Мировая гибридная война в матрице намерений Пентагона
Американское военное ведомство под руководством председателя Объединенного комитета начальников штабов генерала Марка Милли в феврале 2022 года разработало объемный (91 страница) документ «Совместная концепция конкуренции» (СКК, Joint Concept Competing), практически дословно отражающий основные идеи стратегии мировой гибридной войны (МГВ), известные по многим публикациям «НВО».
Документ нацелен на долгосрочную перспективу, а сфера его воздействия выходит далеко за пределы военного ведомства. По своей лексике и стилю, по масштабности задач СКК отличается от основной массы штабных документов Пентагона. Что позволяет предположить участие в разработке концепции высокопоставленных политиков, дипломатов и военных США, включая представителей так называемого глубинного, или теневого, государства.
СКК предлагает внедрить радикальный подход, направленный на совершенствование способности ВС США действовать совместно с межведомственными, многонациональными и другими партнерами для достижения успеха в стратегической конкуренции и глобальном противоборстве, для которого характерны новые вызовы и угрозы. Драматизируя ситуацию, авторы документа утверждают, что если ВС не изменят свой подход к стратегической конкуренции, то это приведет к значительному возрастанию риска для США «проиграть без боя». Таким образом, ставится и конкретизируется задача завоевания мирового господства путем комбинированного применения различных гибридных средств и способов без разрушительной всеобщей войны.
С БОЛЬНОЙ ГОЛОВЫ НА ЗДОРОВУЮ
Характерно, что понятие «гибридная война» американские авторы стыдливо маскируют под более обтекаемыми формулировками: «соревнование» или «конкуренция». Но суть мирового гибридного противоборства от этого не меняется. В Пентагоне исходят из тезиса: «стратегическая конкуренция – это упорная и длительная борьба, которая происходит между двумя или более противниками, преследующими несовместимые интересы, не обязательно вступая в вооруженный конфликт друг с другом».
Авторы концепции заявляют, что противники якобы стремятся обойти сдерживающую позицию США за счет конкурентной деятельности ниже порога вооруженного конфликта. Для этого стороны используют связанные единым замыслом комбинации военной и невоенной мощи для расширения конкурентного пространства. И стремятся достичь своих стратегических целей с помощью множества способов и средств, включая превосходство в качестве государственного управления и экономической мощи, а также подрывную деятельность, принуждение, дезинформацию и обман.
Одновременно противники США инвестируют в ключевые технологии, предназначенные для противодействия стратегическому и обычному вооружению США. В частности, они развивают возможности, связанные с ядерным оружием, системами предотвращения доступа и блокирования зон, наступательным киберпространством, искусственным интеллектом, гиперзвуковыми системами доставки, электромагнитным спектром.
Проще говоря, противники якобы намерены «победить без боя». Но одновременно создают вооруженные силы, могущие укрепить способность «бороться и побеждать» в вооруженном конфликте против США.
Таким образом, делается традиционная для американской внешней политики попытка возложить ответственность за внедрение нечистоплотных гибридных форм и методов в мировую политику и военное дело на других – прежде всего на Россию и Китай. А американцы якобы вынуждены отвечать. Дословно: «Мы думаем о мире или войне… Наши противники так не думают».
В документе утверждается: «Конкурентное мышление начинается с признания того, что у наших противников совершенно иная концепция ведения войны; они намерены нанести стратегическое поражение США, не прибегая к вооруженному конфликту для нанесения поражения США в военном отношении».
Таким образом, американцы практически дублируют известное определение стратегии мировой гибридной войны: «Под МГВ предлагается понимать многомерный межцивилизационный военный конфликт, в ходе которого стороны прибегают к целенаправленному адаптивному применению как военно-силовых способов борьбы, так и экономического удушения противника, использования подрывных информационных и кибертехнологий». (см. «Мировая гибридная война в стратегии США и НАТО», «НВО» от 24.02.22).
ШИРОКО ШАГАЮТ ШТАТЫ
Новая концепция США охватывает широкий диапазон смыслов МГВ и стыдливой американской «стратегической конкуренции».
Сопоставительный анализ стратегий США по удержанию глобального доминирования позволяет говорить о широком и узком понимании МГВ.
В широком понимании смысл МГВ состоит в борьбе за влияние и доступ к ресурсам на пространствах Большой Евразии, Большого Среднего Востока, Африки и Латинской Америки – в противовес конкуренции за технологическое лидерство между Западом и Востоком в предыдущие годы.
