Что Россия направит на ВМБ в Камрани, на Сейшельском архипелаге и острове Свободы?
Заявление главнокомандующего ВМФ РФ вице-адмирала Виктора Чиркова о том, что Россия ведет переговоры о возможности базирования кораблей российского флота на Кубе, Сейшелах и во Вьетнаме, пресс-служба Минобороны опровергла без промедления. Но, как говорится, осадок остался. Похоже, надлежащие планы все-таки вынашиваются.
Две не помешают
Для начала данный вопрос можно рассмотреть отвлеченно. Как ни удивительно, с сиюминутной точки зрения полезнее всего нам была бы база на Сейшельских островах. Ведь уже сегодня в западной части Индийского океана постоянно находится группировка ВМФ РФ (в которую, как правило, входят один большой противолодочный корабль и два-три вспомогательных судна), занимающаяся борьбой с пиратством. Хорошо бы этой группировке иметь хоть какое-нибудь постоянное место базирования. Кроме того, ВМБ на Сейшелах теоретически могла бы пригодиться для возможного воздействия на исламские страны.
Что касается Кубы, то нахождение там российской военной инфраструктуры заведомо угрожало бы одному потенциальному противнику – США. И именно поэтому абсолютно бессмысленно. Как уже писал «ВПК» в статье «Американцы останутся в Афганистане», военная база за рубежом для страны, которой она принадлежит, может либо быть дополнительной возможностью для нанесения удара по врагу, либо стать проблемой – в зависимости от того, насколько обеспечено ее снабжение в случае войны. Исходя из этого базы в Абхазии и Южной Осетии полезны Вооруженным Силам РФ (как и европейские для ВС США), а в Приднестровье – лишняя головная боль (как базы в Центральной Азии или Афганистане для американцев).
Если вдруг вспыхнет война между Россией и Соединенными Штатами, российская база на Кубе будет немедленно или намертво блокирована, или уничтожена.
База во Вьетнаме (очевидно, в Камрани) теоретически была бы наиболее полезна России, превратившись в перевалочный пункт на пути в Индийский океан и в инструмент воздействия на ситуацию в Азиатско-Тихоокеанском регионе, который быстро превращается в геополитический центр мира. Но в первую очередь она обеспечивала бы давление на Китай, как это имело место раньше.
Напомню, что Ханой предоставил СССР базу в Камрани сразу после того, как в начале 1979 года Вьетнам подвергся китайской агрессии, и попросил Москву в начале ХХI века покинуть эту ВМБ именно потому, что Россия перестала выполнять роль геополитического противовеса Китаю. Сейчас для Ханоя вопрос противостояния Китаю стал настолько острым, что вьетнамцы, несмотря на историческую память, готовы разрешить заходы в Камрань кораблей ВМС США. И наш флот ради решения задачи сдерживания Поднебесной тоже пустили бы.
С геополитической точки зрения этот вариант, видимо, перестал быть абсолютно невозможным. В последние пару лет в Кремле, кажется, заметили-таки тот очевидный факт, что «стратегический партнер» на самом деле является для нас главной внешней угрозой, причем ситуация быстро ухудшается.
Военно-морская немощь
Но вот здесь мы подходим к главному вопросу: а что Россия направит в Камрань, а также на Сейшелы и на Кубу, если представить, что Москва вдруг решит получить базы в этих странах, а те дадут согласие?
Например, в составе нашего Тихоокеанского флота сегодня насчитывается шесть надводных кораблей океанской зоны (по одному крейсеру и эсминцу, четыре БПК), введенных в строй в период с 1985 по 1991 год. То есть самому «молодому» кораблю – 21 год. Для столь «мощной» эскадры иметь зарубежные базы, мягко говоря, странно. Особенно учитывая тот факт, что она будет и дальше уменьшаться в связи с почтенным возрастом кораблей.
Для сравнения: ТОФ США располагает 53 кораблями классов крейсер, эсминец и фрегат, столько же эсминцев и фрегатов в ВМС Японии. У Республики Корея 21 фрегат и эсминец. Причем некоторые японские и южнокорейские корабли (как и все американские) фактически являются крейсерами. Наконец, ВМС КНР обладают 80 эсминцами и фрегатами. При таком соотношении сил с ближайшими соседями думать о зарубежных базах, пожалуй, преждевременно.
Несколько лучше ситуация с подлодками, но ненамного. Кроме того, обеспечить базирование за рубежом субмарин, особенно атомных, будет сложнее и дороже, чем надводных кораблей (например обязательно потребуется развернуть на базе мощную ПВО, поскольку подлодки сами защитить себя от ударов с воздуха не смогут).
