Западные СМИ пишут, что «радикально новый боевой танк русских» создается для защиты от китайцев и исламистов
На днях израильское интернет-издание Defense Update опубликовало статью, посвященную перспективному российскому боевому танку на базе унифицированной боевой платформы «Армата», в которой заявило, что новая машина, «обозначенная как Т-99, будет менее революционной и амбициозной в технологическом плане, чем провалившийся проект «Объект 195» (Т-95). Он будет меньше весить, благодаря чему станет более подвижным и дешевым по сравнению со своим более амбициозным предшественником». Благодаря массовым поступлениям этого танка и другой бронетехники нового семейства, пишет издание, Россия планирует модернизировать свои бронетанковые войска.
Приводятся цифры, что первые поступления «радикально нового основного боевого танка» (ОБТ) в войска намечены на 2015 год, а всего к 2020 году планируется поставить 2300 Т-99. При этом статья также гласит, что «русские строят свои вооруженные силы не только против НАТО, но, что более важно, чтобы защитить свои протяженные южные границы от радикальных исламских стран, которые могут наращивать свою военную мощь, и от растущего могущества Китая на Востоке… Уровень требуемого технического совершенства в противостоянии этим угрозам не столь высок, как в противостоянии продвинутым технологиям сил США и НАТО».
Иными словами, по мнению автора, модернизация бронетанковых войск России будет достаточна для слабых в военном отношении стран Азии. А до уровня армий Запада перспективной русской боевой машине еще далеко. Насколько справедливы эти утверждения? Об этом «СП» спросила одного из ведущих экспертов в области бронетанковой техники, полковника запаса Виктора Мураховского:
«СП»: – Прежде всего, почему Министерство обороны так и не стало пускать в серию «Объект 195»?
– Этот танк в свое время практически завершил госиспытания и не был принят на вооружение по той причине, что, с одной стороны, у Министерства обороны за время его разработки существенно изменились требования к нашему новому танку. С другой - промышленность оказалась не готова к его серийному выпуску. Ей требовалось несколько лет на то, чтобы осуществить технологическую модернизацию производства и начать выпускать те ключевые компоненты, которые требовались для «Объекта 195».
«СП»: – Что означает формулировка «изменились требования»?
– Содержание технического задания Министерства обороны на проведение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ является секретным, поэтому я могу ответить только в целом. Например, повысились требования по защищенности танка от поражения боеприпасами в верхнюю проекцию машины, от подрывов на минах и самодельных взрывных устройствах, а также к всеракурсной защите от носимых ручных противотанковых средств и т.д.
«СП»: – Авторы зарубежной публикации выдвигают версию, что танк на базе «Арматы» будет лишь упрощенным и менее технологичным вариантом «Объекта 195». Это так?
– «Армата» вобрала в себя все достижения «Объекта 195». По принципиальной компоновке и по подавляющему большинству узлов, агрегатов и систем, она практически аналогична 195-му объекту, но выполнена на более высоком технологическом уровне. Например, там полностью «цифровой» борт, который позволяет достаточно малыми усилиями проводить усовершенствование и подключение новых узлов и агрегатов. Но есть и заметные отличия. Министерство обороны не нашло возможности ставить в серию пушку увеличенного калибра. Потому что это требует не только производства орудия, но и выпуск сотен тысяч совершенно новых снарядов, которые наша промышленность не выпускала, создание мобилизационных запасов и т.д. На тот момент это посчитали не слишком важным. Поэтому сохранена пушка калибра 125-мм. Но по компоновке, системе управления огнем, двигателю, характеристикам трансмиссии, подвески, по основным элементам броневой динамической и активной защиты «Армата» полностью наследует те наработки, которые были успешно достигнуты на «Объекте 195». Поэтому я не вижу оснований для выводов, что «Армата» будет хуже.
«СП»: – Несколько месяцев назад один из инженеров «Уралвагонзавода» в беседе с корреспондентом «СП» заявил, что «Объект 195» не стали пускать в серию потому, что за время его разработки разорвались важные кооперационные цепочки. Поэтому, мол, хотя хороший танк и был создан, возможность серийного производства такой качественной военной техники уже утрачена.
– Работы по 195-му объекту начались уже после распада Советского Союза. Поэтому действительно некоторые технологические и кооперационные цепочки приходилось создавать заново. Но это успешно сделано. То есть за время работы над «Объектом 195» они были не утрачены, а, наоборот, созданы вновь. В 90-е годы параллельно велись работы по созданию танка Т-90А и по созданию «Объекта 195». Восстанавливать кооперационные связи пришлось в обоих случаях, но с этой задачей успешно справились и для одного, и для второго танка.
«СП»: – Какова судьба предприятий, входивших в кооперационную цепочку, после того как приняли решение не запускать в серию «Объект 195»?