В узком понимании смысл МГВ американцев и их союзников против России заключается в ликвидации российской государственности, фрагментации страны и переводе отдельных ее частей под внешнее управление. Следующим шагом станет установление контроля над другими важными частями Евразии – Китаем, Индией и некоторыми другими государствами, которые пока выступают в роли наблюдателей.
Вашингтон обвиняет противников США в том, что они действуют в соответствии со стратегией долгосрочного конфликта с применением симметричных и асимметричных подходов без обязательного использования военной силы. В этом конфликте они стремятся защитить свои национальные интересы, получить стратегическое преимущество и влияние, а также ограничить возможности США и союзников. Иными словами, ведут гибридную войну против США и их партнеров.
Следует напомнить, что именно американские военные Джеймс Мэттис и Фрэнк Хоффман, анализируя войну в Ираке, впервые дали описание понятия «гибридная война» еще в 2005 году (Mattis J.N., Hoffman F.G. Future Warfare: The Rise of Hybrid Wars, в переводе: «Войны будущего: Появление гибридных войн»).
С опорой на эти и другие американские разработки СКК постулирует, что ВС США также должны рассматривать конфликт как длительную борьбу между международными акторами с несовместимыми стратегическими интересами и целями, притом что эти акторы могут сотрудничать между собой, когда их интересы совпадают.
В этом контексте ВС США должны активно проводить нерегулярные боевые операции и действия, чтобы подрывать силы противников, создавать для них дилеммы и возлагать на них дополнительные расходы по защите их стратегических национальных интересов, включая контроль над сознанием населения, экономику, гражданское общество, институциональные процессы и критически важную инфраструктуру.
Нерегулярные боевые действия благоприятствуют непрямым и асимметричным подходам. Хотя они могут использовать весь спектр военных и других возможностей, чтобы подорвать мощь, влияние и политическую волю противника. В этом постулате ясно просматриваются идеи, разработанные исследовательской корпорацией РЭНД в документе «Перенапряженная и несбалансированная Россия. Оценка воздействия вариантов наложения расходов».
Развивая идеи этого документа, ставшего азбукой гибридной войны США против России, американские военные с опорой на опыт прокси-войны и специальной военной операции сделали попытку применить целостный всеобъемлющий подход к противоборству в рамках стратегии МГВ. Такой подход признает и использует нерегулярные, нелетальные и невоенные аспекты соперничества как фундаментальные для успеха и фокусируется на интересах и ценностях США.
Таким образом, Пентагон исходит из того, что стратегическая конкуренция в рамках стратегии МГВ является необходимым условием противоборства, которым следует управлять, а не проблемой, которую необходимо решить.
РОССИЯ И КИТАЙ – ГЛАВНЫЕ СОПЕРНИКИ США НА ТЕАТРАХ МГВ
Документ Пентагона признает важность понимания стратегии неограниченной войны, которая якобы ведется Россией и Китаем против обороняющегося Запада.
Напомним, что в стратегиях Вашингтона и Брюсселя Россия названа «прямой угрозой безопасности» НАТО, а политика РФ считается «наиболее значимой и прямой угрозой для безопасности союзников и для мира и стабильности в евро-атлантическом пространстве». Для сравнения: действия Китая в той же стратегии оценивались лишь как «стратегический вызов».
СКК развивает тезис Стратегии национальной безопасности США о том, что Китай быстро стал более напористым и сегодня является единственным конкурентом, способным бросить устойчивый вызов «стабильной и открытой международной системе». Подчеркивается, что политики и военные КНР все чаще говорят о новых принципах войны, в которой следует комбинированно и согласованно использовать все силовые и несиловые средства, включая ВС. А сочетание смертоносных и нелетальных видов оружия в рамках единого замысла способно, по их мнению, навязать противнику свою волю. Поэтому КНР не будет стремиться победить США в прямом военном противостоянии, а намерена сдержать военное вмешательство Вашингтона и координированным применением инструментов гибридной войны поставить его перед свершившимся фактом.
Ожидается, что такая стратегия вынудит США согласиться со стратегическим результатом противоборства и сформирует новую региональную сферу влияния национальных интересов и авторитарных предпочтений Пекина.
Здание Пентагона в городе Арлингтоне, штат Вирджиния. Фото Дэвида Глисона
ОСОБЕННОСТИ СОВРЕМЕННОЙ ОПЕРАЦИОННОЙ СРЕДЫ
Политики и военные США предпринимают действия, направленные на смещение фокуса стратегического противоборства в области, которые благоприятствуют интересам США или подрывают интересы противника. Вооруженные силы используют конкурентное пространство, стремясь получить преимущество над противниками и преследовать национальные интересы.
