После поездки в Китай президент Франции сделал масштабные заявления – и его слова о том, что Европе нужна «стратегическая автономия», широко разошлись. Однако ряд других весьма любопытных реплик Макрона прошли незамеченными. Зачем, по мнению французского лидера, «европейская военная экономика должна ускориться» и при чем здесь Россия?
Президент Франции вновь заставил говорить о себе. Вернувшись из поездки в Китай, где Макрон пытался без особого успеха повлиять на Си, чтобы тот занял в отношении России более жесткую позицию, француз, можно сказать, отыгрался, дав в самолете на обратном пути интервью представителям газеты Les Echos, радио France Inter и сайта Politico.
В этом интервью он в неожиданно жесткой форме высказался о том, что Европе нужна "стратегическая автономия". Иначе говоря, Европа не должна следовать ни в фарватере США, ни тем более в фарватере Китая, а вести себя как "третий полюс силы".
"Я полагаю, что Китай, как и мы, считает, что сейчас время военное. Украинцы сопротивляются, и мы им помогаем. Сейчас не время для переговоров, даже если что-то и готовится в этой области… Должен заметить, что президент Си Цзиньпин (так у Макрона) говорил о европейской архитектуре безопасности. Не может быть никакой архитектуры безопасности, пока в Европе есть захваченные страны или замороженные конфликты…
Мы, европейцы, заинтересованы в единстве. Мы продемонстрировали Китаю, что мы едины – таков был основной посыл нашей поездки с Урсулой фон дер Ляйен. Китайцы также заинтересованы в своем единстве. С их точки зрения, Тайвань – часть этого единства… Хуже всего для нас – считать, что мы должны следовать за другими в этом вопросе (то есть в вопросе Тайваня), подлаживаться под требования Америки и терпеть бурную реакцию Китая…
Европа оказалась бы в ловушке, если бы мы вмешивались в кризисы, которые нас не касаются. Если мы присутствуем при обострении конфликта между двумя системами, у нас не будет ни времени, ни средств обеспечить нашу стратегическую автономию, и мы станем вассалами, в то время как мы можем стать третьим полюсом силы, если у нас будет в запасе еще несколько лет".
После чего Макрон добавил: "Нельзя зависеть от других в области энергетики, оружия, соцсетей и искусственного интеллекта. В тот момент, когда вы теряете независимость в этих областях, история ставит на вас крест".
Перечисление может поначалу показаться странным. Но хотя оружие упомянуто вторым пунктом, охотнее всего – и больше всего – Макрон рассуждает именно о нем. "Темп истории ускорился, поэтому европейская военная экономика тоже должна ускориться. Мы производим (оружие) слишком медленно". Макрон несколько раз повторил, что Европа должна производить больше оружия и перейти наконец на единые для всех стран ЕС военные стандарты.
Следует отметить, что Макрон, судя по всему, еще много чего наговорил о Тайване и независимости Европы, но его пресс-служба заставила вычеркнуть эти пассажи из материала Politico. Не привыкшие к такому обращению американцы сделали язвительную сноску и довели данный факт до сведения общественности.
Также Макрон потребовал уменьшения зависимости Европы от доллара и от Америки в целом, хоть и вынужден был признать, что после отказа от российских энергоносителей без американского СПГ обойтись не удастся. Однако даже заявления Макрона не так интересны, как последовавшая на них реакция.
Во Франции, где обычно каждый чих президента обсуждается многократно, СМИ предпочитают сейчас обсуждать обрушение здания в Марселе и пенсионную реформу. Отклики же на интервью Макрона – не такие многочисленные, как обычно – поражают своим сконфуженным тоном.
Le Monde пишет о том, что Макрон заставил нервничать тайские власти и "шокировал" США. Статья выражает предложение, что, может, хватит громких заявлений не к месту, а то президент то ляпнет о "смерти мозга НАТО", то еще что-нибудь отчебучит. Конечно, куда удобнее предположить, что глава страны не знал, что он говорит, вместо того чтобы анализировать, что именно он сказал.
Крупный новостной портал France24 предполагает, что речь может идти о "рискованном выступлении канатоходца", но сурово осуждает Макрона за то, что его слова могут заставить Китай думать, что у него развязаны руки.
Liberation замечает, что президент так "неловко" пытался защитить стратегическую автономию Европы, что чуть ли не стал на сторону "китайского диктатора". Le Point крайне аккуратно пересказал рассуждения Макрона о европейском суверенитете и Тайване, ни словом не упомянув о военном аспекте его речи.
Однако радио France Inter, собственный представитель которого присутствовал в самолете президента, отличилось чуть ли не больше всех, уже в заголовке недвусмысленно заявив, что "не всякую правду надо говорить вслух". "Лучше бы, без сомнения, ему было промолчать", – да, именно так и значится в тексте государственного СМИ. И оно же цитирует американского сенатора Марко Рубио, который пригрозил, что, мол, США все равно разберутся с Тайванем, а европейцы пусть сами занимаются Украиной, раз они такие независимые.
Так что, неужто Макрон и впрямь сморозил чудовищную глупость? Или за ней стоит нечто большее?
Во-первых, не похоже, чтобы президент Франции говорил под влиянием момента. Он явно излагал хорошо продуманный план, который не раз обсуждался на самом верху. Во-вторых, Макрон последний срок у власти, ему не надо переизбираться, не надо даже чрезмерно заботиться о своей репутации. Он осознанно может выступать застрельщиком крайне непопулярных проектов (та же пенсионная реформа в собственной стране) или проектов, которые могут вызвать определенное противодействие.
Американцы отчитали Макрона за то, что он слишком много на себя берет, говоря от имени всей Европы. Собственные СМИ ополчились на него за то, что он смеет ставить на одну доску демократическую Америку и авторитарный Китай. Но почему-то никто не задал самый главный вопрос. Все эти рассуждения об оружии, о единых стандартах европейских армий, о том, что в военном смысле Европа должна быть независима – с кем именно Макрон собрался воевать? Для чего он все это предлагает?
На самом деле ларчик открывается очень просто. США считают своим соперником номер один Китай, в то время как у Европы, включая Макрона, другое видение. Для них главный враг Европы – это Россия.
Вот против кого на самом деле предложено сплачиваться и вооружаться. Фактически Макрон предложил Европе во имя собственных интересов отмежеваться от США и, если понадобится, отдать Китаю Тайвань – лишь бы Китай отступился от России.
Речь на самом деле идет не о европейской солидарности, отказе от доллара и противодействии влиянию США. Речь идет о будущей войне – и, скорее всего, войне Европы с Россией, возможность которой часть европейских элит рассматривает всерьез. И Макрон явно излагает позицию, которой придерживается не только он один. Многие комментаторы предпочли говорить о том, что "третий полюс силы" – это попытка утвердить свои интересы за счет ущемления интересов США. И да, Макрон дал понять, что Европе за Тайвань вписываться неинтересно. У нее другие амбиции. И цель ее куда крупнее.
Конечно, при желании можно считать заявления французского президента блефом, рассчитанным на то, чтобы заставить США больше считаться со своими интересами. Но этот блеф выглядит слишком продуманно, как и его военная составляющая.
Впрочем, как бы ни злили слова Макрона американцев и их союзников, ясно одно: останавливаться он не собирается. После Китая он отправился с визитом в Голландию и в Гааге 11 апреля произнес целую речь. В ней он повторил, что Европе нужна независимость. Однако в этот раз он больше упирал на экономические аспекты, избегая говорить о войне, к которой должна готовиться Европа.
Валерия Вербинина
