В строительстве субмарин с ядерными энергетическими установками
30 июля состоялась официальная церемония закладки стратегического ракетоносца проекта 955А «Князь Владимир» – модернизированной версии проекта 955 и четвертого в серии атомных подводных крейсеров (АПКР) типа «Борей», относящихся к четвертому поколению отечественных АПКР. А что же представляли собой их предшественники?
Но вначале отметим следующее. Головной корабль проекта 955 «Юрий Долгорукий» завершает государственные испытания и в сентябре будет передан ВМФ России. Вслед за ним в течение 2012–2013 годов в строй вступят «Александр Невский» и «Владимир Мономах», затем – пять улучшенных крейсеров «Борей-А». Вооруженные новейшими межконтинентальными ракетами «Булава», эти АПКР составят основу морской компоненты наших сил ядерного сдерживания (СЯС) по крайней мере до 2050 года. Можно с уверенностью сказать, что проектирование, постройка, испытания, постановка на вооружение и серийное строительство серии АПКР четвертого поколения войдут в историю России как крупнейшее событие в деле совершенствования стратегического потенциала страны в ранний постсоветский период.
Изменяется мир – меняются СЯС
Вопреки радужным ожиданиям периода перестройки полного отказа от оружия массового поражения не произошло. США, Великобритания, Франция и КНР продолжают строить политику национальной безопасности с опорой на силы ядерного сдерживания. Они ведут работы по совершенствованию стратегических ракет и их носителей. Кроме того, все больше стран так называемого развивающегося мира вступают в ядерный клуб, занимаются ракетной техникой. Таким образом, в мире сохраняются условия, требующие от России адекватных действий и своевременных ответов на вызовы времени. Если рассматривать путь развития отечественных АПКР через такую призму, можно объяснить многое в событиях, связанных с созданием новых образцов стратегических вооружений.
Вскоре после окончания Второй мировой войны, в которой США и СССР боролись против общего врага, две державы вступили в полосу жесткого соперничества за мировое лидерство. Оно вылилось в вооруженное противостояние холодной войны. Разработав атомную, а затем термоядерную бомбу, Вашингтон и Москва усиленно развивали средства их доставки, неустанно занимаясь строительством так называемой ядерной триады, объединявшей под единым командованием три компоненты – воздушную (самолеты-бомбардировщики), наземную (баллистические и крылатые ракеты) и морскую (боевые корабли, оснащенные ракетным оружием).
Начиная с 60-х годов прошлого века основой упор делался на развитие атомных подводных лодок с баллистическими ракетами большой дальности, способных стартовать из вертикальных шахт субмарины в подводном положении – в нашей стране такие корабли классифицируют как АПКР. Стратеги по обе стороны Атлантики пришли к выводу, что АПКР представляет собой самое грозное оружие из всего когда-либо разработанного человечеством. В нем разрушительный потенциал межконтинентальных ракет с разделяющимися ядерными боеголовками индивидуального наведения сочетается со скрытностью действий и высокой боевой устойчивостью корабля-носителя, его способностью нанести мощный удар возмездия в ответ на первое применение ядерного оружия противником. Вот почему АПКР занимают особое место в триединой системе СЯС.
Гонка вооружений привела к парадоксальной ситуации: в конце 80-х годов прошлого века и США, и Советский Союз накопили огромные запасы ядерного оружия, которые могли многократно уничтожить жизнь на Земле. А набравший обороты военно-промышленный комплекс продолжал выпуск во все возрастающих количествах новых, более совершенных средств массового поражения. Сначала робко, затем громче зазвучал голос ученых, в том числе создателя советской термоядерной бомбы академика Андрея Сахарова, призывавших политиков последовать призыву разума, разрешать международные проблемы мирными средствами, перейти от гонки вооружений к разоружению. На наше счастье, тогдашние руководители СССР и США осознали всю тяжесть создавшегося положения, сели за стол переговоров и изменили ход мировой истории. И об этом тоже следует помнить при анализе путей развития отечественных подводных крейсеров стратегического назначения.
От гонки вооружений к разоружению
Приступив к переговорам, политики и военные первым делом обменялись данными по своим ядерным запасам. Было от чего прийти в ужас: от интегрального разрушительного потенциала «наклепанных» боеголовок. А также от понимания того факта, что спустя три десятилетия гонки вооружений в арсенале наших стран накопилось много старых атомных боеголовок, а также морально и физически устаревших подлодок с атомными реакторами вкупе с контейнерами отработанного ядерного топлива.
В 1985 году в состав советского ВМФ входили 60 ракетных и 132 многоцелевые подводные лодки с атомными энергетическими установками. Американские ВМС имели 38 ракетных и 97 многоцелевых атомных субмарин. После первых сокращений в конце 1991 года в боевом строю отечественного флота числилось 59 АПКР и 80 многоцелевых АПЛ. Об интенсивности использования грозных кораблей говорит впечатляющая цифра: с 1967 по 1993 год наши подводные крейсеры выполнили 2183 похода на боевую службу.