– Подавляющее большинство объединено в научно-производственную корпорацию «Уралвагонзавод».
«СП»: – Как идут работы по созданию танка на базе «Арматы»?
– «Уралвагонзавод» уже заявил, что собирается ускорить их ход по сравнению с тем календарем опытно-конструкторских работ, который задало Министерство обороны. В частности, в следующем году два опытных образца будут готовы «в железе» и приступят сначала к заводским, межведомственным, а затем и государственным испытаниям.
Кроме того, правительством выделены средства в рамках Федеральной целевой программы по развитию оборонно-промышленного комплекса на технологическую модернизацию производства и подготовку к созданию машин нового поколения как на самом «Уралвагонзаводе», так и на предприятиях-смежниках, которые обеспечивают комплектацию. Их насчитывается несколько сотен.
«СП»: – В западной прессе для обозначения ОБТ на базе «Арматы» используется шифр Т-99. Он является официальным?
– Нет, так же, как и шифр Т-95 никогда не был официальным для «Объекта 195». Шифр присваивается только после приказа министра обороны о приеме техники на вооружение. До этого она носит внутризаводские шифры под названием «Объект». Т-99 – это выдумка западных авторов.
«СП»: – Не так давно активно обсуждалась тема возможных закупок за рубежом или разработки собственных танков на колесной основе. Что вы об этом думаете?
– Закупать зарубежные образцы не собирались. Мы получили на полигон в Кубинке некоторые образцы итальянской колесной техники, в том числе и с достаточно мощным танковым вооружением. Получили их для испытания вооружения – изучения того, как этот вопрос решен за рубежом. В советское время тоже предпринимали такие эксперименты. В частности, у нас был опытный образец с танковой пушкой на колесном шасси «Жало». Но в тот период, в связи с тем, что будущие войны предполагались широкомасштабными, это оказалось невостребованным. Сейчас совсем иная ситуация. Поэтому перед Министерством обороны, которое видит основные угрозы в локальных войнах и приграничных конфликтах, возникла задача резко увеличить оперативную и стратегическую мобильность значительной части Сухопутных войск. Отсюда возникла идея сделать некоторые средние бригады полностью на колесной базе. Включая образцы, которые будут играть роль псевдотанков. То есть - иметь практически танковое вооружение на колесной базе. Но, конечно, на поле боя под огнем противника такие машины не могут работать. Для этого у них слишком слабая защита по сравнению с традиционным танком.
«СП»: – Насколько перевод части наших бригад на колесную технику оправдан с учетом наших природных условий?
– Здесь все зависит от региона. Страна настолько огромна, природно-климатические условия настолько различны, что однозначно говорить нельзя. Например, на западном театре военных действий, южном и центральноазиатском направлении колесная техника вполне приемлема. На западном направлении дорожная сеть позволяет совершать оперативные маневры на большую глубину, а на центральноазиатском это позволяют условия местности даже вне дорог. Если же говорить о дальневосточном регионе, то там колесные бригады неприменимы. Так же, как и на северо-западном. Там нужна гусеничная техника. Но я думаю, что в Министерстве обороны и Генштабе работают достаточно умные и профессиональные люди, чтобы распределить «колесные» бригады на нужные направления.
«СП»: – В прессе долгое время обсуждалось сокращение числа танков в нашей армии до 2000 единиц. На ваш взгляд, оно оправданно?
– Во-первых, я не знаю, откуда взялась цифра в 2000 танков. Во-вторых, в сегодняшней ситуации, я думаю, этого действительно достаточно. На самом деле, в частях постоянной готовности находится порядка 2500 танков. Если добавить военно-образовательные учреждения, базы хранения и ремонта вооружения и военной техники, то есть резерв первой очереди, - это уже больше 3000 машин. Если же сюда добавить запасы мобилизационного резерва второй очереди, то есть Центральную базу резерва танков, то цифра увеличится гораздо значительней. Они предназначены для развертывания армии по штатам военного времени в 1,7 млн человек.
На текущий момент у нас имеется порядка 40 бригад, укомплектованных танками, - это вполне адекватная численность. Но в ближайшие годы это все еще будет подлежать пересмотру и изменению в связи с тем, что мы будем переходить на три типа бригад: тяжелые, средние и легкие. Поэтому сейчас необходимую цифру назвать довольно сложно. Тяжелые и средние бригады будут иметь танки, легкие – нет. Но это все лежит в русле мировых тенденций. Количество танков сократилось в вооруженных силах Германии, Франции, Великобритании, некоторые страны отказались от них полностью. В результате многотысячные бронетанковые войска сохранились в тех странах, у которых геополитическое положение заставляет их иметь как основу боевого порядка и организационно-штатной структуры Сухопутных войск: России, США, Китая, Турции, Индии.
Виктор Савенков
