Основными тенденциями в развитии авиационного вооружения в настоящее время остаются увеличение скорости, дальности и точности. Вполне вероятно, что в ближайшее время единственными неуправляемыми авиационными боеприпасами окажутся снаряды бортовых пушек, НУРСы и обычные авиабомбы, которые сохранятся лишь в арсеналах армий слаборазвитых стран.
Однако, это ведет к такому росту цены ракет и УАБ, что необходима их 100%-я эффективность для обеспечения экономической целесообразности применения таких боеприпасов.
В противном случае эти боеприпасы окажутся дороже уничтоженных ими целей. Впрочем, такое иногда может происходить уже и при 100%-й эффективности (например, ракета AGM-65 «Мейверик» последней модификации может оказаться дороже поражаемого ею танка Т-55 или гаубицы Д-30).
Тем не менее, в странах НАТО возможность применения неуправляемых средств поражения больше не рассматривается. В 1991 году во время «Бури в пустыне» высокоточными боеприпасами уничтожались лишь приоритетные цели, что обеспечило очень высокую эффективность действий коалиции.
В ходе войны в Ливии в борьбе против исключительно слабой армии Каддафи применялись лишь высокоточные боеприпасы, что привело к истощению арсеналов ВВС европейских стран и очень высоким расходам при том, что достигнутый результат был весьма ограничен.
Хотя высокоточные боеприпасы рассматриваются как олицетворение высокой эффективности современных армий, натовский способ ведения войн оказывается экстенсивным и крайне затратным с экономической точки зрения. Однако, пути назад нет, высокоточность авиационных боеприпасов становится обязательной.
О развитии авиационных крылатых ракет большой дальности речь шла в статье «Томагавк» и его наследники». Очень перспективными являются гиперзвуковые ракеты, поскольку они успешно преодолевают практически любую ПВО (лишь немногие наиболее современные ЗРК могут с ними бороться).
Скорость сама по себе обеспечивает значительную дальность полета и минимальное подлетное время, к тому же такие ракеты могут поразить большинство целей только кинетической энергией, т.е. вообще не иметь боевой части (БЧ).
При этом еще более повышаются требования к точности (КВО не должно превышать 1 м), что, по-видимому, потребует применения многоспектральных головок самонаведения (ГСН), к тому же чрезвычайно устойчивых к перегрузкам.
Впрочем, таковые будут применяться не только на гиперзвуковых ракетах, но вообще на большинстве высокоточных боеприпасов. С другой стороны, гиперзвуковые ракеты малой дальности (в первую очередь – противотанковые), что не исключается, смогут обойтись вообще без ГСН из-за очень малого подлетного времени, что позволило бы их существенно удешевить.
Идеалом становится ракета без ГСН и БЧ, которая до определенной степени решит проблему удорожания боеприпасов. Фактически, это должен быть танковый боеприпас, только с двигателем.
Однако если такой вариант вообще реален, то только для ракет с дальностью полета всего в несколько километров, при ее увеличении обойтись без ГСН не удастся, поскольку иначе цель успеет уйти.
Вариантом удешевления ракет и УАБ могло бы стать их наведение на цель с носителя, в этом случае ГСН можно было бы заменить более дешевым приемником сигнала. Однако пока тенденция противоположна, так как сейчас реализуется принцип «выстрелил и забыл» с немедленным уходом носителя из зоны поражения ПВО.
Кроме того, если речь идет о ракетах большой дальности, то носитель просто не сможет обеспечить наведение их на цели с помощью бортовых средств разведки. Отчасти решить эту проблему можно путем наведения ракеты или УАБ на цель через искусственный спутник Земли (ИСЗ) или беспилотный летательный аппарат-ретранслятор.
Тем не менее, пока имеет место тенденция лишь к удорожанию боеприпасов при достаточно высоком их расходе. Интересно, что в США после почти 20-летнего перерыва возобновляется производство ракет «Мейверик» с лазерным наведением. Причина этого в том, что ранее произведенные ракеты были практически полностью израсходованы.
Впрочем, в значительной степени развитие авиационных боеприпасов будет определяться развитием их носителей. Так, истребителям 5-го поколения будет крайне затруднительно осуществлять наведение своих средств поражения, поскольку для сохранения невидимости им не рекомендуется включать бортовую РЛС (см. статью «Пилотируемые боевые самолеты - предел развития?»).
Противорадиолокационная ракета (ПРР) AGM-88E |
А необходимость размещать большую часть оружия во внутренних отсеках накладывает ограничения на его количество, габариты и номенклатуру. Следует отметить, что ограничение на габариты ракеты или УАБ автоматически ограничивает ее дальность полета и массу БЧ.
Поэтому нельзя исключать развития самолетов 4-го поколения в противоположном направлении – превращения их в «извозчиков ракет», без претензий на невидимость, а, возможно, и на маневренность (что позволило бы упростить конструкцию самолета), но со значительным количеством ракет большой дальности и УАБ на борту, а также с мощной бортовой РЛС.
Возможно появление подобного «извозчика КРВБ» в стратегической авиации, своеобразных новых реинкарнаций В-52 или Ту-95МС, несущих не менее 20 КРВБ большой дальности или 30-40 средней и малой дальности, рассчитанных на поражение наземных и надводных целей, имеющих дозвуковую, сверхзвуковую или гиперзвуковую скорость полета.
Что касается вышеупомянутых гиперзвуковых ракет малой дальности, они могли бы стать основным оружием ударных вертолетов и БПЛА (см. статьи «Вертолеты без альтернативы» и «БПЛА от МQ-9 "Рипер" до WJ-600 знаменуют новую эру»). Широкое применение подобных ракет имело бы революционное значение, чрезвычайно затруднив действия бронетанковых частей и сухопутных войск вообще.
Кроме того, определенным заменителем авиационных средств поражения и, соответственно, их носителей, могут стать крылатые ракеты наземного и морского базирования, а также РСЗО большой дальности действия.
Несомненно, в дополнение к огневым средствам поражения, будут активно развиваться и авиационные средства РЭБ, предназначенные для полного подавления РЛС противника (огневого и/или электронного), либо для создания на их экранах ложной мишенной обстановки.
Второй вариант более сложен, но и более эффективен, поскольку может обеспечить истощение ПВО противника без потерь со своей стороны и без необходимости использовать сложные и дорогостоящие противорадиолокационные ракеты.
Более того, это позволило бы вообще не тратить ракеты и бомбы для поражения средств ПВО, поскольку зенитный ракетный комплекс (ЗРК), впустую истративший свои зенитные управляемые ракеты (ЗУР), угрозы не представляет.
Использование в авиации лазерного оружия, если таковое всё же будет разработано, представляется маловероятным из-за ограничений по массе и габаритам генераторов, а также большое энергопотребление.
Впрочем, эти ограничения могут быть приемлемы для стратегических бомбардировщиков, тяжелых транспортных самолетов и дирижаблей (см статью «Вернутся ли цеппелины?»)). Если лазеры будут когда-либо применены с воздушных носителей, то их целями почти наверняка станут воздушные же цели – самолеты и крылатые ракеты.
Впрочем, в ходе крупномасштабных войн, которые, скорее всего, в обозримом будущем развернутся в Азии, будут применяться и старые неуправляемые боеприпасы, которых в арсеналах соответствующих стран еще имеется значительное количество, притом, что они весьма дешевы.
Вполне вероятно, что оптимальным окажется, как раз, сочетание этих старых дешевых боеприпасов с новейшими высокоточными, которые будут применяться против приоритетных целей. Как это было в период проведения операции «Буря в пустыне».
Александр Храмчихин
