Украина дала НАТО повод для оправдания собственного существования, но альянс отодвинул ее на второй план, пишет обозреватель TAC Эндрю Бацевич. Его первостепенной целью стало возрождение американской империи. Но это застойная политика, которая никоим образом не решит внутренние проблемы США, уверен автор.
В дебатах о расширении НАТО судьбы Украины отходит на второй план.
Сквозь мусор, почти каждый день заваливающий страницу с комментариями в New York Times, время от времени пробиваются светлые проблески. Недавняя гостевая колонка Грея Андерсона (Grey Anderson) и Томаса Мини (Thomas Meaney) служит тому примером.
"НАТО — не то, за что она себя выдает", — гласит заголовок. Вопреки утверждениям создателей и адептов альянса, Андерсон и Мини убедительно доказывают, что главная цель Организации Североатлантического договора с момента ее создания заключалась не в сдерживании агрессии с Востока и уж точно не в продвижении демократии, а в том, чтобы "привязать Западную Европу к гораздо более обширному проекту строительства мирового порядка под руководством США". В эпоху холодной войны в обмен на гарантии безопасности европейские союзники Вашингтона предлагали тому подчинение и уступки по таким вопросам, как торговая и денежно-кредитная политика. "И в выполнении этой миссии, — пишут авторы, — НАТО добилась значительных успехов". Старый континент, этот участок мировой недвижимости, особенно ценимый представителями элиты в США, стал таким образом центральным элементом послевоенной американской империи.
Окончание холодной войны поставило эту модель под вопрос. Отчаянно пытаясь сохранить жизнеспособность НАТО, ее сторонники утверждали, что альянс должен "либо расшириться за пределы своего ареала деятельности, либо вообще выйти из бизнеса". НАТО заняла "активисткую" позицию, что привело к ее безрассудным вмешательствам под предлогом "государственного строительства" в Ливии и Афганистане. Результаты были далеко не благоприятными. Подчинение давлению Соединенных Штатов, заставлявших альянс выйти из своей первоначальной зоны действия, обошлось ему дорого и послужило главной причиной подрыва доверия к НАТО как к дееспособной в военном отношении организации.
И тут появился Владимир Путин, который и спас положение. Спецоперация России на Украине дала Соединенным Штатам повод, чтобы забыть о собственных военных неудачах после 11 сентября 2001 года, и точно так же позволила НАТО снова стать главным инструментом защиты Запада. И, что особенно важно, фактически не требуя кровавой жертвы ни от американцев, ни от европейцев.
В подобном контексте будущая судьба самой Украины предстает уже как нечто совершенно второстепенное. Настоящая проблема сосредоточена на возрождении понесших ущерб устремлений США к глобальному господству. С каким-то непонятным единодушием американский истеблишмент, занимающийся национальной безопасностью Соединенных Штатов, целиком отдал себя теории о том, что США должны оставаться единственной сверхдержавой на планете, даже если для этого потребуется проигнорировать огромное количество противоречащих этой теории свидетельств, говорящих о появлении многополярного мирового порядка. В этом отношении московская спецоперация стала для Вашингтона безукоризненно своевременным подарком.
Считается, что в этой теории присутствует элемент гениальности. Победа над Россией без реальных боевых действий против нее становится средством восстановления образа "незаменимой" Америки, поблекшего за десятилетия, последовавшие за падением Берлинской стены. Для Вашингтона, как это понимают Андерсон и Мини, истинные ставки на Украину выходят далеко за пределы вопроса о том, чей флаг развевается над Крымом. Если Киев "выиграет" в конфликте с Москвой — как бы ни формулировалась эта "победа" и какую бы цену ни заплатили за нее украинцы, — сама НАТО (и лобби альянса в Вашингтоне) заявит об полной оправданности своего существования.
И не сомневайтесь в том, что основные европейские державы затем тихо откажутся от обещаний нарастить свои военные расходы, а фактическая ответственность за безопасность континента снова ляжет на Соединенные Штаты. Сейчас, когда столетие Второй мировой войны уже не за горами, американские войска останутся в Европе на постоянной основе. Это послужит поводом для ликования во всем военно-промышленном комплексе США, который будет процветать.
Играя мускулами, Соединенные Штаты неизбежно подтолкнут значительно расширившуюся НАТО к тому, чтобы обратить внимание на обеспечение "основанного на правилах международного порядка" в Азиатско-Тихоокеанском регионе, где Китай уже избран главным противником. Таким образом, Украина послужит своего рода шаблоном, когда Америка и ее союзники бросят свои силы в регион, отстоящий на многие тысячи миль от самой Европы.
Глобальное военное присутствие США будет усиливаться. Попытки Вашингтона навести порядок внутри страны потерпят неудачу. Острые глобальные проблемы, такие как климатический кризис, будут рассматриваться как второстепенные. Но империя, у которой нет имени, будет существовать, что в конечном итоге и является целью самой игры.
Президент Байден любит говорить, что мир достиг "переломного момента", подразумевая необходимость смены направления глобальной политики. Однако главной чертой его внешней стратегии является застой. Он придерживается той геополитической логики, которая привела к созданию НАТО в 1949 году.
В те времена, когда Европа была слабой, а Советским Союзом правил Сталин, такая логика, возможно, и имела некоторые основания. Но сегодня важность, приписываемая НАТО, свидетельствует главным образом о банкротстве американской стратегической мысли и неспособности расставить приоритеты в реальных национальных интересах США, как внешних, так и внутренних.
Правильный пересмотр стратегии национальной безопасности Соединенных Штатов должен начаться с объявления графика их выхода из НАТО, преобразования альянс в организацию, полностью принадлежащую Европе и управляемую ЕС. То, что представить себе такие действия со стороны США почти невозможно, как раз и свидетельствует о голоде воображения, который царит в Вашингтоне.
Автор: Эндрю Бацевич (Andrew Bacevich) — председатель и соучредитель Института ответственного государственного управления Quincy, а также автор статей для TAC.