Как готовят операторов дронов-камикадзе и БПЛА-разведчиков в специальном учебном центре в ДНР
Специальная военная операция на Украине стала первым в современной истории вооруженным конфликтом, где в небе развернулось настоящее противостояние беспилотников. Такого массового использования войсками с обеих сторон этого вида техники не отмечалось никогда. Одним из открытий СВО стало эффективное применение малых коммерческих дронов. Идет постоянное совершенствование технических возможностей БПЛА, появляются новые тактические приемы. «Известия» побывали в уникальном учебном заведении — Республиканском центре беспилотных систем в ДНР — и узнали, как меняются способы использования беспилотников в небе Донбасса, можно ли назвать дроны-камикадзе супероружием и как готовят операторов для разных видов БПЛА.
Сила мотивации
— В нашем центре обучаются только действующие военнослужащие. Мы готовим тех ребят, которых командиры оттягивают с передовой для того, чтобы они смогли повысить квалификацию, — рассказывает начальник центра с позывным Инок. — У нас здесь железобетонная дисциплина, и одна из причин этого — мотивированность людей. Они понимают необходимость учиться, получать новые навыки, которые помогут им и их товарищам выжить. Они видели, как погибали их сослуживцы. Это очень сильно мотивирует.
Республиканский центр беспилотных систем в ДНР появился относительно недавно. Его задача — не только обучение операторов БПЛА. Здесь также интегрируется и обобщается весь опыт использования беспилотников в ходе боевых действий.
— Наш центр носит имя Героя России и ДНР полковника Владимира Жоги. Когда началась СВО, он пожертвовал собой, прикрывая эвакуацию мирных жителей, — поясняет нам Инок.
Весь инструкторский состав центра имеет богатый боевой опыт. Многие из них защищали Донбасс еще с 2014 года.
— Мы регулярно выезжаем на передовую для боевого применения БПЛА. Это позволяет инструкторам владеть текущей спецификой их применения в постоянно меняющейся обстановке и тактике ведения боевых действий. Кроме того, происходит и обмен опытом на различных уровнях. Многие аспекты использования БПЛА на данный момент не устоялись в войсках, их необходимо разрабатывать и постоянно корректировать, — поясняет особенности работы инструкторов центра Инок.
Тактика на опыте
В центре проходят обучение подразделения Министерства обороны, Росгвардии и других силовых ведомств. В учебном курсе широкий круг предметов — от компьютерных тренажеров до саперной подготовки.
Оператор дрона не существует сам по себе. Важно не только уметь управлять различными типами БПЛА, но и действовать слаженно на поле боя. Поэтому большое внимание уделяется, например, современной тактической медицине. Операторы БПЛА должны уметь оказать помощь как самим себе, так и друг другу.
Опыт специальной военной операции показал, что операторы квадрокоптеров могут стать отличными военными инженерами. Сейчас уже существуют способы преодолевать минные заграждения, вести минирование и даже разминирование с помощью БПЛА. Кроме того, в России пока не производятся серийные боеприпасы для ударных коптеров. Поэтому операторам необходимо уметь самостоятельно переделывать штатный боекомплект в средства поражения.
— Пулеметное направление — это работа в окопе с корректировкой с дрона. У нас все действия пулеметчики выполняют с корректировкой с дрона. Целеуказание, подход, обнаружение противника, контроль его подавления, документирование, что немаловажно в работе, — это всё выполняется с помощью дрона, — рассказывает Инок об одном из нестандартных направлений подготовки.
Углубленное изучение пулеметных систем и раскрытие их возможностей были одними из отличительных черт подразделения «Спарта» еще во время боев в Донбассе в 2014–2015 годах.
Поскольку малые БПЛА являются нештатным средством, в подразделениях пока отсутствует единое понимание их места в войсках. Этот вопрос часто обсуждается в профессиональной среде.
— В отделении должно быть хотя бы два человека, у которых должно быть минимум по два беспилотника со стабилизированной камерой. Эта концепция культивируется мной с самого начала СВО. Сейчас к ней прислушались многие подразделения. Они даже формируют целые роты технических средств разведки (ТСР). Беспилотник — это инструмент, это ТСР, которое позволяет вести ее объективно, удаленно, безопасно, эффективно. К сожалению, у нас пока нет военно-учетной специальности «внешний пилот», — объясняет Инок взгляд, который сформировался из опыта применения БПЛА в зоне СВО.
Мифы от первого лица
В Центре беспилотных систем проходит подготовка операторов и для FPV-дронов. Эти машины обеспечивают оператору вид «от первого лица». Как правило, управление ими осуществляется с помощью специальных очков. Оператор получает на них картинку с видеокамер, установленных на самом дроне. Преимуществами таких беспилотников, которые берут свое начало в спортивных моделях, являются скорость, маневренность и относительная дешевизна.
Минусы же технически взаимосвязаны с плюсами и по сути являются их обратной стороной. Отсутствие внутренних автоматических систем стабилизации дрона требует наличия у оператора серьезных навыков пилотирования. Проще говоря, большого количества часов налета. Поэтому в центре будущие операторы сначала проводят множество часов за реалистичным компьютерным тренажером, потом осваивают настоящий дрон в специальном закрытом помещении, где на него не влияет ветер, и лишь потом приступают к занятиям на полигоне.
Большая скорость и относительно низкое качество сигнала делают подобные беспилотники менее эффективными в разведке и корректировке огня. Иногда на такие машины устанавливается отдельная экшен-камера, которая не ведет передачу данных в онлайн, а записывает всю информацию на флеш-карту. А уже на земле полученный материал изучают специалисты.
Но максимальная известность пришла к FPV-дронам в качестве базы для создания барражирующих боеприпасов — дронов-камикадзе.
— Эволюция конфликтов стремится к исключению человеческого фактора из процесса применения вооружений, — поясняет Инок. — В ударном FPV-дроне от человеческого фактора зависит практически 95% результата. Огрехи самой системы, возможность потери сигнала на низкой высоте, короткое полетное время, за которое вам надо выполнить задачу, передвижение самих целей, раздражающие факторы, которые могут сильно беспокоить оператора, например взрывы и стрельба, — всё это очень сильно влияет на результат работы, — объясняет Инок.
В перспективе более автоматизированные системы должны будут вытеснить дроны-камикадзе. Уже сегодня опыт применения таких ударных систем, как американский Switchblade и российский «Ланцет», показывает преимущества роботизации, при которой оператор осуществляет лишь общее управление полетом. Таким образом снижается и нагрузка на личный состав.
Конечно, подобные системы в данный момент дороже и технологически сложнее, чем FPV-дроны, которые можно собирать из массовых коммерческих комплектующих на базе мастерских. Сами же FPV-дроны Инок сравнивает с «партизанским» оружием в смысле возможности быстрого насыщения войск в короткий период.
Алексей Рамм
Дмитрий Астрахань