Авторы СКК пишут: «Формировать конкурентное пространство. Конкурентное пространство огромно, аморфно и не поддается определению. Разделение его на управляемые и более понятные подобласти для анализа и планирования позволит Объединенным силам разработать комплексные конкурентные стратегии, нацеленные на те подобласти, которые с наибольшей вероятностью приведут к стратегическому успеху. По указанию президента или министра обороны Объединенные силы будут формировать конкурентное пространство для оптимизации своего влияния, преимуществ и рычагов воздействия на противников и в конечном счете для достижения благоприятных стратегических результатов».
Как раз на таких театрах МГВ и предстоит противоборствовать России, Китаю и их союзникам и партнерам. Как раз в таком «конкурентном пространстве» им придется противостоять попыткам консолидированного Запада сохранить однополюсный мир при доминировании англосаксонской цивилизации.
СЕРЫЕ ЗОНЫ «КОНКУРЕНТНОГО ПРОСТРАНСТВА»
Столь пространное описание пространства стратегического противоборства при сопоставительном анализе с другими американскими концепциями приводит к выводу, что понятие «конкурентное пространство» имеет немало общего с понятием «современная операционная среда» (СОС), которое уже несколько лет широко используется в документах стратегического планирования Пентагона. Однако масштабы у «конкурентного пространства» другие: они охватывают весь мир.
Появление СКК отражает растущее понимание американских политических и военных деятелей, что в отличие от войн, которые США вели на протяжении последних двух десятилетий против беззащитной Югославии, международных террористов и экстремистских групп, следующая война – потенциально против Китая или России – угрожает выживанию американской нации.
С одной стороны, они осознают все опасности такой войны и основательно прорабатывают военно-доктринальные и технологические аспекты проблемы применения силы, наращивают производство новых систем оружия, модернизируют имеющееся и подстегивают союзников, требуя от них увеличения военных расходов и обновления парка вооружений.
С другой стороны, отдавая себе отчет, что возможный конфликт с участием равных по мощи держав, обладающих ядерным оружием, будет глобальным по размаху и поставит под угрозу само существование США, они наращивают усилия по поиску альтернативных военных и дипломатических стратегий, соответствующих реалиям современного конкурентного противостояния. Особый упор во внешней политике Вашингтона был сделан на организацию прокси-войны на Украине, превращенной в плацдарм агрессии против России. Готовится подобная провокация и против КНР.
СТАВКА США НА СОЮЗЫ И ВОЗМОЖНЫЙ ОТВЕТ ЕВРАЗИИ
В СКК провозглашается, что «будущее мировой политики за международными субъектами, имеющими гибридную, комбинированную природу и структуру, состоящую из союзов государств (государственных структур и организаций) и негосударственных организаций, существующих и взаимодействующих в интеграционном режиме симбиоза». Отсюда и лихорадочная деятельность США по расширению НАТО, созданию блоков АУКУС и КВАДРО, попытки создать ось Берлин-Токио-Сеул.
В этом контексте вспоминается популярная среди геополитиков 1920–1930-х годов идея континентального блока Берлин-Москва-Токио как особого варианта евразийства и противовеса талласократическому англосаксонскому союзу Британии и США. Центром евразийского блока считались Россия и Германия, Япония фигурировала как необходимое дополнение. Многие рассматривали эту идею как попытку Германии вбить клин между СССР и его возможными союзниками на Западе.
В новых политических реалиях с учетом объявленного в Москве на встрече лидеров России и Китая «углубления отношений всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия двух стран, вступающих в новую эпоху», трансформированная идея мощного евразийского блока сохраняет значение и в наши дни. Неслучайно возрождение интереса к ней не только в РФ и КНР, но и в формате ШОС.
Конечно, манипулируемый из-за океана нынешний канцлер ФРГ уже принес национальные интересы своей страны в жертву гегемону, о чем открыто заявляют многие его соотечественники. Но времена меняются.
