Слабость России дала бы Украине шанс на прорыв в контрнаступлении, пишет The Economist. Но этого не случилось. Напротив, российские войска продемонстрировали упорство и изобретательность. В результате операция ВСУ застопорилась и начала превращаться в войну на истощение.
Прорыв по-прежнему возможен, но на него уйдет какое-то время.
Украинское контрнаступление длится седьмую неделю. <...>. Большая часть оснащенных Западом бригад ВСУ находится в целости и сохранности, потому что в бой их не вводили. Но продвижение идет медленнее и труднее, чем ожидалось, в связи с чем надежды на быстрый прорыв угасли. Операция превратилась в затянувшуюся битву на истощение, которая, скорее всего, продлится до осени.
Первые крупные атаки Украина провела 4 июня на юге в окрестностях Орехова в Запорожской области и вокруг Великой Новоселки в Донецкой области. Отдельно ВСУ пошли в наступление в окрестностях Артемовска. Союзники Киева несколько месяцев проводили командно-штабные учения и моделировали ситуацию, пытаясь спрогнозировать, как будет развиваться нападение. Они демонстрировали осторожный оптимизм, считая, что существует небольшой шанс на прорыв в начале наступления, который приведет к стремительному прогрессу, как это было в прошлом году в Харьковской области. Но такой исход был возможен лишь в том случае, если Украина выполнит свою боевую задачу безукоризненно, а Россия — проявит слабость.
На деле не произошло ни первого, ни второго. ВСУ сразу же столкнулись с трудностями. Их новые, оснащенные Западом бригады застряли, иногда попадая на минные поля, и по ним наносили удары российская артиллерия, расчеты ПТУР, ударные вертолеты и беспилотники. Киев в ответ изменил тактику. Сейчас он держит танки позади, а в бой отправляет маленькие группы бойцов не более 20 человек, которые действуют в пешем порядке, продвигаясь медленно и с перерывами. В результате наступление превратилось в мучительно медленный и тяжкий труд.
"Различные военные игры, которые мы проводили заблаговременно, показывали определенную степень продвижения, — заявил генерал Марк Милли. — Но оно замедлилось". ВСУ заявляют о занятии 12 квадратных километров территории на юге до 24 июля и 227 квадратных километров в целом за все время операции. Это около 0,3% территории, взятой под контроль Россией с начала вооруженного конфликта.
Отчасти медленное продвижение отражает сложность стоящих перед Украиной задач. Российская оборона местами достигает в глубину 30 километров. ВС РФ провели колоссальные земляные работы, подготовив местность в инженерном отношении, и теперь она ощетинилась укреплениями, противотанковыми ловушками и минными полями. Большинство стран НАТО не смогли бы прорвать такую защиту без полного господства в воздухе. К сожалению, у ВСУ его тоже нет.
Еще одна проблема заключается в том, что Россия ведет оборонительные действия упорнее, чем ожидалось. В ответ на продвижение украинских войск солдаты проводят стремительные контратаки вместо того, чтобы прятаться в траншеях и в опорных пунктах. Побывавший недавно на линии фронта эксперт по российским вооруженным силам Роб Ли (Rob Lee) отмечает, что армия не просто умело реализует свою военную доктрину, но и действует весьма изобретательно. Например, она устанавливает противотанковые мины одна на другую, чтобы уничтожать инженерные машины разминирования.
Неспособность Украины прорвать оборону противника отчасти объясняется нехваткой техники. ВСУ нуждаются в средствах разминирования, в системах ПВО и в противотанковых ракетах, чтобы останавливать российские контратаки с большего расстояния. Большим подспорьем может стать авиация, но обещанные Западом истребители прибудут нескоро. В любом случае, их будет мало, и Украина не сможет контролировать свое небо.
Но она могла бы лучше использовать боевую технику, которая у нее имеется. Ли рассказал об одном случае, когда наступление украинской бригады отложили на пару часов до рассвета. Это свело на нет преимущество ВСУ в системах ночного видения, а артиллерийская подготовка была проведена раньше срока. Российские пехотные отделения и противотанковые расчеты, которые надо было подавить выверенным по времени артиллерийским огнем, получили возможность для проведения атаки. Многие подобные наступления останавливались еще до подхода нападающий войск к основным минным полям.
В неумении организовывать взаимодействие при проведении сложных атак с участием самых разных подразделений, использующих различное оружие и боевую технику, нет ничего удивительного. Новые бригады ВСУ формировались в спешке и экипировались незнакомой солдатам техникой. Мобилизованные проходили месячную боевую подготовку в Германии. По словам Ли, им трудно выполнять такие задачи, как проведение разведки и рекогносцировка. В связи с этим в ночное время новые части теряются и плохо понимают происходящее. Наблюдаются также проблемы с взаимодействием, есть непонимание, где поставили мины свои войска. Более опытные бригады наверняка подготовились бы к таким внештатным ситуациям. Невозможно сказать, как показали бы себя ВСУ, если бы западные партнеры подготовили их лучше и оснастили прошлым летом, не дожидаясь января, и если бы Украина начала наступление весной, на чем настаивали многие ее союзники.