Собственно, пару лет назад Москва уже столкнулась с проблемой, когда триумфально арендовав зарубежную базу (Севастополь) аж до 2042 года, вдруг обнаружила, что там нечего будет размещать, ибо ситуация на Черноморском флоте еще хуже, чем на Тихоокеанском (средний возраст кораблей ЧФ далеко за 30). Для спасения ситуации было срочно развернуто строительство «новых старых» подлодок проекта 636 и фрегатов проекта 11356. Эти проекты еще советские, но несколько осовремененные. Для небольшого объединения ВМФ, дислоцированного в закрытом Черном море, такое еще допустимо, но для океанских флотов (СФ и ТОФ) подобное паллиативное решение бессмысленно. А зарубежные базы рассчитаны именно на океанские флоты.
Подождем лет двадцать
Вообще ситуация в ВМФ гораздо хуже, чем в других видах Вооруженных Сил России. РВСН, Сухопутные войска, ВВС и ПВО имеют некоторую возможность «вывернуться» и восстановиться за счет сочетания старых запасов и новых разработок. У флота таких шансов нет. Его главная проблема в том, что корабли строятся гораздо дольше и в гораздо меньших количествах, чем создаются МБР, самолеты, средства ПВО, не говоря уж о бронетехнике, а вот стареют столь же быстро. И кроме того, объединения ВМФ находятся на пяти полностью или частично изолированных друг от друга ТВД.
Если другие виды ВС РФ способны удержаться на минимально допустимом уровне, обеспечивающем обороноспособность страны, то коллапс флота неизбежен. Старые корабли выбывают гораздо быстрее, чем вступают в строй новые. Причем списываются боевые единицы всех классов, в том числе океанской зоны. Строятся же крайне медленно и в очень незначительных количествах корабли морской зоны. Условно океанскими можно считать фрегаты проекта 22350, коих в составе ВМФ пока нет ни одного. И если к 2020 году будет хотя бы два-три, это можно считать большим достижением.
К тому времени уйдут в небытие все оставшиеся эсминцы проекта 956 и большинство БПК проекта 1155. После чего ВМФ на каждом из своих театров превратится в случайный набор разнотипных кораблей, обеспечивающих в лучшем случае оборону собственных баз. На что-то большее будет способен лишь подводплав, да и то в незначительных масштабах. Пара-тройка новых фрегатов повлиять на данную ситуацию неспособна, это очевидно. Если даже события в стране будут развиваться по самому благоприятному сценарию (вероятность чего, увы, очень невелика), не ранее 2030 года мы можем получить лишь некий прообраз полноценного военного флота.
Сегодня главная забота отечественного ОПК отнюдь не дефицит денег, а нехватка производственных мощностей, научных, инженерных, рабочих кадров. И наиболее остро это проявляется именно в кораблестроении. Руководящие страной и отраслью многочисленные гуманитарии и «эффективные менеджеры» не понимают этого в принципе. Они уверены, что можно дать несколько триллионов – и флот вырастет сам собой из воздуха. Кроме того, ВМФ недостает береговой инфраструктуры даже в собственной стране, причем еще с советских времен. Хрестоматийный пример – как авианесущие крейсера «Минск» и «Новороссийск» в 80-е годы были загублены из-за того, что во Владивостоке для них так и не нашлось причальной стенки. Поэтому корабли всю свою короткую жизнь провели на рейде, бессмысленно расходуя моторесурс и топливо. В свете неготовности собственных баз аренда зарубежных представляется особенно актуальной.
До сих пор апофеозом отечественного абсурда казалась покупка во Франции УДК «Мистраль». Для этих кораблей нет и ни в каком обозримом будущем не будет боевых задач, кораблей охранения (тех самых эсминцев и фрегатов). Тем не менее на эти бессмысленные железные коробки собираются выбросить гигантские деньги, которые следовало бы истратить на возведение и оснащение заводов, восстановление научных школ, обучение кадров. Или уж на строительство подлодок и фрегатов. Корабли, подобные «Мистралям», могут понадобиться (и то не факт, что понадобятся на самом деле), когда уже будет построен полноценный сбалансированный флот, – в лучшем случае лет через 20.
Абсолютно то же самое можно сказать и про зарубежные базы. Они нужны при наличии полноценного большого океанского флота. Разумеется, начинать переговоры о базах нужно заранее, но все же не за два десятилетия. Поэтому хочется надеяться, что опровержение Минобороны отражает реальный отказ от этого безумия.
Александр Храмчихин, заместитель директора Института политического и военного анализа
Опубликовано в выпуске № 31 (448) за 8 августа 2012 года
Продолжение темы в газете "Военно-промышленный курьер": Вроде бы неправда, а жаль. Нашим морякам нужны базы за рубежом
