Несмотря на все военно-политические катаклизмы последнего времени, Центр анализа стратегий и технологий (ЦАСТ) продолжает деятельность в том числе и по своему основному профилю, ведя аналитическо-исследовательcкую работу в области военно-технического сотрудничества Российской Федерации с зарубежными странами, а также в отношении мирового рынка вооружения и военной техники в целом. Вниманию читателей предлагаются некоторые фрагменты одного из последних исследований ЦАСТ с выводами относительно перспектив военно-технического сотрудничества России в свете специальной военной операции на Украине - как в плане анализа изменения структуры спроса на мировом оборонном рынке и возможных российских предложений на этом рынке, так и относительно прогнозов относительно функционирования самого механизма военно-технического сотрудничества России в нынешних стрессовых военных условиях.
Танк Т-90М "образца 2022 года" с дополнительными импровизированными полевыми доработками в составе одной из частей Вооруженных Сил России в зоне специальной военной операции на Украине, апрель 2023 года (с) социальные сети
Специальная военная операция (СВО) Вооруженных Сил России на Украине стала главным фактором внутри- и внешнеполитической обстановки для России, и влияние СВО на ситуацию в стране и вокруг нее будет только нарастать. СВО стала крупнейшей конвенциональной войной на Европейском континенте после 1945 года и радикальной проверкой существовавших до того взглядов руководства и теоретиков ведущих вооруженных сил мира на современные боевые действия. СВО сопровождается широким применением самых современных образцов вооружения, а также вооружения, еще недавно составлявшего основу технического оснащения армий ведущих государств Запада и Востока. Это таким образом обеспечивает беспрецедентную проверку реальным боевым опытом всего "среза" вооружения и военной техники (ВВТ) основных военных держав, поступивших на вооружение за последние более чем полвека.
В совокупности СВО таким образом оказывает и еще более окажет в будущем самое глубокое воздействие на военное строительство всех значимых стран и, соответственно, на мировой рынок продукции военного назначения (ПВН). Это приведет, по нашим прогнозам, к серьезнейшим, а подчас и радикальным изменениям структуры закупок ВВТ, и тем самым, структуры спроса на нее на международном рынке.
Особенностью боевых действий в ходе СВО стало достаточно быстрое исчерпание возможности сторонами ведения маневренной борьбы и переход к позиционным боевым действиям, заставившее говорить о возврате к "позиционному тупику" и "материальным сражениям" в духе Первой мировой войны. Пока неясно, насколько данная тенденция является характерной для всего нынешнего этапа современного военного дела или отражает специфику именно боевых действий на Украине. Следует указать, что элементы тяготения к позиционной войне вместо маневренной наблюдались неоднократно в ходе локальных конфликтов последних десятилетий, особенно в случае отсутствия у одной сторон кардинального численного и/или технологического перевеса (наиболее ярким примером стала Ирано-иракская война 1980-1988 годов).
Одной из главных причин такой тенденции является наблюдавшийся непрерывно с арабо-израильской войны 1973 года рост уязвимости танка на поле боя, что в итоге привело к настоящему времени к фактически утрате танком значения главного средства прорыва и маневра, и, соответственно, лишило маневренные боевые действия главной технической опоры. Пока невозможно судить, сможет ли рост защищенности танка (в первую очередь, за счет внедрения комплексов активной защиты) кардинально изменить это положение. Можно предположить, что это будет стимулировать интенсивные работы по совершенствованию танков и интенсифицирует закупки наиболее современных и передовых танковых платформ. То же самое можно сказать и о классе легкой бронетехники, в которой перспективные платформы будут сдвигаться по защищенности и другим характеристикам (и по стоимости) к передовым танкам.
В целом СВО показала решающую роль сухопутных войск в вооруженной борьбе, поскольку только армия способна занимать и удерживать территорию. При этом применение сухопутных войск требует большого количества ВВТ и ведет к расходу огромных количеств боеприпасов. С другой стороны, продемонстрировано, что высокоточное оружие и высокоточные боеприпасы являются эффективной альтернативой массированному и затратному применению неуправляемых боеприпасов, поскольку последнее является скорее следствием невысокого реального военно-технического уровня обеих противоборствующих сторон. В связи с этим можно уже наблюдать начавшийся бум спроса на артиллерийские и ракетно-артиллерийские комплексы с высокоточными боеприпасами и имеющие повышенную дальность, а с другой - возврат к массовому мобилизационному запасанию боеприпасов всех видов.