Забегая немного вперед, заметим, что Россия оказалась в особенно трудном положении с утилизацией субмарин с атомными энергетическими установками после того, как за два года (1990–1991) покинули активную службу 91 и 33 АПЛ соответственно. В период с 1992 по 1997 год РФ сократила флот еще наполовину. В 1996-м «отстаивалось» более 150 атомных подлодок. Для решения проблемы потребовалась помощь Запада, в том числе по программам типа CRT (Common Threat Reduction – совместное уменьшение угрозы). Мощности по утилизации на «Звездочке» довели до шести субмарин в год, «Звезды» – до трех. Коллективными усилиями на октябрь 2006 года удалось утилизировать 137 АПЛ, при этом еще 32 субмарины оставались в «отстое» и 25 – в цехах ремзаводов.
В конце 80-х на боевом дежурстве в море постоянно находилось до 12–14 советских и 24 американских ракетоносца. За счет более высокого совершенства конструкций, лучшей подготовки экипажей и наземного персонала, развитой системы обслуживания и ремонта США могли держать в море до половины своего подводного флота, СССР – порядка 15 процентов, в лучшие годы – до 35 процентов.
Надо признать, что долгое время Соединенные Штаты сохраняли лидерство по технологиям атомных субмарин. Это легко объясняется различием «стартовых условий», от которых пошла гонка вооружений. Американцы начали работы над АПЛ Nautilus в 1947 году и приступили к ее ходовым испытаниям в 1954-м. Решение на создание отечественной АПЛ приняли в сентябре 1952 года, соответствующее правительственное постановление подписал Сталин. Наш первенец заложили в 1954 году, а четыре года спустя К-3 «Ленинский комсомол» вышел на испытания. По ракетным технологиям преимущество также было у американцев, хотя и не столь существенное. Практически одновременно в 1960 году США и СССР провели пуски баллистических ракет с субмарин в подводном положении.
По состоянию на 1967 год Соединенные Штаты обладали 41 АПКР с 656 ракетами на борту, Советский Союз – двумя АПКР с 32 ракетами. Однако благодаря огромному вниманию ЦК КПСС и правительства СССР к атомной тематике и самое главное – таланту советских ученых и самоотверженному труду наших инженеров и рабочих разрыв быстро сокращался. По числу подводных крейсеров и количеству ракет на них равенство наступило в середине 70-х, а в 1981 году мы вышли в лидеры с 62 АПКР и 950 ракетами на них против 40 и 648 у США. При этом, однако, «потаенные корабли» потенциального противника обладали лучшими акустическими характеристиками и более совершенными гидроакустическими станциями. Вместе с развернутыми на берегу и в море системами слежения (SOSUS и продолжатели его дела) в 70-е годы американские силы противолодочной обороны (ПЛО) довольно часто обнаруживали советские ракетоносцы на пути следования к зонам патрулирования и в случае открытия боевых действий могли бы многие из них уничтожить.
Однако технологическое совершенство советских АПЛ довольно быстро росло. Благодаря мощным силовым установкам и высоким гидродинамическим качествам наши лодки вышли на высокие скорости движения в подводном положении. Скорость опытной К-162 проекта 661 на испытаниях достигла 44,7 узла – на 15 узлов больше американских «сверстниц»! За ней последовала серия уникальных «лодок-истребителей» проекта 705 «Лира», способных ходить со скоростью 41 узел.
Вдобавок советские корабелы превзошли американских коллег по темпам строительства новых подлодок и по отдельным типам вышли в лидеры. Например, с 1967 по 1992 год было построено 77 АПКР проекта 667 всех вариантов. Наверное, они навсегда войдут в книгу рекордов как самая массовая линейка подводных ракетоносцев стратегического назначения. Первая серия этих кораблей (проект 667А) отличалась высокой шумностью и средствами поражения относительно небольшой дальности, но в 1972 году появилась «Мурена» (проект 667Б) с межконтинентальными ракетами Р-29 (РСМ-40). С тех пор советским экипажам более не требовалось близко подходить к берегам потенциального противника, рискуя вступить в контакт с его кораблями и самолетами ПЛО, – дальность полета ракет позволяла стрелять по целям с удаленных точек Мирового океана.
Стремясь еще больше «уйти» от контакта со средствами ПЛО, советские конструкторы сосредоточили усилия на развитии ракетных систем на жидком топливе, поскольку оно позволяло достичь лучшего соотношения между стартовой массой снаряда и «забрасываемым весом» (размер и число боеголовок). В итоге коллектив ГРЦ имени В. П. Макеева создал самую совершенную по данному показателю ракету – базовую Р-29 и ее новейшие модификации Р-29РМУ2 «Синева» (производство возобновлено в 2007 году) и Р-29РМУ2.1 «Лайнер» (2011). Они ставятся в шахты сохранившихся на флоте АПКР проекта 677БДРМ.
