Прошедшие в Москве переговоры по урегулированию иранской ядерной проблемы закончились ничем. Прорывом считается даже то, что стороны согласились продолжить переговоры. Ничего удивительного: у ключевых игроков процесса настолько разные интересы, что прийти к компромиссу мирным путем у них почти нет шансов.
C переговорами в Москве по иранскому ядерному урегулированию, на которые 18-19 июня прибыли представители Тегерана и "шестерки" (Германия, а также постоянные члены Совбеза ООН Великобритания, Китай, Россия, США и Франция), изначально были связаны определенные надежды. Поиски дипломатического решения проблемы активно идут с начала этого года, однако до сих пор прошедшие раунды переговоров в Стамбуле и Багдаде закончились ничем. Встреча в Москве выгодно отличалась тем, что к ней "шестерка" сформулировала хоть какой-то компромиссный план. Официально его детали не раскрывались, но общую суть плана на прошлой неделе изложила газета "Коммерсантъ".
План предусматривал несколько ключевых пунктов. Во-первых, Иран должен ограничить обогащение урана на своем объекте в Натанзе с 20% до 3,5% или 5%. Во-вторых, он должен заморозить обогатительные работы на подземном заводе "Фордо" либо вообще закрыть этот объект. В обмен на эти уступки мировое сообщество было готово разрешить Ирану самому изготовить топливные стержни для медико-исследовательского реактора в Тегеране из уже имеющегося у него высокообогащенного урана (145 кг), но под строгим контролем Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ). Кроме того, за каждый конкретный шаг навстречу "шестерке" и МАГАТЭ предлагалось снимать с Ирана введенные против него международные санкции — такой подход еще в прошлом году продвигал глава МИД РФ Сергей Лавров.
Однако прорыва переговоры в Москве не принесли, хотя дипломаты сидели до глубокой ночи, а многие главы делегаций были вынуждены даже переносить свои рейсы. Единственным итогом, о котором объявила глава МИД Евросоюза Кэтрин Эштон, стало решение продолжить переговоры на экспертном уровне — очередная встреча пройдет 3 июля в Стамбуле.
Впрочем, столь скромные результаты дипломатических усилий, которые прикладывают лучшие специалисты ключевых держав мира для решения иранского кризиса, не должны вызывать удивления. Дело в том, что между ключевыми игроками в процессе иранского ядерного урегулирования существуют противоречия, которые вряд ли под силу решить с помощью каких-то документов, в которых будет прописан допустимый уровень обогащения урана и прочие технические детали. Эти противоречия носят куда более глубокий характер, потому что затрагивают жизненно важные интересы самого Ирана, США, Китая, ЕС, России, а также Израиля и нефтяных монархий Персидского залива, которые формально не участвуют в переговорах, но играют важнейшую роль в развитии ситуации вокруг Ирана.
Хотя официальный Тегеран всегда утверждал, что его ядерная программа носит исключительно мирный характер, международные эксперты этим заявлениям не верят. В своем ноябрьском докладе о ситуации вокруг Ирана МАГАТЭ четко указывает: по крайней мере до 2003 года режим аятолл работал и над военным компонентом ядерной программы. В докладе отмечено, что создание иранской атомной бомбы в 1990-е и в начале 2000-х годов велось по четырем направлениям.
Во-первых, Иран разрабатывал оборудование для создания ядерного оружия и оборудования двойного назначения. Во-вторых, он производил ядерные материалы, не задекларированные МАГАТЭ. В-третьих, Иран покупал информацию и документацию для проведения ядерных разработок на мировом черном рынке. В частности, МАГАТЭ подозревает, что Тегеран мог приобрести четырехступенчатый метод производства высокообогащенного урана, необходимого для создания атомной бомбы, который был разработан отцом пакистанской ядерной программы Абдул-Кадиром Ханом. Наконец, в-четвертых, Иран вел работы по созданию ядерного оружия собственной конструкции, включая компоненты испытания. Кроме того, все эти годы иранские военные развивали системы доставки, создавая все более совершенные баллистические ракеты.
