ВМФ России: состоится ли возрождение — часть I

В условиях господства подводно-ракетного лобби

Развитие российского Военно-морского флота в настоящее время осуществляется в соответствии с принятой военно-морской стратегией, которая неоднократно озвучивалась командованием этого вида наших Вооруженных Сил. В развернутом виде цели его применения были изложены в выступлениях главнокомандующих ВМФ, в Морской доктрине Российской Федерации на период до 2020 года и Стратегии развития морской деятельности Российской Федерации до 2030 года.

Концептуальные взгляды

Согласно основным документам ВМФ является главной составляющей и основой морского потенциала страны, одним из инструментов внешней политики государства и предназначен для защиты интересов России и ее союзников в Мировом океане военными методами, поддержания военно-политической стабильности в прилегающих к ней морях, обеспечения военной безопасности РФ с морских и океанских направлений.

Цели применения ВМФ в общем виде можно сформулировать следующим образом: защита суверенитета и территориальной целостности Российской Федерации с океанских и морских направлений, ее жизненно важных интересов в Мировом океане, защита государственной границы в подводной среде, проведение операций по поддержанию мира по решению Совета Безопасности ООН или в соответствии с международными обязательствами, содействие мобильным силам ВС РФ в пресечении вооруженных конфликтов и любого противоправного вооруженного насилия, угрожающих жизненно важным интересам России и ее гражданам.

Согласно Морской доктрине РФ, утвержденной 27 июля 2001 года, флот осуществляет сдерживание от применения военной силы или угрозы ее применения в отношении России, защиту военными методами суверенитета Российской Федерации, распространяющегося за пределы ее сухопутной территории на внутренние морские воды и территориальное море, суверенных прав в исключительной экономической зоне и на континентальном шельфе, а также свободы открытого моря. Кроме того, флот создает и поддерживает условия для обеспечения безопасности морехозяйственной деятельности страны в Мировом океане, обеспечивает военно-морское присутствие России в различных регионах мира, демонстрацию флага и военной силы, визиты кораблей и судов ВМФ, участие в осуществляемых мировым сообществом военных, миротворческих и гуманитарных акциях, отвечающих интересам государства.

Указанные в Морской доктрине РФ задачи ВМФ можно объединить в следующие группы, соответствующие концепциям применения (стратегическим концепциям):

1. «Национальное влияние и безопасность экономики в Мировом океане». Поддержание мира и стабильности в морской и прибрежной зоне ответственности РФ самостоятельно или в любом другом районе мира в составе многонациональных миротворческих сил под эгидой ООН. Защита судоходства, экономической деятельности за рубежом, охрана морского промысла.

2. «Своевременная оборона и пресечение агрессии». Отражение нападения агрессора на территорию страны с морских и океанских направлений. Нарушение коммуникаций противника, противодействие высадке морских десантов, содействие приморским флангам сухопутных сил.

3. «Сдерживание и безопасная военная деятельность». Поддержание стратегической стабильности в мире, создание политических условий для равноправного диалога с любой страной.

Первая стратегическая концепция соответствует применению ВМФ в локальных войнах или конфликтах, а вторая – в широкомасштабной войне. Необходимо отметить, что до 1991 года существовала лишь одна стратегическая концепция применения ВМФ СССР – участие в глобальной ракетно-ядерной войне.

Исследования показали

Однако несмотря на принятие новой военно-морской стратегии, ее реализация, в том числе и в кораблях последнего поколения, пока еще только началась. И это начинание, к сожалению, реализуется не всегда удачно. Главная причина такого положения кроется не в финансовой или технологической области, а в чисто идеологической сфере, причем ее корни уходят в развитие ВМФ СССР.

К концу 70-х годов в управленческом аппарате ВМФ сформировалась группа специалистов, считавших концепцию развития отечественного флота, идеологами которой были первый секретарь ЦК КПСС, председатель Совета министров СССР Никита Хрущев и главком ВМФ адмирал Сергей Горшков, затратной и неэффективной. Хрущев и Горшков отдавали приоритет развитию подводных лодок (ПЛ) и противокорабельных ракет (ПКР), предназначенных для уничтожения прежде всего американских авианосцев (АВ). По мнению оппонентов этой концепции, ВМФ СССР должен был строиться так же, как ВМС Соединенных Штатов и ряда других западных стран до начала 60-х годов. Предлагалось начать создание АВ и многоцелевых истребителей (МЦИ), которым и надлежало нейтрализовать главное оружие «плавающих аэродромов» США – палубную авиацию.