Наш ответ «Трайденту»
Между тем американцы давно отказались от жидкостных ракет, посчитав, что твердотопливные надежнее, проще в обслуживании и эксплуатации. Им пришлось потратить немало денег и времени, чтобы последовательно, шаг за шагом достичь требуемой дальности полета. Упорная эволюция ракет семейства Polaris позволила увеличить данный показатель более чем в два раза (4600 км для варианта A3 и столько же для последующей системы Poseidon C3). Советский Союз также работал над схожими по характеристикам системам и создал Р-31 (РСМ-45) с дальностью порядка 4 тысяч километров. Хотя 21 декабря 1976 года первый запуск с борта К-140 прошел успешно и эта переоборудованная лодка проекта 667АМ нормально прослужила до начала 90-х, жидкостные ракеты продолжали превалировать на флоте благодаря лучшим показателям. Следует отметить, что «действительно межконтинентальными» американские морские ракеты стали только с появлением семейства Trident (дальностью 7400 км, на вооружении в 1979–2005 годах) и особенно варианта UGM-133 комплекса Trident 2 D5 (11 000 км, стоит на вооружении с 1990-го).
С 1976 по 1997 год США построили серию субмарин нового поколения типа Ohio, разработанных по программе STRAT-X. Первые четыре из них несли по 24 ракеты Trident 1 C4. Затем в серию пошел улучшенный проект c 24 более мощными ракетами Trident 2 D5. В строй вступило 14 таких подлодок, они и по сей день составляют основу морской компоненты ядерной триады США.
Советский ответ на программу Trident состоял из двух частей. Во-первых, очередное улучшение проекта 667 (в варианте БДР и БДРМ, которые по совокупности характеристик относили к поколению «2+» и даже третьему) с продолжением строительства хорошо зарекомендовавших себя кораблей на Северном машиностроительном предприятии (СМП, ныне – ОАО «Севмаш»). С 1985 по 1992 год завод в Северодвинске построил шесть АПКР проекта 667БДРМ с модифицированным ракетным комплексом Д-9РМ, использующим ракеты Р-29РМ.
Во-вторых, создание системы «Тайфун», включающей крейсер третьего поколения проекта 941 и мощнейший ракетный комплекс Д-19 с твердотопливными ракетами Р-39. Эти корабли вошли в историю как самые крупные субмарины, когда-либо созданные человечеством, обладая надводным водоизмещением 23 200 и подводным – 48 000 тонн. Однако экономические трудности, которые стал испытывать Советский Союз в конце 80-х, и последовавший за ними развал СССР ограничили число построенных «гигантов» шестью лодками, последняя из которых вошла в строй в 1989 году.
Как отмечалось выше, в конце 80-х – начале 90-х годов наша страна и ее вероятный противник сели за стол переговоров и договорились о масштабном разоружении, открыли новый период в межгосударственных отношениях. Россия резко уменьшила расходы на оборону и приступила к гигантскому сокращению армии и флота, о масштабах которого в области морских систем сказано выше. США также урезали «атомные» программы. Они построили только 14 из 20 ранее намеченных лодок системы Trident 2. Помимо этого американцы вывели всю первую серию из четырех кораблей с Trident 1 из состава ядерных сил, переоснастив их крылатыми ракетами Tomahawk с обычными боеголовками.
Разрядка напряженности в отношениях с США и НАТО, а также курс на построение стратегического сотрудничества с Китаем, включая и военно-техническую сферу, оказали громадное влияние на программы отечественного оборонно-промышленного комплекса. Фактически по этой причине и из-за сильнейших экономических трудностей в России на протяжении 90-х годов прошлого века ОПК существовал на «голодном пайке». Тем не менее головные институты, конструкторы центрального конструкторского бюро морской техники «Рубин» и их коллеги-кораблестроители на Северном машиностроительном предприятии продолжали работать по атомной теме, понимая, что могучие силы сдерживания пригодятся стране и в новой геополитической реальности.
Постепенно пришло понимание того, что на каком-то этапе развития ВМФ России потребуется серия новых, более совершенных АПКР на замену устаревающим проектов 667БДР, 667БДРМ и 941. Именно эти корабли, созданные трудом советских людей, сохранились в составе МСЯС и по настоящее время составляют основу национальных сил сдерживания. Надо отметить, что по совокупности характеристик данные подлодки не уступают американским, английским и французским аналогам.
Владимир Карнозов
Константин Макиенко, заместитель директора Центра анализа стратегий и технологий
Опубликовано в выпуске № 31 (448) за 8 августа 2012 года
