Foreign Affairs: политика глобального Юга приведет к многополярному миру
Политика глобального Юга подталкивает мир к многополярности, пишет FA. США придется учитывать интересы развивающихся стран, если они не хотят окончательно потерять возможность влиять на меняющийся мировой порядок.
Как Запад ошибается в оценках глобального Юга.
В условиях, когда страны глобального Юга отказываются принимать чью-либо сторону по военному конфликту на Украине, многие на Западе затрудняются понять, почему это происходит. Некоторые предполагают, что эти страны выбрали нейтралитет, исходя из своих экономических интересов. Другие усматривают в их нежелании занять какую-либо определенную позицию идеологические схожести с Москвой и Пекином, или даже "отсутствие морали". Но поведение крупных развивающихся стран можно объяснить гораздо более просто: желанием не быть растоптанными в потасовке между Китаем, Россией и США.
По всему миру, от Индии до Индонезии, от Бразилии до Турции, от Нигерии до Южной Африки, развивающиеся страны все чаще стремятся избежать опасных и дорогостоящих союзов с крупными державами, пытаясь сохранить все свои возможности для максимального проявления гибкости. Эти страны придерживаются стратегии хеджирования (хеджирование — техника страхования рисков; открытие сделок на одном рынке для компенсации воздействия ценовых рисков равной, но противоположной позиции на другом рынке – Прим. ИноСМИ), потому что они считают будущее распределение мировой власти неопределенным и хотят избежать обязательств, которые им будет трудно выполнить. Имея ограниченные ресурсы для влияния на глобальную политику, развивающиеся страны хотят иметь возможность быстро адаптировать свою внешнюю политику к непредсказуемым обстоятельствам.
В контексте военного конфликта на Украине такие "хеджеры" считают, что пока рано сбрасывать со счетов стойкость России. Войдя в соседнюю страну, Россия, возможно, и совершила ошибку, которая ускорит ее ослабление в долгосрочной перспективе, но пока она останется мощной мировой силой, с которой придется считаться в обозримом будущем, и необходимым игроком в переговорах о прекращении конфликта. Более того, большинство стран глобального Юга вообще считают полное поражение Москвы нежелательным, утверждая, что сломленная Россия создаст достаточно широкий вакуум силы, способный дестабилизировать ситуацию далеко за пределами Европы.
Западные страны слишком быстро отвергли это их обоснование нейтралитета, рассматривая его как скрытую защиту России или даже предлог для оправдания боевых действий. В Вашингтоне и различных европейских столицах реакция глобального Юга на украинский конфликт рассматривается как усугубление и без того сложной проблемы. Но такое разочарование в отношении таких "перестраховщиков" является ошибочным: Запад игнорирует возможности, создаваемые растущим разочарованием крупных развивающихся стран в политике Пекина и Москвы. Пока эти страны чувствуют необходимость подстраховываться, у Запада будет возможность "обхаживать" их. Но чтобы улучшить отношения с развивающимися странами и управлять меняющимся глобальным порядком, Запад, со своей стороны, тоже должен серьезно отнестись к проблемам Глобального Юга — в отношении изменения климата, продовольствия, удобрений, торговли и многого другого.
Одна нога в ...
Такое внешнеполитическое хеджирование не является новой стратегией. Второстепенные державы уже давно используют его для управления своими рисками. Но в последние годы все большее число влиятельных государств из постколониального мира тоже переняли этот подход. Премьер-министр Индии Нарендра Моди, например, установил прочные дипломатические и коммерческие связи одновременно с Китаем, Россией и США. Для Моди хеджирование действует как страховой полис. Если между крупными державами вспыхнет конфликт, Индия может извлечь выгоду, присоединившись к самой могущественной стороне или войдя в коалицию более слабых государств, чтобы сдерживать сильнейшую.
В качестве стратегии управления многополярным миром хеджирование предполагает поддержание открытых каналов связи со всеми игроками. Но это гораздо легче сказать, чем сделать. Например, при президенте Луисе Инасиу Луле да Силве Бразилия осудила спецоперацию России на Украине, но также отклонила все запросы Европы направить в Киев военную технику. Лула рассудил, что отказ от критики Москвы помешает диалогу с президентом США Джо Байденом, а продажа оружия западной коалиции подорвет его способность разговаривать с президентом России Владимиром Путиным. В результате бразильские официальные лица стали призывать к прекращению боевых действий, не делая ничего, что могло бы вызвать негативную реакцию со стороны Вашингтона или Москвы.
