Чтобы ее вновь открыть, нужны новые идеи и талантливые специалисты
В последние годы в клубе космических держав часто говорится о планах не только исследования Луны, но и создания на ее поверхности объектов различного назначения, использования природных богатств единственного естественного спутника Земли. Сможет ли Россия завоевать здесь передовые позиции? Об этом разговор с Дмитрием Гулютиным, немало лет трудившимся в Государственном космическом научно-производственном центре имени М. В. Хруничева, инженером-испытателем и инженером-конструктором, сотрудником отдела системного анализа, а сейчас работающим в Мемориальном музее космонавтики.
– Наша страна первой открыла двери в космическое пространство, и конечно, обидно, когда нас тут догоняют и опережают другие государства, даже те, которые значительно позже приступили к освоению околоземных орбит. Так, в 2003 году Китай стал третьей в мире страной, имеющей собственную пилотируемую космонавтику. Судя по набранным КНР темпам, не приходится сомневаться в реализации самых смелых замыслов Поднебесной. Что нам мешает?
– Нынешний Китай – промышленно развитая держава, строго придерживающаяся своего пути развития. Она идет вперед благодаря четкой программе и столь же четкой последовательности действий. В частности, все запланированные шаги в космонавтике КНР совершает по степени готовности. Например, наметили китайцы запустить «луноход» и они его запустят, хотя это может произойти не в 2013 году, как заявлено, а в 2014-м. Никакой спешки. Такая же последовательность просматривается и в отношении освоения околоземного пространства, использования спутников для связи, съемок Земли и Мирового океана. Почти девять лет назад Поднебесная, опять-таки выполняя тщательно продуманный план, отправила в космос пилотируемый корабль собственного производства собственной ракетой-носителем.
– Точно собственной? Известно, что китайцы прекрасно копируют все, что имеет хоть какую-нибудь ценность.
– Внешне китайский космический корабль похож на наш «Союз». Но он больше в диаметре. Отсеки корабля оригинальные. Конечно, форма спускаемого аппарата для возвращения на Землю – наша идея, но ведь законы аэродинамики едины для всех. Поэтому становится понятно, отчего эта похожесть. И использование стыковочного узла по типу российского андрогинного закономерно: лучшего пока никто не придумал. В целом нужно признать: да, китайцы применяют опыт, накопленный нами и американцами.
– У нас же все было засекречено!
– Это не помешало делиться опытом с дружественной державой. Во времена Хрущева мы с Китаем не просто дружили. Еще при Сергее Павловиче Королеве в КНР было организовано производство советской баллистической ракеты Р-2. Неудивительно, что первая китайская ракета стала ее копией. Позднее два китайских космонавта проходили подготовку в Звездном городке. Совместные программы прорабатываются и сейчас.
Однако космические победы Китая имеют и более глубокие корни. В 2009 году ушел из жизни «отец китайской космонавтики» Цянь Сюэсэнь. Это был, безусловно, выдающийся человек. Он до Второй мировой войны учился в Америке. Там же стал одним из основателей Лаборатории реактивного движения – сегодня научно-исследовательского центра НАСА, занимающегося созданием и обслуживанием беспилотных космических кораблей. Когда нацистскую Германию разгромили, Цянь Сюэсэнь лично допрашивал Вернера фон Брауна, главного конструктора ракеты Фау-2, одного из руководителей немецкого военного исследовательского центра в Пенемюнде. По всем данным, польза от допроса была значительной. Полученные секреты Третьего рейха китайский конструктор впоследствии удачно совместил с советскими и отечественными наработками.
Изюминка в том, что, копируя, этот изобретательный народ накладывает на мировой опыт свою восточную специфику. В целом же движение идет тем же путем, что и вся мировая космонавтика.
– Российская космонавтика полностью отказалась от идеи осваивать Луну?
– У нас в свое время существовала программа Е-6 по мягкой посадке автоматической межпланетной станции на Луну. Ею занималось королевское ОКБ-1. Затем программа была передана в Химки Георгию Николаевичу Бабакину. Задача оказалась весьма непростой. 3 февраля 1966 года АМС «Луна-9» впервые в мире совершила мягкую посадку на поверхности Луны в Океане Бурь. О том, что до этого целых 12 станций пытались достичь успеха, конечно, не писали. Триумф был главнее всех потерь.
Нужно отметить, что буквально на героической воле и гениальной интуиции Сергея Павловича Королева стали возможными прорывы нашей космической техники. Это касается и ситуации с мягкой посадкой на Луну. Понятно, что никто не знал, каков грунт спутника Земли. Предположения были, но четких доказательств ученые представить не могли. Тогда главный конструктор, прекращая дискуссию, своей властью снял вопрос. На вырванном из блокнота листке он написал справку, что посадку «следует рассчитывать на достаточно твердый грунт типа пемзы». И его предвидение полностью оправдалось.