Обладание ядерным оружием нужно Ирану для решения двух задач. Во-первых, получив атомную бомбу, режим аятолл практически гарантированно избавит себя от угрозы вооруженного нападения или удара по своей территории со стороны Израиля и США. События последних лет лишь убедили Тегеран в том, что в современном мире атомная бомба — единственная страховка от интервенции для авторитарных режимов. Так, в середине 2000-х годов лидер Ливии Муамар Каддафи отказался от своей ядерной программы и начал сотрудничать с Западом. Однако это не помешало тому, что в 2011 году его режим был сметен при поддержке НАТО, а сам полковник был убит. Обратный пример — Северная Корея. Испытав атомную бомбу в 2009 году, режим семьи Ким гарантировал себе неприкосновенность.
Во-вторых, ядерное оружие сразу резко повысит статус Тегерана в регионе. Пока что официально из соседей Ирана атомная бомба есть лишь у Пакистана и Индии, неофициально ядерной державой считается Израиль. Вступив в этот элитный ядерный клуб, Иран мог бы с полным правом позиционировать себя как ведущего геополитического игрока на Ближнем Востоке и продолжить консолидацию шиитов под своим крылом, не опасаясь вооруженного противодействия.
Ведет ли Иран сейчас тайные работы по созданию ядерного оружия — вопрос открытый. В докладах МАГАТЭ это нигде напрямую не утверждается. Последний доклад ЦРУ об угрозах национальной безопасности США также показывает, что военная программа Ирана была приостановлена в 2003 году — достоверных данных о ее возобновлении у американской разведки сейчас нет. Тем не менее некоторые факторы заставляют подозревать Тегеран в тайном умысле. Главная же причина недоверия — периодически открывающиеся мировому сообществу новые данные об иранской программе, которые почему-то не предъявлялись МАГАТЭ.
Таким "открытием" стал подземный завод "Фордо" по производству обогащенного урана, расположенный в центре страны к северу от города Кум. О том, что этот объект почти достроен, Иран уведомил МАГАТЭ 21 сентября 2009 года — за несколько месяцев до его ввода в строй. Ранее Тегеран никогда не афишировал, что вообще строит объект, где будут установлены центрифуги для обогащения урана,— ключевым объектом ядерной программы до тех пор был ядерный центр в Натанзе. Тогдашний шеф иранской ядерной программы (а с 2010 года — глава МИД Ирана) Али Акбар Салехи тогда с гордостью говорил, что новый завод построен специально в таком месте, которое сделает его неуязвимым для атак с воздуха. Помещение, где установлены центрифуги, представляет собой вырубленный в скале бункер, надежно прикрытый сотнями метров скалистой породы (центрифуги в Натанзе защищены бетонным колпаком толщиной около 10 м). Рядом с "Фордо" расположена военная база Корпуса стражей исламской революции (КСИР). И хотя Иран согласился допустить на завод инспекторов МАГАТЭ, США подозревают, что именно на "Фордо" Иран может попытаться обогатить уран свыше 90% — это прямой путь к созданию бомбы.
Вне зависимости от того, действительно ли Иран сейчас работает над военной ядерной программой, дипломатические источники "Власти" в США и ЕС сходятся в одном: Тегеран намерен по крайней мере вплотную подойти к порогу, после которого страна сможет в считаные месяцы создать атомное оружие. Средства доставки, которые позволят угрожать Израилю, уже тестируются и будут приняты на вооружение через два-три года — это ракета "Саджил-2" дальностью более 2 тыс. км. "Именно этим желанием западные дипломаты объясняют поведение Тегерана: тактика обещаний с последующим отказом от них позволяет тянуть время. Главный вопрос в том, собирается ли Иран переступить этот порог или остановится в преддверии",— рассуждает высокопоставленный дипломат ЕС.
Впрочем, в действиях иранских властей может быть заложена и другая мотивация. За последние годы противостояние с Западом по поводу права страны на мирный атом стало одним из столпов государственной пропаганды внутри Ирана. Нынешний президент Махмуд Ахмадинежад, выходец из КСИР, активно пользовался этой темой во время обеих предвыборных кампаний. В июне 2013 года в стране пройдут новые выборы президента, в которых Ахмадинежад участвовать уже не будет, однако патриотическая мобилизация электората режиму явно не помешает. Волнения в Тегеране периода неудавшейся "зеленой революции" 2010 года, городские выступления в 2011 году на пике "арабской весны" говорят о наличии в Исламской республике протестного потенциала. В ближайший год этот потенциал может возрасти из-за ухудшающегося экономического положения в стране (свой эффект дают международные санкции и введенное ЕС и США с начала года нефтяное эмбарго). В этой ситуации опрошенные "Властью" западные и даже российские дипломаты не исключают, что Тегеран может намеренно играть на обострение на переговорах, руководствуясь внутриполитическими целями.