Боевой опыт демонстрирует важность массового насыщения войск управляемым вооружением тактического уровня - от современных ПТРК до легких барражирующих боеприпасов. Важным перспективным огневым средством может стать тактическая ракета в духе NLOS и ALAS с командным режимом наведения и повышенной дальностью, которая в принципе может принять на себя значительную часть роли артиллерии.
Важным аспектом СВО стала цифровизация и "сетевизация" поля боя, обеспечивающая беспрецедентные возможности разведки, целеуказания, управления и огневого поражения в реальном масштабе времени. Массовое применение систем глобальной передачи данных типа того же Starlink позволило произвести "всеобщее" сетевое подключение боевых юнитов (вплоть до машин и расчетов), подразделений и частей. Это приведет к дальнейшему резкому ускорению динамики внедрения в армиях цифровых АСУ и систем управления и связи на основе глобальных Интернет-сервисов как военного, так и "двойного назначения".
В боевом применении авиации СВО продемонстрировала высокую эффективность наземных комплексов ПВО, приведших к фактической парализации масштабных действий боевой авиации над зоной боевых действий и в глубине территории противника. С другой стороны, данный опыт указал и на результативные способы нейтрализации данного положения, в первую очередь за счет широкого применения высокоточного оружия, в том числе повышенной дальности. Таким образом, можно ожидать как роста спроса на средства ПВО современных типов, так и взрывного внедрения и закупок высокоточного авиационного оружия всего спектра применения и дальности. При этом дальность оружия во многих случаях выглядит критически важной характеристикой. СВО подписала окончательный приговор неуправляемому авиационному оружию.
Боевой опыт подчеркнул значение выживаемости авиационных платформ при действиях в "оспариваемом" воздушном пространстве, что должно достигаться как совершенствованием бортовых комплексов обороны, так и увеличением скрытности. В связи с этим важным представляется мнение специалистов ВВС США о том, что нынешние события продемонстрировали устаревание всех боевых самолетов четвертого поколения, и что только малозаметные истребители пятого поколения способны эффективно действовать в условиях серьезного противодействия современного противника. Таким образом, можно ожидать (и уже наблюдается) интенсификация закупки боевых самолетов пятого поколения (а в перспективе и шестого поколения) и замены ими платформ четвертого поколения.
Продемонстрированное в ходе СВО взрывное увеличение масштаба применения БЛА, особенно малых, также должно найти серьезное развитие в виде создания фактически нового громадного сегмента рынка малых БЛА специального военного назначения (сейчас практически весь этот сегмент занят коммерческими устройствами) и малых барражирующих боеприпасов, которые окончательно превращаются в штатное индивидуальное и групповое оружие подразделений.
В свою очередь, другим колоссальным быстроразвивающимся сегментов рынка становятся средства противодействия БЛА всех классов. При этом налицо также быстрая эволюция средств ПВО от классической "противосамолетной" борьбы к борьбе с БЛА и барражирующими боеприпасами, а также к задачам противодействия ракетно-артиллерийскому оружию. Это ставит перед развитием средств ПВО серьезные вызовы не только с точки зрения огневых возможностей, но и стоимости поражения цели.
Применение флота в СВО носило ограниченный характер, но продемонстрировало решающий характер береговых ракетных систем "предотвращения доступа" в прибрежных водах и закрытых морях, а также высокое значение авиации. Это, по нашему мнению, поднимает кардинальные концептуальные вопросы относительно самих принципов военно-морского строительства в таких морях и водах. В сущности, можно говорить о том, что имеет смысл строительство только таких корабельных платформ, которые обладают реальной боевой устойчивостью и выживаемостью в такой среде за счет мощного вооружения ПВО и ПРО (то есть кораблей класса не менее чем "большой фрегат").
