, а как опосредованная война между Китаем и США. Важно отметить, что, по мнению многих, Америка использует конфликт, чтобы окружить Китай. Так, подчеркивается, Япония и Корея ввели санкции против России (результат давления Запада) и в награду получили приглашения на мадридский саммит НАТО.
По той же логике многих китайских мыслителей, европейцев убедили вписать Пекин в стратегическую концепцию альянса и занять более жесткую позицию в вопросе китайских технологий.
Между тем этих мыслителей вдохновляет то обстоятельство, что Вашингтону не удалось сплотить остальной мир в свою поддержку. Как заметил один интеллектуал, в отличие от холодной войны, Западу не удалось сплотить развивающиеся страны в вопросе помощи Украине. Целых 157 государств не поддерживают в этом вопросе ни Запад, ни Китай, подчеркнул этот эксперт. Таким образом, ключевой целью внешней политики Пекина стало завоевать расположение "неприсоединившихся" и извлечь выгоду из пошатнувшейся репутации США.
Эта битва за Глобальный Юг выходит далеко за рамки конфликта на Украине. В пику американскому "феодализму" Пекин разработал собственные предложения в виде Глобальной инициативы развития, Глобальной инициативы безопасности и Инициативы глобальной цивилизации — все они были представлены участникам форума с великим энтузиазмом. Что показательно, многие из них прибыли как раз из стран, расположения которых Китай активно добивается.
Второй урок заключается в том, что, с точки зрения Китая, поддерживая Россию, он больше выиграет, чем потеряет. Но хотя присутствие российских экспертов на Всемирном форуме мира подчеркнуло промосковские настроения Пекина, а российские гости удостоились лучших площадок, складывается четкое впечатление, что Москва сейчас — в лучшем случае лишь младший партнер Пекина. <…>
Хотя звучат и голоса крайне критические, <…> все сходятся в том, что обе страны сплачивает общее видение постзападного миропорядка.
Еще один вывод заключается в том, что, по мнению китайских мыслителей, конфликт на Украине не приблизил, но и не отдалил войну на Тайване. Официальная позиция гласит, что "Украина — это не Тайвань", но ученые внимательно следят за конфликтом. Многих удивили единство и активность Запада в его санкциях против России и военной помощи Киеву. Однако они также отметили, что аргументы о нежелании воевать с ядерной державой напрямую также применимы к Китаю, когда речь идет о Тайване. В результате они думают, что вместо прямого конфликта Запад примет стратегию "ощетинившегося дикобраза": будет вооружать остров и поддерживать местные державы вроде Японии.
Наконец, китайцы считают, что экономическая взаимозависимость не защитит Пекин в случае конфронтации с Западом — вместо этого он должен готовиться к санкциям. Таким образом, на Всемирном форуме мира много говорили об экономической безопасности, цепочках поставок и защите от санкций. В какой-то момент вышла Дилма Русеф — бывший президент Бразилии, ныне руководитель Нового банка развития — и раскритиковала западные попытки "размежевания" и "снижения рисков". Ради защиты же стран от "запугивания" со стороны Запада она призвала к дедолларизации.
И в этом смысле представленный на мероприятии миропорядок во многом отражает приоритеты Пекина в отношении Украины. Как и сам форум, конфликт дал Китаю возможность использовать слабости Запада, чтобы укрепить собственную безопасность на международном уровне, расширив связи с Глобальным Югом, упрочив свой имидж посредника и подстегнув усилия по обретению экономической независимости.
Один китайский ученый, с которым мы пообщались в Пекине, объяснил, что извлечь пользу можно даже из невыгодной ситуации. "Пока Китай не обязан вооружать Россию, — сказал он, — люди будут надеяться, что Пекин сможет сыграть конструктивную роль".
Озадаченным западным дипломатам есть над чем подумать.
Автор статьи: Марк Леонард (Mark Leonard)
Марк Леонард — соучредитель и директор Европейского совета по международным отношениям, а также автор книги "Эпоха немира".