– Уместно предположить, что советская лунная программа была рассчитана на использование спутника Земли для самых различных целей. Говорили о полезных ископаемых, получении новых видов энергии, а также уникальных стратегических возможностях для военных. Почему это направление так резко сбросили со счетов?
– Луна в первую очередь была интересна ученым. От них зависело, насколько можно использовать такой близкий и удобный во всех отношениях плацдарм. Но для воплощения в жизнь лунных проектов требовалась соответствующая техника. Приступили к ее разработке. Первым настоящим успехом команды Бабакина стала станция «Луна-10» – первый в истории искусственный спутник Луны. Затем начали готовить пилотируемые полеты. Для этого создали ракету Н-1. К сожалению, четыре старта оказались неудачными. И все аварии происходили на этапе работы первой ступени. А ведь именно Н-1 могла быть использована не только для пилотируемых кораблей, но и для заброски на Луну крупногабаритных объектов, элементов лунной базы, которая уже проектировалась. Этим занимался главный конструктор стартовых комплексов Владимир Павлович Бармин, один из соратников Сергея Павловича Королева. Он трудился над макетом лунной базы, которую в народе называли Барминград. Безусловно, дальняя перспектива, но проект был настолько востребован, что в необходимости его реализации никто не сомневался. Вполне серьезно рассчитывали, что на Луне будут города. Не представляли, что все остановится уже в середине 70-х.
– Для такого решения нужны были веские аргументы…
– Когда американцы первыми ступили на Луну, Советский Союз, проиграв эту гонку, посчитал целесообразным закрыть пилотируемую программу. Официально провозглашали: мы бережем человеческие жизни и потому рассчитываем на автоматические станции.
Теперь наверстываем 35-летний разрыв, так как с августа 1976 года ни один космический аппарат ни одной страны на Луну не садился.
– Луна интересна как военно-стратегический объект?
– Конечно. И у нас, и у американцев были такие идеи – получить на Луне базу стратегического назначения. Но дальше замыслов дело не пошло. Строить базу трудно. По всем прикидкам, грузопоток с Земли оказался бы очень большим. Мы к таким затратам не были готовы.
Надежда на возобновление лунных программ появилась после очередного сюрприза, преподнесенного нашим ночным светилом. Все произошло случайно. Американцы в 1994 году запустили аппарат «Клементина». На нем Министерство обороны США решило испытать перспективные технологии в межпланетном полете. «Клементина» вышла на полярную орбиту вокруг Луны и стала снимать поверхность. И вдруг обнаруживается то, чего по всем канонам быть не должно: на полюсах, возможно, есть лед. Это сенсационное известие потрясло научное астрономическое сообщество.
Что дальше? Американцы запустили аппарат «ЛунарПроспектор», в перечне его задач уже значилось исследование полюсов. Подтвердилось: в местах, куда не попадают солнечные лучи, в глубоких кратерах действительно находится лед. Запасы гигантские. Основной поставщик – кометы, которые из этого льда и состоят. Правда, нужно еще изучать, что он собой представляет.
Следующим шагом явился запуск американского лунного орбитального разведчика, оснащенного специальным прибором, созданным в Институте космических исследований Российской академии наук. Он вновь подтвердил: лед на Луне есть.
Понятно, как обрадовались все мечтавшие о базах на Луне. Может решиться одна из самых сложных проблем будущего лунного плацдарма. Не потребуется доставка воды с Земли и в первую очередь для технических нужд.
– Каковы перспективы российской космонавтики? Есть шанс сделать Луну обитаемой?
– Для этого необходима новая техника. Например, проект МКС востребован многими странами. Но станция начала строиться с 1998 года. Ее ресурс определен до 2020 года. То есть осталось восемь лет. Возможно, установленный срок будет продлен до 2025 года. А что потом? На международном авиасалоне «МАКС-2011» РКК «Энергия» представила макет нового космического корабля на шесть человек. Это перспективный аппарат, но для выполнения каких задач он предназначен? И еще одна проблема государственной важности: отечественная космонавтика остро нуждается в притоке талантливой целеустремленной молодежи с новыми идеями. Ведущие технические вузы России самостоятельно данную проблему не решат. А то, что подготовка специалистов – подлинная «головная боль» для космической отрасли, видно по состоянию дел в ней на сегодняшний день. Однако будем оптимистами. Мы первыми вышли на космическую дорогу и не в праве с нее сворачивать.
Дмитрий Гулютин
Беседовала Татьяна Улитина
Опубликовано в выпуске № 26 (443) за 4 июля 2012 года