Вне зависимости от того, действительно ли Тегеран создает атомную бомбу, чтобы стать одним из региональных лидеров, или режим аятолл играет на обострение, чтобы поддержать свою легитимность, перспектива вступления Ирана в клуб ядерных держав крайне беспокоит его соседей — Израиль и суннитские нефтяные монархии Персидского залива.
Тель-Авив считает появление у Ирана атомного оружия прямой угрозой своей национальной безопасности. Долгие годы израильские спецслужбы использовали различные способы, чтобы затормозить развитие иранской ядерной программы. Едва ли не главным способом стала точечная ликвидация ключевых иранских ученых, работающих над ядерной программой. Так, 11 января был убит профессор Мостафа Ахмади Рошан, возглавлявший департамент ядерного центра в Натанзе,— он был взорван в своем автомобиле в районе университета Алламе Табатабаи в Тегеране. Это уже четвертый иранский ученый-ядерщик, который за последние три года погибает при загадочных обстоятельствах. Власти Ирана всегда винят в этих смертях "Моссад", и хотя Израиль обвинения в свой адрес отрицает, почти ни у кого нет сомнения, что убийства являются делом рук израильских спецслужб. "Точечная ликвидация ученых позволила затормозить иранскую программу на пару лет",— указывает старший аналитик израильской газеты "Едиот Ахронот" Ронен Бергман.
Другими спецоперациями, которые приписываются Израилю, стало распространение компьютерных вирусов Stuxnet и Duqu. Первый вывел из строя центрифуги в Натанзе, второй использовался для проникновения в компьютерные сети компаний в Иране и других ближневосточных государствах. Весной этого года Иран пожаловался в Международный союз электросвязи на новый вирус под кодовым названием Flame, который эксперты называют самым совершенным из когда-либо ранее созданных и однозначно объявляют продуктом каких-то спецслужб — хакерам и сетевым активистам не под силу создать столь совершенное кибероружие, полагают изучавшие вирус специалисты "Лаборатории Касперского". Наконец, несколько лет назад на мировом черном рынке ядерных технологий появились дефектные центрифуги, которые, по мнению экспертов, были куплены Ираном и впоследствии привели к сбою в ядерном центре в Натанзе, затормозившему развитие программы. Не исключено, что и тут поработали израильские агенты.
Тем не менее, отмечает Ронен Бергман, в руководстве Израиля уже сложился консенсус, что прежняя тактика себя исчерпала и Иран вплотную подошел к опасной черте, после которой создание ядерного оружия станет вопросом нескольких месяцев (особняком стоит экс-глава "Моссада" Меир Даган, полагающий, что Иран не сможет создать ядерное оружие до 2015 года). В этих условиях с начала года израильские официальные лица открыто говорят о возможности нанесения ВВС страны упреждающего удара по объектам иранской ядерной программы, который выведет их из строя,— точно так же 7 июня 1981 года восемь израильских самолетов разбомбили иракскую АЭС "Таммуз-1", уничтожив ядерную программу Саддама Хусейна. О возможности превентивного удара заявили и президент Шимон Перес, и премьер Биньямин Нетаньяху.
Источник "Власти", близкий к правительству Израиля, описывает идущую в Тель-Авиве дискуссию следующим образом: "Есть часть чиновников, считающих наличие у Тегерана атомной бомбы прямой угрозой Израилю. Мол, никто не понимает, что происходит в замутненном разуме аятолл, и в один прекрасный момент они могут реализовать идеи джихада на практике. Но большая часть экспертов, в том числе в спецслужбах, считает, что Ираном управляют все же рациональные люди — они понимают, что атака на Израиль немедленно приведет к полному уничтожению Ирана ядерными силами США, а потому никогда не пойдут на это". Опасность в таком случае, по словам собеседника "Власти", заключается в том, что после обретения ядерного оружия Иран станет неуязвим, а потому сможет безнаказанно поддерживать антиизраильские группировки "Хамас" и "Хезболла", а также укреплять свое влияние в шиитском мире. Именно поэтому Израиль должен нанести упреждающий удар.