С течение времени такую перестраховку рисков может становиться все труднее поддерживать, и способность государства делать это часто сильно зависит от его внутренней политики. Политические круги могут поставить под угрозу стратегии хеджирования, когда на карту поставлены их экономические интересы. Например, в 2019 году предшественник Лулы Жаир Болсонару стремился уравновесить растущую зависимость Бразилии от Китая, заручившись поддержкой президента США Дональда Трампа. В ответ влиятельная группа фермеров в Конгрессе Бразилии выступила против Болсонару, боясь, что они потеряют доступ к рынку в Китае, если президент будет настаивать на своем политическом повороте.
Хеджирование также неизбежно приводит к разочарованию союзников, когда какое-то конкретное государство ставит во главу угла национальные интересы. Например, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган публично заявил о поддержке территориальной целостности Украины и направил в Киев гуманитарную помощь. Но его правительство избежало вовлечения в конфликт, несмотря на то, что Турция является членом НАТО и имеет прочные связи с Соединенными Штатами и ЕС. Эрдоган признает, что Турция не может позволить себе оттолкнуть Россию, потому что Москва обладает влиянием в областях, представляющих большой интерес для Анкары, включая Кавказ, Нагорный Карабах и Сирию.
Страны-перестраховщики опасаются высокой экономической взаимозависимости с партнерами, поскольку она ослабляет их суверенитет. В результате они стремятся укрепить внутренние рынки и национальную самостоятельность, продвигая индустриализацию и создавая жизненно важные отрасли, такие как транспорт, энергетика и оборона. Такого подхода придерживается крупнейшая экономика Юго-Восточной Азии – Индонезия. При президенте Джоко Видодо страна привлекла китайские и западные инвестиции, чтобы обратить вспять два десятилетия деиндустриализации. Поскольку принятие какой-либо стороны в конфликте на Украине может поставить под угрозу эти планы, Видодо старательно стремится стоять над схваткой. В 2022 году он был одним из немногих мировых лидеров, которые встречались с Байденом, Путиным, президентом Китая Си Цзиньпином и президентом Украины Владимиром Зеленским.
Поскольку "хеджеры" ценят свободу действий, они могут формировать удобные партнерства для достижения конкретных внешнеполитических целей, но вряд ли они будут заключать общие союзы. Это отличает сегодняшних "хеджеров" от неприсоединившихся стран времен холодной войны. В условиях биполярной конкуренции той эпохи неприсоединившиеся развивающиеся государства сплотились вокруг общей идеологии, чтобы потребовать большей экономической справедливости, расового равенства и прекращения колониального господства. С этой целью они сформировали прочные коалиции в многосторонних учреждениях. Напротив, хеджирование сегодня заключается в том, чтобы избежать давления, связанного с выбором между Китаем, Россией и Соединенными Штатами. Это и есть ответ на возникновение нового, многополярного мира.
Делай, как я тебе говорю, а не как я делаю...
Для стран глобального Юга хеджирование — это не просто способ добиться материальных уступок. Стратегия основывается на истории отношений этих стран с великими державами и их убежденности в том, что Соединенные Штаты, в частности, всегда были лицемерны в своих отношениях с развивающимся миром. Рассмотрим реакцию многих на глобальном Юге на выступление вице-президента США Камалы Харрис на Мюнхенской конференции по безопасности в феврале. Она сказала аудитории западных лидеров, что Россия совершила "преступления против человечности" на Украине. Она описывала ужасы военного конфликта и насильственную депортацию сотен тысяч украинцев, некоторые из которых были разлучены со своими детьми. "Ни одна нация не находится в безопасности в мире, где... страну с империалистическими амбициями невозможно контролировать", — добавила она. Украину, заявила Харрис, следует рассматривать как испытание для "международного порядка, основанного на правилах".
Лидеры глобального Юга знают, что поведение России на Украине в ходе спецоперации было жестоким. Тем не менее, с их точки зрения, речь Харрис только подчеркнула западное лицемерие. Как отметил чилийский дипломат Хорхе Хайне, Соединенные Штаты не могут ожидать, что другие страны наложат санкции на Россию за ее жестокость на Украине, когда Вашингтон поставляет оружие Саудовской Аравии для опосредованной войны против Ирана в Йемене, в результате которой были незаконно убиты тысячи невинных гражданских лиц, уничтожено бесценное культурное наследие, и потеряли кров миллионы людей. Соблюдение высоких моральных стандартов требует согласованности между ценностями и действиями.