Партнеры Киева пока не паникуют. "На мой взгляд, это далеко не провал, — сказал генерал Милли, когда его спросили, почему застопорилось наступление. — Думаю, пока еще слишком рано делать такие выводы". Украина "не катастрофически отстает от графика наступления", отметил британский министр обороны Бен Уоллес. <...>
Оптимисты указывают на три фактора в пользу Киева. Первое, ВСУ не стоит опасаться серьезного контрнаступления противника, несмотря на небольшое продвижение российских войск в Луганской области в последние дни. <...>
Второе, решение Москвы обороняться на передовых рубежах, не отходя на заранее подготовленные оборонительные позиции, замедлило наступление ВСУ, но из-за этого в тылу у России осталось мало мобильных резервов. <...> Если бы Украина прорвала оборону и вышла на оперативный простор, отказавшись от лобовых атак в Запорожье и отдав предпочтение обходным маршрутам, она смогла бы быстро продвинуться вперед, говорят некоторые эксперты. Но в частном порядке они признают, что шансов выйти к Азовскому морю у Киева остается все меньше.
Третий фактор заключается в том, что Украина постепенно ослабляет основу боевой мощи России. <...> В последние дни она также наносит удары британскими ракетами Storm Shadow по авиабазам и складам боеприпасов противника, в том числе в Крыму. По словам Уоллеса, в результате одного такого удара было уничтожено 2,5 тысячи тонн снарядов. В то же время Киев все чаще бьет по Москве беспилотниками <...>. Очередной такой удар был нанесен 24 июля.
Трудно сказать, каков эффект от этой кампании. Побывавший на фронте вместе с Ли военный эксперт Франц-Стефан Гейди (Franz-Stefan Gady) сомневается, что Украина своими ударами на самом деле разрушает российскую систему управления войсками и лишает армию боеприпасов. Он отмечает, что на юге у ВСУ имеется превосходство в ствольной артиллерии (такой как гаубицы), но ВС РФ очень часто производят пуски ракет. Похоже, что у них войсковая разведка работает не хуже, и они знают, что делает противник на поле боя. Но, поскольку Украина не сумела осуществить прорыв и добиться серьезных успехов в начале операции, теперь вооруженные действия все больше превращаются в войну на истощение. Такие конфликты измеряются не километрами захваченной или оставленной территории, а менее заметными факторами, такими как потери и согласованность действий войск.
"Тактически в этом конфликте наступило равновесие", — сказал один западный представитель, участвующий в разработке стратегии. По его словам, у украинской армии сильная мотивация, а благодаря американскому решению поставить кассетные боеприпасы она хорошо оснащена и сможет продолжать наступление дольше, чем предполагалось ранее. Летом операция не ограничится, это точно. Российской армии вполне удобно находиться в обороне, и она воспользуется этим временем для создания новых фортификационных сооружений. <...>
Некоторые американские и европейские военачальники утверждают, что украинское командование проявляет чрезмерную осторожность, не спеша наносить удары силами новых бригад. <...> Те же негодуют, слыша такие оценки, и заявляют, что не собираются рисковать своей армией в ситуации, с которой натовские генералы никогда не сталкивались.
В этом смысле меняющийся характер наступления, которое переходит от стремительных атак к более спокойной и выверенной тактике, отражает военные реалии и более глубокие изменения в подходах. Сколоченная всего за несколько месяцев войсковая группировка вряд ли сможет проводить быстрые и маневренные атаки. У русских есть глагол "перемалывать", и сейчас это слово употребляют обе стороны. Но младшие командиры ВСУ, ставшие свидетелями того, как на протяжении полутора лет гибли бойцы из их подразделений, отказываются отправлять мобилизованных новобранцев в мясорубку <...>. Уоллес заявил, что, становясь все более европейской, Украина "обретает западноевропейскую осторожность".
Нежелание посылать солдат на убой имеет свои плюсы. Сейчас многие украинские подразделения в лучшем состоянии, чем предполагали разработчики планов операции. Они считали, что у бригад, наступающих на позиции противника, останется лишь треть личного состава. Отчасти благодаря хорошо бронированным западным машинам потери оказались намного меньше. Если ВСУ не хотят нести тяжелые потери, как это было в начале июня, когда они проводили лобовые атаки, им придется изматывать российскую армию, используя свои преимущества в высокоточном оружии большой дальности, а также щедро передаваемые Киеву данные западной разведки. "Битва будет долгой, трудной и кровопролитной, — сделал вывод генерал Милли. — В итоге мы посмотрим, где окажутся украинцы".