При этом, по мнению многих израильских военных, на нанесение удара у Израиля остаются считаные месяцы. "Есть мнение, что если иранцы поставят на заводе "Фордо" достаточное количество центрифуг четвертого поколения, они станут практически неуязвимы — у нас нет бомб такой мощности, которые достанут их внутри горы",— объясняет собеседник "Власти". Дело в том, что обогатить уран с 20% до 93,5%, требуемых для производства оружия, технологически гораздо проще, чем довести уровень обогащения с 3,5% до 20%, так что потенциал "Фордо" представляет большую угрозу. Именно поэтому во время мартовских переговоров в Вашингтоне Нетаньяху откровенно предупредил президента США Барака Обаму, что Тель-Авив может принять решение о нанесении удара самостоятельно и поставит Вашингтон в известность лишь за пару часов до вылета самолетов, когда предотвратить акцию будет уже невозможно.
Среди израильских чиновников есть и более умеренная фракция, ориентирующаяся на мнение Меира Дагана. Во-первых, утверждают они, убедительных доказательств развития военной ядерной программы по-прежнему нет. Но даже если они появятся, объект "Фордо" все равно находится под мониторингом МАГАТЭ — перед тем как обогащать уран до "военного" уровня, Ирану придется выгнать наблюдателей. Это и послужит самым надежным сигналом для начала силовой операции — только тогда израильским ВВС имеет смысл наносить удары. Причем даже если сам бункер в "Фордо" не пострадает, мощный ракетно-бомбовый удар уничтожит всю инфраструктуру и сделает невозможным доставку обогащенного урана на поверхность земли. Превентивный же удар, по мнению умеренных израильтян, вреден, потому что приведет к консолидации населения Ирана вокруг недружественного режима, а значит, потенциальная угроза для Израиля сохранится.
Последний тезис разделяют и другие заклятые враги шиитского Тегерана — суннитские монархии Персидского залива во главе с Саудовской Аравией. Их крайне беспокоит перспектива превращения Ирана в ядерную державу, поскольку во многих странах сунниты управляют шиитским большинством — укрепившись, Иран сможет попытаться свалить монархические режимы (первая попытка уже предпринята в Бахрейне). Однако страны Залива предлагают использовать для борьбы с общим врагом более изощренное оружие — нефтяное. Рецессия в ЕС и США неизбежно приведет к падению цен на нефть. Страны ОПЕК, тон в которой задает Саудовская Аравия, могут не препятствовать их снижению — накопленные резервы позволят им безболезненно пережить пару лет. Зато для Ирана, оказавшегося под эмбарго, падение цен на нефть будет означать лишение основного источника золотовалютных поступлений, что вполне может привести к свержению режима. По крайней мере, именно такой план ровно год назад продвигал принц Турки аль-Фейсал на закрытой встрече с руководством НАТО на британской авиабазе в Моулзуорте ("Власть" писала о планах Эр-Рияда по применению "нефтяного оружия" против Ирана в N4 от 30 января этого года).
Большие надежды на эффективность санкций возлагают и другие ключевые игроки "иранского расклада" — США и ЕС. С начала этого года Вашингтон и европейские страны последовательно наращивают экономическое давление на Тегеран. В январе было принято решение о нефтяном эмбарго. Уже 28 июня в США вступит в силу закон, запрещающий работать на американском рынке иностранным компаниям, сотрудничающим с центробанком Ирана. Кроме того, замминистра США по терроризму и финразведке Дэвид Коэн заявил, что в случае отсутствия значительного прогресса на переговорах в Москве против Ирана будут введены новые санкции. США и ЕС могут объявить эмбарго на заход в иранские порты любых иностранных воздушных и морских судов, а нарушителей (в том числе из третьих стран) будут лишать доступа к транспортной инфраструктуре США и ЕС. Если эта угроза будет реализована, Иран окажется фактически в полной изоляции. Именно поэтому европейские и американские дипломаты предлагают не торопиться с военными опциями, а подождать, когда сработают санкции.