Кроме того, большинству стран глобального Юга трудно согласиться с заявлениями Запада о "порядке, основанном на правилах", когда Соединенные Штаты и их союзники часто нарушают эти самые правила, совершая зверства в своих военных интервенциях, жестоко обращаясь с мигрантами, уклоняясь от международных обязательных норм по сокращению выбросов углерода и, подрывая многосторонние усилия, предпринимавшиеся десятилетиями для развития торговли и снижения протекционизма. Западные призывы к развивающимся странам быть "ответственными заинтересованными сторонами" кажутся пустыми и лицемерными для большей части глобального Юга.
Развивающийся мир также видит лицемерие США в том, что Вашингтон представляет свое соперничество с Пекином и Москвой как битву между демократией и автократией. Но ведь сами Соединенные Штаты продолжают выборочно поддерживать авторитарные правительства, когда это служит интересам США. Из 50 стран, которые Freedom House считает "диктаторскими", 35 получили военную помощь от правительства США в 2021 году. Поэтому неудивительно, что многие на глобальном Юге считают "продемократическую" риторику Запада подчиненной его собственными интересами, а не искренней приверженностью либеральным ценностям.
Каким бы разочаровывающим ни было для стран глобального Юга западное лицемерие, оно имеет и положительную сторону: оно дает развивающимся странам мощный рычаг, которым они могут воспользоваться, чтобы добиться перемен. Поскольку Соединенные Штаты и их европейские союзники апеллируют к моральным принципам для оправдания многих своих решений, третьи стороны могут публично критиковать их и требовать возмещения ущерба, когда эти принципы применяются непоследовательно и нечестно.
Чем больше, тем лучше?
Многие на Западе связывают многополярный миропорядок с конфликтами и нестабильностью, предпочитая доминирование США, как это было после распада Советского Союза. Иначе обстоит дело в странах глобального Юга, где преобладает мнение, что многополярность может служить прочной основой международного порядка в XXI веке.
Частично это рассуждение основано на недавней памяти. Люди в развивающихся странах помнят однополярный период после окончания холодной войны как жестокое время — с войнами в Афганистане, на Балканах и в Ираке. Однополярность также совпала с тревожным притоком глобального капитала в Восточную Европу, Латинскую Америку и Юго-Восточную Азию. Как предупреждал ученый Нуно Монтейру, когда гегемонию США не остановить, Вашингтон становится капризным, ввязываясь в борьбу против непокорных государств или позволяя "гноиться" периферийным региональным военным конфликтам.
Воспоминания о биполярности на глобальном Юге не лучше. С точки зрения многих развивающихся стран холодная война была холодной только потому, что она не привела к сокрушительному противостоянию между двумя ядерными сверхдержавами. За пределами Европы и Северной Америки вторая половина двадцатого века была раскаленной докрасна, когда политическое насилие распространилось по многим странам и внутри них. Биполярность характеризовалась не стабильной конкуренцией вдоль железного занавеса, а кровавыми интервенциями сверхдержав на периферии земного шара.
Поэтому "хеджеры" с глобального Юга настроены в целом оптимистично в отношении многополярности. Одно из распространенных здесь убеждений состоит в том, что рассредоточение власти даст развивающимся странам больше передышки, поскольку острая конкуренция в области безопасности между великими державами затруднит сильным мира сего навязывание своей воли более слабым государствам. Другое распространенное мнение заключается в том, что соперничество между великими державами заставит их более отзывчиво реагировать на призывы к справедливости и равенству со стороны небольших государств, поскольку сильные должны завоевать благосклонность Глобального Юга, чтобы конкурировать со своими соперниками. Третье мнение состоит в том, что рассредоточенная в мире власть откроет малым государствам возможность высказывать свое мнение в международных организациях, таких как Организация Объединенных Наций и Всемирная торговая организация. Когда это произойдет, глобальные институты начнут отражать более широкий спектр точек зрения, повышая общую легитимность этих международных органов.
Но такой оптимизм в отношении перспектив многополярного порядка может быть и необоснованным. Конкуренция в области безопасности в многополярных системах может подтолкнуть великие державы к созданию более строгой иерархии вокруг себя, ограничивая возможности небольших государств выражать свои предпочтения. Например, Соединенные Штаты уговорили многие страны дать отпор китайскому влиянию, ограничивая их свободу действий. Кроме того, великие державы могут действовать сообща, чтобы подавить призывы к справедливости и равенству со стороны более мелких стран, как это сделал так называемый Священный союз между Австрией, Пруссией и Россией в XIX веке, когда он подавил националистические и либеральные массовые движения по всей Европе. В прошлом великие державы поддерживали свою власть, навязывая свою волю другим. Победители во Второй мировой войне, например, назначили себя пятью постоянными членами Совета Безопасности ООН, закрепив свою власть в рамках многосторонних институтов. Далеко не очевидно, что развивающиеся страны будут жить лучше при многополярности, чем при прежних глобальных порядках.
