Путин заявил, что у контрнаступления Украины нет шансов на успех, приводит слова президента России The New York Times. Автор статьи попытался объяснить такую уверенность российского лидера собственным пониманием его слов в русле западной пропаганды.
Нил Макфаркухар
Президент России Владимир Путин подытожил целую серию экстраординарных и порой непоследовательных оптимистичных комментариев за неделю касательно хода конфликта на Украине, заявив в пятницу, что Россия настолько уверена в своей победе над украинским контрнаступлением, что он исключает возможность применения ядерного оружия.
Отступив от запрета на обсуждение деталей конфликта и обращаясь к представителям российской деловой элиты, собравшимся на Петербургском международном экономическом форуме, Путин подчеркнул, что у Украины нет шансов в контрнаступлении против российских сил. Президент также отметил, что западные союзники Украины скоро устанут от конфликта и прекратят поставлять ей оружие, в результате чего Киеву придется свернуть его военную кампанию.
Заявления Путина об успехах России, звучащие вопреки всем неудачам, казалось, вызвали раздражение у немногочисленного, но все же довольно заметного хора критиков. По их утверждениям, контрнаступление украинцев, атаки беспилотников на Москву, прорывы проукраинских боевиков на юге России и трансграничные обстрелы российских городов служат свидетельством того, что ситуация, возможно, выходит из-под контроля.
Это, вероятно, объясняет, почему на этой неделе Путин постарался показать себя компетентным главнокомандующим, принимающим активное практическое участие в решении всех вопросов. В какой-то момент в пятницу, 16 июня, он даже заявил, что "прямо сейчас" украинцы пытаются осуществить атаку при поддержке пяти танков на одном направлении и двух танков на другом. Однако, по словам его критиков, тот факт, что Путин громко заявляет об успехах, отмахиваясь при этом от проблем с ключевыми элементами ведения военного конфликта, такими как интеллектуальное оружие или защита границ, – это противоречие, которое не может продолжаться вечно.
"Российская армия уже совершенно ушла в оборону, и все ее достижения измеряются только лишь тем, что она пока еще не очень сильно отступает, – написал в соцсетях Альфред Кох (Alfred Kokh), бывший вице-премьер России, а ныне оппозиционный политик. – [Путин] все время объясняет одно и то же: он ни в чем не виноват. Это все сами украинцы, НАТО, американцы, он просто был вынужден, это не он напал, так было надо".
Путин вел себя достаточно агрессивно, а временами даже откровенно злобно, особенно когда говорил о президенте Украины Владимире Зеленском: "У меня много друзей-евреев – с детства. Они говорят: Зеленский не еврей, это позор еврейского народа".
Кроме того, он вновь повторил свои заявления о том, что Украина – это рассадник нацизма. Путин часто пытается оправдать свою специальную военную операцию на Украине, изображая ее как продолжение того эпического поражения, которое Советский Союз нанес нацистской Германии во Второй мировой войне. В пятницу он постарался продемонстрировать, что для него это имеет особую эмоциональную значимость, добавив, что накануне вечером он распорядился собрать доказательства связей украинцев с нацистами.
Затем он показал черно-белые кадры исторической хроники о жертвах войны, которые были сняты во время Второй мировой войны, пояснив, что тогда украинские националисты стремились создать этнически чистую нацию. Путин плавно перешел к тому периоду времени, снова подчеркнув, что некоторые украинцы до сих пор преклоняются перед Степаном Бандерой – лидером украинского националистического движения времен Второй мировой войны, который сотрудничал с нацистами, чтобы освободить Украину от советской власти.
Обвинив украинцев в том, что они пытаются подтолкнуть его к эскалации конфликта, Путин заявил, что у России нет нужды прибегать к своему ядерному арсеналу, поскольку этот конфликт не угрожает самому существованию его страны.
"Использование ядерного оружия, безусловно, теоретически возможно. Для России это возможно в том случае, если создается угроза нашей территориальной целостности, независимости и суверенитету, существованию российского государства, – заявил президент. – Но у нас <…> нет такой необходимости".
Путин также подтвердил, что первая партия российских тактических ядерных боеголовок уже развернута в соседней Белоруссии, чтобы служить средством сдерживания от нападений на Россию, и что до конца года там будет развернуто еще больше оружия.
С самого начала российской специальной военной операции Путин заявлял, что на нее его толкнул Запад, который использовал Украину в качестве прикрытия, чтобы угрожать России. Критики отметают эти его аргументы, утверждая, что он решился на военный конфликт, потому что его неоднократные попытки установить политический контроль над Киевом не увенчались успехом и потому что он не мог смириться с тем, что у границ России может появиться процветающая демократия.
В своих заявлениях, с которыми Путин выступал на этой неделе, он ясно дал понять, что, что бы ни произошло в краткосрочной перспективе, его главное оружие – это время.
"Он надеется, что Запад устанет от Украины, – объяснила Татьяна Становая, глава аналитической фирмы R.Politik. – Он не хочет вступать в диалог с Западом. Уже слишком поздно, все зашло слишком далеко, и он, похоже, просто не хочет".
Хотя Путин постарался продемонстрировать свое спокойное и невозмутимое отношение к контрнаступлению украинцев, в пятницу он все же пригрозил, что обещанные Украине истребители F-16 "будут гореть" так же, как сейчас горят западные танки. Он добавил, что России, возможно, придется принять более активные меры, если боевые самолеты будут базироваться на аэродромах за пределами Украины.
Он также повторил, что России, возможно, придется создать некую буферную зону на востоке Украины, чтобы украинская артиллерия не могла добить до российских территорий. Однако эта его ремарка вызвала волну насмешливых комментариев, поскольку в российских вооруженных силах сейчас немало проблем.
Виктор Алкснис, бывший член российского парламента от правых и полковник советских ВВС в отставке, написал в Telegram, что Путин несколько преувеличивает размеры территорий, которые Россия контролирует на юго-востоке Украины. Он недоумевает, как Путин может рассматривать возможность создания буферной зоны, "если мы оказались не в состоянии отогнать врага даже от Донецка".
В своем выступлении перед собравшимися бизнесменами – там не было ни одного представителя Запада – Путин больше часа говорил о том, что западные санкции и уход многих иностранных компаний не омрачили перспективы российской экономики.
Порой его переходы от одной темы к другой попросту ошеломляли. В разгар военного конфликта <…> Путин вдруг предложил туристической индустрии вкладывать деньги в "глэмпинги".
Россия засекретила большую часть своих экономических показателей, поэтому проверить официальные цифры практически невозможно. Хотя Петербургский международный экономический форум изначально задумывался как способ представить российские технологии и инвестиционные возможности лидерам западного бизнеса, санкции и украинский конфликт привели к тому, что в этом году никто из них на форум не приехал.
Один российский экономист написал в соцсетях, что он с удивлением прослушал речь Путина об экономическом росте страны, низкой инфляции и низкой безработице, об уменьшении числа бедных, успехах в цифровизации и других инновациях, о безопасности имущества и в целом здоровом инвестиционном климате.
"Хотел бы я жить в стране, которую описал Путин", – добавил экономист Андрей Нечаев, бывший министр экономического развития России.