Если позиция Евросоюза в принципе проста (Брюссель хочет избежать военного варианта и одновременно считает недопустимым появление у Ирана ядерного оружия, а потому выступает за санкции), то США находятся в довольно сложной ситуации. В ноябре Бараку Обаме предстоят президентские выборы. И, с одной стороны, новая война на Ближнем Востоке кандидату в президенты крайне невыгодна: Обама выиграл первые выборы на обещаниях прекратить кампании в Ираке и Афганистане, так что участие в новой войне вряд ли понравится избирателям. Кроме того, напряженность в Персидском заливе наверняка приведет к росту цен на нефть, что также негативно отразится на кампании Обамы. С другой стороны, в том случае если Израиль все же решится нанести удар самостоятельно, у нынешнего хозяина Белого дома может не остаться другого выбора, кроме как поддержать операцию. Ведь если он этого не сделает, тема "предательства" ключевого союзника на Ближнем Востоке станет центральной в кампании республиканца Митта Ромни (он уже использует ее вовсю). Кроме того, от Обамы отвернется влиятельное еврейское лобби, традиционно поддерживающее демократов.
В этих условиях США стремятся договориться с Израилем, чтобы Тель-Авив не предпринимал никаких действий без обсуждения с Вашингтоном. При этом американские чиновники пытаются использовать сугубо технические аргументы — без поддержки США военная операция против Ирана силами одного Израиля может провалиться. Во-первых, у Тель-Авива нет достаточно мощных бомб, которые с большой долей вероятности смогут уничтожить "Фордо" (Израиль располагает 2,5-тонными зарядами американского производства GBU-28). Во-вторых, израильским ВВС потребуется дозаправка в воздухе, поскольку долететь до ядерных объектов в Иране и вернуться на базы они не смогут. Малое количество самолетов-заправщиков в Израиле не позволяет решить эту задачу без американской помощи.
Наконец, среди ключевых участников переговоров есть еще две державы, которые находятся в крайне непростой ситуации — это Китай и Россия. Долгое время именно Москва и Пекин блокировали в ООН принятие резолюций о санкциях в отношении Ирана, однако их подход изменился после обнаружения завода "Фордо". Особенно это обеспокоило Пекин. "Очевидно, что Китай не хочет видеть ядерный Иран — это вызовет гонку вооружений в Персидском заливе и взвинтит цены на нефть, а 80% нефтяного импорта КНР пока идут через этот регион из Африки и с Ближнего Востока",— отмечает эксперт Brookings Эрика Даунс.
Превращение Ирана в вооруженную атомной бомбой державу не входит и в интересы Москвы, о чем не раз говорили российские официальные лица. И хотя продолжение напряженности в заливе России до поры до времени выгодно из-за высоких цен на нефть, начало полномасштабной войны будет иметь непредсказуемые последствия — в том числе на Кавказе.
Иран также важен для деловых интересов РФ и КНР. Москва до недавнего времени рассматривала Иран как один из важнейших рынков сбыта своего оружия, технологической продукции (включая строительство АЭС в Бушере силами "Росатома"), а также пыталась через "Газпром" стать игроком на газовом рынке Ирана и вовлечь Тегеран в "газовый альянс". Китай же получает из Ирана 11% своего нефтяного импорта. Кроме того, госкомпании КНР вложили в энергетический сектор Исламской республики (в том числе в добывающие активы) свыше $40 млрд.
Именно поэтому и Москва, и Пекин стараются решить проблему дипломатическим путем и не дать Израилю и США возможность провести силовую операцию. Впрочем, Китай явно просчитывает вероятность военного сценария — еще с 2007 года руководство КНР регулярно договаривается с ключевыми поставщиками на Ближнем Востоке (прежде всего, с Эр-Риядом) о возможном наращивании поставок на случай прекращения экспорта нефти из Ирана. Кроме того, Пекин активно расширяет географию поставщиков углеводородов в КНР, в последнее время — за счет Центральной Азии, России, Латинской Америки, Австралии и Канады. А Кремль, по данным "Власти", еще весной начал просчитывать возможные последствия войны в Иране и даже подготовил список контрмер. Он, разумеется, носит гриф "совершенно секретно" и не публикуется.
Александр Габуев