На море было показано дальнейшее развитие ударных безэкипажных платформ, как надводных, так и воздушных и (в перспективе) подводных, которые в будущем, видимо, заменят в принципе все "малые" и легкие силы флота.
Таким образом, можно указать, что опыт боевых действий в СВО должен привести к активизации глобального рынка сухопутных вооружений, средств ПВО, дальнобойного высокоточного ракетного вооружения (с дальностями от оперативно-тактической, до. потенциально, стратегической) и беспилотной техники. Продажи боевой авиационной техники будут сдвигаться в сегмент истребителей пятого поколения, что, с учетом их высокой стоимости, по-прежнему обеспечит большую долю поставок авиационных платформ на мировом рынке ВВТ.
Оценивая политические перспективы ВТС России в свете СВО можно констатировать только то, что они полностью зависят от хода боевых действий и, соответственно, от отношений России с Западом в этом контексте. Можно предположить, что оказавшись неспособной реализовать военным путем провозглашенные 24 февраля 2022 года максималистские цели СВО на Украине, российская верховная власть сейчас ищет пути выхода из конфликта путем сохранения и консолидации занятых к настоящему времени территорий и вынуждения Украины и ее западных спонсоров к перемирию на основе территориального "статус-кво". Для этого России необходимо эффективно погасить любые попытки украинской стороны отбить существенные занятые территории и нужно окончательно перевести конфликт в позиционную фазу, аналогичную позиционному периоду Корейской войны в 1951-1953 годах, продемонстрировав при этом Западу, что любые реально возможные западные усилия по военной поддержке Украины не приведут к серьезному изменению сложившегося "статус-кво". С учетом российского избирательного цикла, власти РФ, видимо, будут пытаться таким образом завершить "горячую" фазу конфликта на указанных основаниях к февралю 2024 года.
Такой сценарий можно считать сегодня наиболее реалистично-оптимистичным для Москвы. В этом случае возможно достижение некоего перемирия на фронте к весне 2024 года с последующей фазой "переходного периода", когда будут вестись переговоры о некоем мирном урегулировании, неотъемлемой частью которого будет постепенное снятие по крайней мере части западных санкций с России. Такой "переходный" период можно оценить оптимистично по длительности примерно в год - то есть до весны-середины 2025 года.
Следует отметить, что в данном периоде российская сторона по-прежнему будет сталкиваться как с нехваткой ПВН для поставки за рубеж (поскольку большая часть производимой в стране ВВТ будет направляться на ускоренное восстановление в ходе возможного перемирия потенциала Вооруженных сил РФ), так и с ускорением адаптации системы работы ВТС в условиях ограничениях (новые формы оплаты и маршруты поставки, и пр.).
После этого можно ожидать "посткризисный" период протяженностью до трех лет, когда начнет процесс снятия части санкций, ослабления части валютных, банковских и транспортных ограничений, и пр. В любом случае, даже по самым оптимистичным сценариям, можно ожидать некоей нормализации деятельности в целом системы ВТС России не ранее 2027-2028 годов. Только к тому времени в лучшем случае станет возможной доступность для поставок за рубеж значительных количество ВВТ, в том числе и новых образцов, созданных по опыту боевых действий в СВО, а также проявится результативный эффект возможного ослабления санкций. Возможно, ослабнет и политическое давление Запада на заказчиков российского ВВТ.
Следует отметить, что все данные представления основаны на оптимистичных для нынешних российских властей гипотетических сценариях, реализуемость которых не очевидна. Более пессимистичный сценарий предполагает продолжение на Украине интенсивных боевых действий как минимум до зимы-весны 2025 года. В целом, по нашему мнению, все-таки наиболее вероятно, что Запад не пойдет ни на какое серьезное урегулирование с РФ без отхода российской стороны на Украине на линию 24 февраля 2022 года, и данное обстоятельство будет определяющим для динамики как самого конфликта, так и попыток выхода из него.
Изменение структуры спроса на мировом оборонном рынке в свете опыта российской специальной военной операции на Украине (с) ЦАСТ
Возможные сценарии длительности российской специальной военной операции на Украине и процессов посткризисного урегулирования (с) ЦАСТ