Таблица 1. Относительные затраты СССР и США на создание боевых кораблей основных классов в 1945–1991 годах

Исследования проводились как по определению потребных нарядов ПКР для нанесения эффективного удара по одной американской авианосной многоцелевой группе (АМГ), так и по определению сравнительных затрат на различные варианты развития ВМФ СССР. Выяснилось, что для поражения одной АМГ с ее насыщенной противовоздушной обороной при ведении обычных боевых действий без применения ядерного оружия необходимо от 100 до 150 ракет оперативного назначения (ОН) в залпе с дальностью стрельбы около 500 километров и боевой частью мощностью 500–750 килограммов тротилового эквивалента (ТНТ). Однако в боеготовом состоянии ВМС США поддерживали в середине 80-х годов до 12 авианосных групп, для атаки которых требовалось большое количество носителей ПКР ОН. Только если СССР начинал ядерную войну первым (как агрессор) из положения на боевой службе, тогда число ПКР ОН в залпе уменьшалось в два – два с половиной раза. Однако намерение политического руководства Советского Союза той поры пойти на то, чтобы выступить агрессором и инициатором ядерной войны, можно отнести к области фантастики.

Сравнение затрат на строительство кораблей в СССР и США показало, что Москва израсходовала на развитие Военно-морского флота больше средств, чем выделяли американцы на нужды ВМС. Прямое сравнение ассигнований двух государств даже в случае их приведения к единым денежным единицам мало что объясняет. Ведь структура стоимости боевого корабля в Соединенных Штатах существенно отличалась от аналогичной структуры в Советском Союзе да и ценообразование в США и СССР было различное. Поэтому использовался способ оценки, в основу которого вводился некий виртуальный «расчетный корабль». Через количество таких виртуальных единиц определялись затраты стран на создание реальных боевых кораблей: их стоимость приводилась относительно «расчетного», принятого за эквивалент сравнения. При подобном подходе соотношение стоимости кораблей различных классов не только достаточно устойчиво на длительном промежутке времени, но и почти одинаково для СССР и США. В качестве «расчетного корабля» был принят корабль класса ПЛАТ, поскольку эти атомные подлодки строились непрерывно на протяжении наибольшего периода и в Советском Союзе, и в Соединенных Штатах.

В результате оказалось, что ВМФ СССР задачу парирования угрозы со стороны американских авианосцев решить при старой концепции развития флота не может, а средств на создание его корабельного состава и инфраструктуры Советский Союз потратил в полтора раза больше, чем США на свои ВМС. Подлодки в отличие от авиации оказались неспособны в очередной раз победить в войне, на сей раз в холодной.

Публикация части результатов этих исследований стала возможной только после 1991 года. Они впервые появились в 1996-м в книге «Военно-морской флот СССР. 1945–1991» (авторы – В. П. Кузин, В. И. Никольский, которые были участниками тех исследований).

Таблица 2. Состояние программы строительства боевых кораблей на конец 1991 года

В конце концов руководство Минобороны и командование ВМФ СССР согласились на ограниченное строительство тяжелых авианесущих крейсеров (ТАВКР) для обеспечения ПВО ПЛАРБ и корабельных соединений. Ситуация после принятия данного решения сложилась, конечно, парадоксальная. Например, какие корабельные соединения охранять? На этот вопрос специалисты ответа не получали, в то время как АВ в первую очередь является главной ударной силой флота и сам себя охраняет своими самолетами. На строящиеся ТАВКР опять было приказано разместить ПКР ОН, а разработка МЦИ для этих кораблей была запрещена в связи с созданием палубных истребителей ПВО. Однако в конечном итоге дело сдвинулось с мертвой точки и первые более или менее полноценные АВ начали строить.

Надо отметить, что тогда же (конец 70-х годов) под воздействием результатов войны во Вьетнаме руководству отечественных ВВС самостоятельно удалось избавиться от многих устаревших взглядов и приступить к разработке принципиально новых многоцелевых истребителей Су-27 и МиГ-29, не уступавших, а по ряду показателей и превосходивших новейшие МЦИ США. Во вьетнамском небе выдающийся тяжелый истребитель-бомбардировщик (так тогда называли МЦИ) «Фантом» F-4 победил в воздушных боях с огромным перевесом легкий одноцелевой истребитель МиГ-21.