ССК КАК КЛИН ДЛЯ ЕВРАЗИИ
Опасаясь евразийского единения, американские политики и военные объявляют Россию и Китай главными противниками США. И в интересах операционного планирования гибридной агрессии, направленной против наших двух государств, сужают глобальный размах конкурентного пространства до более скромных масштабов СОС (см. «Цивилизации сталкиваются во множестве сфер», «НВО» от 09.03.23). Важным условием успешного проведения глобальной интегрированной военной кампании считается заблаговременное формирование СОС, на конфигурацию и оперативное предназначение которой оказывают влияние следующие взаимосвязанные тенденции:
– противники оспаривают все области, включая электромагнитный спектр и информационную среду, где доминирование США не гарантировано;
– меньшие армии сражаются на расширенном поле боя, которое становится все более смертоносным и гиперактивным;
– национальным государствам труднее навязывать свою волю в политически, культурно, технологически и стратегически сложном глобальном конкурентном пространстве;
– ряд государств умело конкурируют ниже уровня вооруженного конфликта, что затрудняет сдерживание;
– в пределах СОС целенаправленно используются инструменты мировой гибридной войны: информационно-психологические и прокси-войны, цветные революции.
По мнению американских военных, СОС, начало формированию которой было положено в середине прошлого десятилетия, сегодня находится в динамическом развитии и в ее нынешнем виде просуществует еще некоторое время.
Под СОС понимается общая операционная среда, диапазон угроз в которой простирается от мелких, менее технологичных противников, использующих адаптивные, асимметричные методы, до более крупных, модернизированных сил, способных атаковать развернутые силы США традиционными и симметричными способами (см. «Серые зоны» как ключевой элемент современного операционного пространства гибридной войны», «Военная мысль» № 3, 2021). В этом контексте понятия «конкурентное пространство» и СОС вполне приложимы к Большой Евразии, на которую сегодня нацелены аппетиты Пентагона и его союзников (см. «США хаотизируют Большую Евразию», «НВО» от 02.02.23).
Действиям в СОС в высшей степени присуща асимметрия как состояние идеологического, культурного, технологического или военного дисбаланса, обусловленного несоответствием возможностей сторон. В контексте COС асимметрия означает адаптивный подход, позволяющий противнику избегать или противодействовать сильным сторонам США, не пытаясь напрямую противостоять им, но стремясь использовать слабые стороны.
В противоборстве за создание благоприятной для себя СОС особое внимание американцы уделяют России и Китаю. В Вашингтоне утверждают, что, находясь в состоянии непрерывной конкуренции, эти две страны нацеливают дипломатов и военные ведомства на формирование таких условий СОС, которые позволяют им достичь национальных целей, не прибегая к вооруженному конфликту, разрушая союзы, партнерства и решимость США.
При этом, по мнению вашингтонских аналитиков, оба государства якобы пытаются обострить противоборство за счет интеграции дипломатических и экономических действий, нетрадиционных и информационных войн и фактического применения обычных ВС либо угрозы их задействования.
Таким образом, американцы считают, что СОС – это сложное боевое пространство, сочетающее объективные и субъективные геополитические факторы, которые в той или иной степени оказывают влияние на подготовку, ход и исход операции. В связи с этим СОС и связанный с ней феномен стратегической культуры становятся приоритетными объектами военно-политического анализа.
КАК ВЫИГРАТЬ ВОЙНУ, НЕ ПРИБЕГАЯ К ЯДЕРНОМУ ОРУЖИЮ
Наряду с признанием роли подавляющего потенциала обычных вооружений, продемонстрированной в ходе агрессии США и НАТО против Югославии, в операциях «Буря в пустыне (1991) и в ходе вторжения в Ирак (2003), а также в прокси-войне на Украине, среди американских политиков и военных стало укрепляться мнение о возможности обойти сдерживающие военно-силовые барьеры, удерживая масштабы и интенсивность противоборства ниже порога крупного вооруженного конфликта. Для этого следует использовать объединенные единым замыслом комбинации военной и гражданской мощи при расширении СОС.
В СОС противники стремятся достичь своих стратегических целей с помощью множества гибридных способов и средств, включая использование превосходства в государственном и военном управлении и экономических рычагов воздействия, а также подрывной деятельности, применения доктрин сдерживания принуждением и отрицанием, дезинформации и обмана.
Осуществляются инвестиции в ключевые технологии, предназначенные для противодействия стратегическому и обычному вооружению. В частности, развиваются возможности, связанные с ядерным оружием, системами предотвращения доступа и блокирования зон, автономными системами, наступательным киберпространством, искусственным интеллектом, гиперзвуковыми системами доставки, электромагнитным спектром. Так создаются возможности для того, чтобы «победить без боя» – при одновременном укреплении ВС, способных «бороться и побеждать» в вооруженном конфликте.
В общем случае в политике конкуренция представляет собой борьбу государств и их коалиций за доминирование в глобальном или региональном масштабе. В СОС противоборство в экономической, информационной, кибернетической и военной областях носит управляемый характер и осуществляется путем проведения операций гибридной войны и применения технологий цветных революций на территории государства-противника и смежных территориях, объединяемых понятием «серая зона» – театр гибридной войны.