США необходимо подстраиваться под глобальный Юг
Преобладание политики внешнеполитического хеджирования среди основных стран глобального Юга представляет собой как проблему, так и возможность для Соединенных Штатов. Проблема заключается в том, что такая политика может усилить конкуренцию в области безопасности между Пекином, Москвой и Вашингтоном, поскольку развивающиеся страны играют одновременно со всеми тремя великими державами. В результате Соединенным Штатам, возможно, придется пойти на большее количество уступок, чем в прошлом, чтобы убедить развивающиеся страны сотрудничать и заключать сделки с собой.
Возможность для Вашингтона заключается в том, что "перестраховщики" вряд ли навсегда объединятся с Пекином или Москвой. Более того, на глобальном Юге люди все больше открыты для взаимодействия с Западом. Население большинства развивающихся стран молодо, энергично и нетерпеливо, оно стремится создать миропорядок, в котором оно сможет процветать. Среди культурной и экономической элиты глобального Юга влиятельные голоса настаивают на прогрессивных реформах, которые могли бы стать основой для сотрудничества с Западом.
Чтобы завоевать друзей в многополярном мире, Соединенным Штатам следует более серьезно относиться к проблемам глобального Юга. Занять снисходительную позицию или, что еще хуже, полностью исключить эти страны из коммуникации — верный путь к неприятностям. Основные развивающиеся страны являются незаменимыми партнерами не только в борьбе с изменением климата и предотвращении глобальных экономических потрясений, но и в сдерживании подъема Китая и смене власти в России.
Взаимодействие с этими странами потребует определенного смирения и сочувствия со стороны американских политиков, которые, однако, не привыкли ни к тому, ни к другому. Крайне важно, что Соединенные Штаты должны обратить пристальное внимание на недовольство глобального Юга Китаем. Вместо того, чтобы оказывать давление на страны с целью разорвать связи с Пекином, Вашингтону следует тихо побуждать их проверять на себе пределы дружбы с Китаем. Развивающиеся страны все больше осознают, что Китай может быть таким же агрессором, как и авторитетные западные державы.
Соединенные Штаты также должны отказаться от ожиданий того, что глобальный Юг автоматически последует за Западом. Крупные и влиятельные развивающиеся страны никогда не смогут быть настоящими участниками либерального международного порядка. Поэтому они будут стремиться отстаивать свои интересы и ценности в рамках международных институтов и оспаривать западное понимание законности и справедливости.
Но Запад и глобальный Юг все же могут сотрудничать. История дает в этом смысле четкий ориентир. На протяжении большей части XX века постколониальные страны бросали вызов Западу по ряду многих важнейших вопросов, выступая за деколонизацию, расовое равенство и экономическую справедливость. Отношения между сторонами были напряженными. Тем не менее, приверженность дипломатии обеспечила то, что Запад и развивающийся мир смогли совместно извлечь определенную выгоду из международных норм и институтов, регулирующих такие разные темы, как торговля, права человека, мореплавание и окружающая среда. Сегодня Западу и глобальному Югу не нужно стремиться к полному консенсусу, но они должны работать вместе для достижения и развития взаимовыгодных результатов.
Одной из перспективных областей сотрудничества является адаптация к изменению климата и смягчение его последствий. Соединенные Штаты и страны ЕС добились прогресса в пределах своих границ, открыв окно возможностей для взаимодействия с крупными развивающимися государствами. Еще одной областью, созревшей для партнерства между Западом и глобальным Югом, является международная торговля - та арена, в которой возможны более сбалансированные отношения.
Страны глобального Юга озабочены тем, чтобы застраховать свой путь в середину XXIвека. Они хеджируют свои риски не только для получения материальных уступок, но и для повышения своего статуса. И они воспринимают многополярность как возможность продвинуться в международном порядке. Если США хотят оставаться первыми среди великих держав в и в многополярном мире, Соединенные Штаты должны взаимодействовать с глобальным Югом, принимая его условия.
Авторы статьи: Матиас Спектор (Matias Spector) — профессор международных отношений университета Fundação Getulio Vargas в Сан-Паулу, научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир.
