SCMP: хрупкое западное "единство" распадется по мере затягивания украинского конфликта
Превозносимое Америкой "западное единство" — не более чем миф, который скоро будет развеян, пишет SCMP. США придумали его, воспользовавшись разразившимся украинским кризисом, чтобы вернуть себе контроль над Европой. Однако разногласия из-за конфликта разрушат эту хрупкую легенду.
Алекс Ло
Замечания Макрона разоблачают миф, который является не более чем фиговым листком, прикрывающим упадок гегемонии, пытающейся восстановить контроль над европейским материком.
Это нездорово и даже опасно, когда все последние высказывания президента Франции Эммануэля Макрона автоматически анализируются на предмет того, вызвали ли они недовольство Вашингтона или же послужили прощальным подарком Пекину по завершении государственного визита.
Почему бы вместо этого не попытаться понять, что он на самом деле сказал, — и не то чтобы он заявил что-то принципиально новое, — прежде чем делать поспешные выводы?
"Соединенные Штаты являются нашим историческим союзником и останутся им, — сказал он. — Это сторонник, с которым мы разделяем все риски, с которым проводим самые сложные операции. Но быть союзником — это не значит быть вассальным государством".
Франция — не вассальное государство, ну и что тут не так?
Ах, простите мою ошибку! Я вставил не ту цитату. Это Макрон сказал еще в ноябре 2018 года, когда Дональд Трамп был президентом США. Мои извинения!
А вот, что он сказал на прошлой неделе. Вы простите мою невнимательность, когда увидите, что он просто повторил фразу про опасность становления вассалом Америки, несмотря на разразившийся за это время конфликт на Украине.
"Хуже всего было бы думать, что мы, европейцы, должны последовать этому примеру и приспособиться к американскому ритму и чрезмерной реакции Китая, — заявил он журналистам. — У нас не будет ни времени, ни средств для финансирования собственной стратегической автономии, и мы станем вассалами, тогда как могли бы стать третьим полюсом [в мировом порядке], будь у нас было несколько лет на развитие".
Это все те же разговоры о вассалах, вернее, об отказе быть таковыми. Почему тогда вообще кто-то удивляется? Такой была позиция Франции задолго до формального основания Европейского союза, и она остается неизменной, разве что теперь описывается модной фразой "стратегическая автономия".
Многие люди слишком быстро все забывают; у некоторых благодетелей с обливающимися кровью сердцами, кажется, совершенно отшибло память, и они забыли, что у Европы есть прошлое и до начала российской спецоперации на Украине, начавшейся год назад. И благодаря абсурдному новостному освещению 24 на 7 и бесконечным англо-американским сигналам о добродетели они все полагают, что этот конфликт — единственное, что существует в мире.
Послевоенная Европа всегда разрывалась между атлантистской и голлистской позициями. Последняя была сформирована решением Шарля де Голля начать обмен долларов, принадлежащих Парижу, на золото в рамках старой Бреттон-Вудской системы фиксированных обменных курсов в 1965 году, — что ознаменовало формальную кончину этой валютной системы шесть лет спустя при Ричарде Никсоне, — и вывести Францию из центрального командования НАТО годом позже.
Мудрый и мужественный отказ Жака Ширака присоединиться к катастрофическому и геноцидному вторжению Вашингтона в Ирак в 2003 году также был неотъемлемой частью этого голлистского наследия.
На прошлой неделе за плечами Макрона стояли гиганты.
Экономисты уже давно предупреждают — и последний глобальный финансовый кризис доказал их правоту — о трудностях наличия единой валюты для такого множества разнообразных экономик с разной степенью функционирования или, скорее, дисфункции. Точно так же Европейский союз, представляющий такие различные национальные интересы, вряд ли может говорить в унисон.
Шок от российской спецоперации временно заставил всех подчиниться указаниям Вашингтона. Все это было прекрасно преподнесено СМИ как "западное единство".
Критики Макрона могут быть правы в том, что он не может говорить за всех европейцев. Но кто тогда может? К тому же, он говорит от имени крупнейших экономик материка, которые больше остальных потеряют, если конфликт затянется. А максимальный выигрыш получат Соединенные Штаты.
Небольшие центральноевропейские и балтийские государства могут быть атлантистами, но вот Венгрия Виктора Орбана ближе к Москве, чем к Брюсселю. Американцы по понятным причинам в ярости от Макрона, но чего им ждать от Парижа? Он хочет "жаркого свободы" вместо жаркого по-французски!
По мере того, как конфликт будет затягиваться, чтобы в конце концов улечься после полного истощения российских и украинских сил, "единство Запада" начнет угасать.
В конце концов, это всего лишь фиговый листок, прикрывающий последнюю попытку угасающего гегемона восстановить свой контроль.