Победа в этом виде противоборства достигается путем дестабилизации государства – жертвы агрессии посредством целенаправленного воздействия на административно-политическую, финансово-экономическую и культурно-мировоззренческую сферы с целью добиться смены правящих элит и навязать выгодную победителю линию поведения во внутренней и внешней политике.
Сегодня такое враждебное воздействие видно невооруженным глазом. И понятно, что нам необходимо найти адекватный ответ.
ВЫВОДЫ ДЛЯ РОССИИ
Появление документа, имеющего стратегический размах, требует повышенного внимания со стороны структур России, отвечающих за обеспечение национальной безопасности страны, и разработки адекватных мер противодействия.
Недавние открытые заявления авторитетных инстанций нашего государства о ведущейся против России тотальной гибридной войне должны стать факторами безотлагательной мобилизации и консолидации российского общества для противоборства с действиями США и НАТО. Конечная цель их направлена на всемерное ослабление нашей страны, включая подрыв ее созидательной цивилизационной роли, силовых, экономических и технологических возможностей, ограничение ее суверенитета во внешней и внутренней политике, разрушение территориальной целостности.
Угрожающая реальность военно-политических шагов Вашингтона и НАТО, направленных на сохранение однополярной системы мироустройства при абсолютном превосходстве в обычных вооружениях, предопределяет требование высочайшей бдительности и проведения мер активного противоборства и противодействия всеми органами и структурами государственной власти РФ.
Важно понять, что в ходе МГВ как рассчитанного на длительную перспективу конфликта вполне реальной является возможность потери контроля над развитием событий, что создает растущую угрозу внутренней и внешней безопасности государства. Одновременно усиливаются риски столкновений между крупными государствами, в том числе с участием ядерных держав. Повышается вероятность эскалации таких конфликтов и их перерастания в локальную, региональную или глобальную войну.
Главная задача – принять меры по защите пространства наших жизненно важных интересов, прежде всего на территориях соседей, которые сегодня превращены в театры гибридной войны против России. Необходимо выработать стратегию долгосрочного противоборства на каждом направлении, искать союзников-партнеров, готовых внести существенный вклад в реализацию долговременной стратегии совместного противоборства.
В этих условиях важное место нужно отвести поддержанию, совершенствованию и наращиванию разведывательного потенциала, его добывающей и аналитической структур, способных проводить системную работу по упреждению действий противника, своевременному вскрытию нетрадиционных угроз и подготовке оперативных рекомендаций по их нейтрализации и проведению ответно-встречных операций возмездия. Потенциал сил и средств контрразведки, специальные информационные структуры, отлаженный механизм военно-гражданского взаимодействия и средств территориальной обороны должны быть способны гарантированно обеспечивать внутреннюю безопасность всей страны.
Требует переосмысления вся система подготовки кадров, способных эффективно решать комплексные вопросы противоборства в так называемых серых зонах. Это должны быть высокообразованные, эрудированные и хорошо мотивированные дипломаты, политики и военные, которым придется иметь дело со сложным спектром попыток вмешательства в различные сферы международной и общественной жизни.
Вероятно, потребуется и продуманная, взвешенная, но радикальная перестройка государственных институтов для совершенствования их возможности активно противостоять гибридной агрессии, откуда бы она ни исходила, умело и эффективно использовать в пользу России происходящие в мире изменения. По-видимому, целесообразно рассмотреть вопрос создания межведомственной структуры, способной возглавить и координировать работу министерств и ведомств по противодействию гибридной войне и цветной революции.
Отрезвляющее влияние на сторонников внедрения во внешнюю политику США и их союзников радикальных стратегий МГВ окажет решимость России не оставлять без последствий враждебные акции, совершенствовать обороноспособность страны, продолжать объединение потенциалов и добросовестных усилий всего международного сообщества на основе баланса сил и интересов. Такой подход способен обеспечить эффективное решение многочисленных проблем национальной и международной безопасности, мирное поступательное развитие больших и малых государств, человечества в целом.
В условиях хаотизации мира важным императивом является последовательное объединение усилий России и Китая, государств ШОС и БРИКС для поддержания стабильности и использования своего немалого потенциала в интересах сдерживания разрушительных тенденций в мировой политике, провоцируемых США и НАТО.
Александр Бартош
Александр Александрович Бартош – член-корреспондент Академии военных наук, эксперт Лиги военных дипломатов.