В плену заблуждений

В середине 80-х годов и особенно после ухода с поста главнокомандующего ВМФ – заместителя министра обороны в декабре 1985-го адмирала Горшкова борьба между приверженцами двух идеологий в развитии флота обострилась и начала активно обсуждаться в СМИ. Отказ от достройки после 1991 года готового почти на 70 процентов второго АВС проекта 11436 «Варяг» и вместо этого завершение строительства нескольких ПЛА проекта 949А на Северном машиностроительном предприятии (СМП) показали, что тогдашнее руководство ВМФ на словах говорило о новой концепции развития флота, а на деле в вопросах кораблестроения придерживалось старых приоритетов. При этом малоубедительными являлись утверждения о том, что при достройке АВС на Украине «вместо российских рабочих придется кормить украинских» и что в России «нет предприятий для достройки такого корабля». В действительности же на СМП была возможна достройка корабля проекта 11436, так как выполненное к 2012 году переоборудование ТАВКР проекта 11434 в АВС «Викрамадитья» по проекту 11430 для ВМС Индии по своему объему значительно превышает то, что требовалось для достройки «Варяга».

Надо отметить, что после ликвидации СССР значительная часть его флота перешла к России. Этот факт позволил к 2011–2012 годам сохранить боевой состав ВМФ на уровне 220–230 боевых единиц даже при отсутствии нормальной эксплуатации, выводе из строя сравнительно современных кораблей, а также при ограниченных строительстве новых и достройке заложенных до 1991 года.

Таблица 3. Динамика изменения численности боевых кораблей в строю ВМФ СССР (без боевых катеров различного назначения) за последние 30 лет

Именно этот достаточно большой корабельный состав из советского прошлого оказывал своеобразное идеологическое воздействие на руководство отечественного флота. Вплоть до 1997-го велась только достройка заложенных в СССР боевых кораблей и катеров, мало отвечающих новому военно-политическому положению страны. Отметим, что в таблицу по динамике за последние 30 лет не попали многочисленные ракетные (РКА) и противолодочные катера по причине их низкой эффективности, выявившейся в локальных войнах 80–90-х годов. Ход боевых действий показал, что эти катера достаточно просто уничтожаются вертолетами и самолетами. Теперь уделом «москитного флота» стало решение патрульных задач, в связи с чем во многих странах мира с РКА принялись снимать противокорабельные ракеты.

Некоторые эксперты безосновательно утверждают, что имеющиеся БК и БКА советских проектов оснащены устаревшим оружием и вооружением. В действительности же многие боевые возможности отечественных образцов ВВТ, разработанных 20–25 лет назад, доныне не превзойдены зарубежными конкурентами. Это прежде всего касается МБР, ПКР, ЗРК, ПЛУР, мин и некоторых образцов торпед и РТВ. Отставание есть лишь в элементной базе и, следовательно, в габаритах изделий, но не в так называемой математике, то есть в логике действия оружия и систем управления. По заложенным алгоритмам и схемам боевого применения многие отечественные образцы стали превосходить зарубежные аналоги еще в 70-х годах.

Руководству ВМФ практически до 1994 года с большим трудом удавалось добиваться средств для достройки кораблей. Одна из причин этих трудностей заключалась в отказе нового руководства страны финансировать концепцию противостояния России и НАТО, закладываемую военачальниками в планы развития ВМФ. По неофициальным данным, президент Ельцин тогда сказал примерно следующее: «Под советскую идеологию развития флота денег не дам. Представьте новую концепцию и денег получите столько, сколько потребуете».

Новая концепция развития ВМФ РФ разрабатывалась в научных кругах с 1993 года. В более или менее концентрированном виде, то есть с указанием количества необходимых кораблей для решения предлагаемых боевых задач, она в общих чертах была подготовлена контр-адмиралом, доктором технических наук, профессором Игорем Захаровым, возглавлявшим в ту пору 1-й ЦНИИ МО РФ. В окончательном превращении черновика в полноценный документ наибольшую помощь ему оказали «надводники» – тогда капитаны 1-го ранга В. П. Кузин и В. И. Никольский (кстати, оба по начальному образованию офицеры подплава).

Уважаемые «подводники» в то время предпочитали отмалчиваться, так как в разрабатываемом документе рушилась их бессмысленная и разорительная для страны гегемония. Те, кто молчал, понимали, что любая концепция (правильная или неправильная) живет до тех пор, пока идеологически живут или занимают определенные посты ее разработчики, и со временем они («подводники») возьмут реванш. В принципе так и получилось. Подводно-ракетное лобби тогда заслуженно проиграло, но на очередном витке смены концепций позднее больше всего пострадал профессор И. Г. Захаров, не получивший назначения на очень высокую должность.

Продолжение следует.

Владислав Никольский, доктор технических наук, профессор

Николай Новичков, кандидат технических наук

Опубликовано в выпуске № 27 (444) за 11 июля 2012 года