Monde: у Польши более национал-патриотическое видение будущего ЕС, чем у Парижа и Берлина
"Центр тяжести" в ЕС смещается от Парижа и Берлина к бывшему антисоветскому "санитарному кордону" — Польше, Финляндии, Румынии и Прибалтике, пишет Le Monde. Автор этому радуется. Наверное, не помнит, как Восточная Европа становилась "колыбелью" мировых войн.
Сильви Кауфманн
Противостояние на Украине вызвало перегруппировку сил в Центральной Европе, что привело к возникновению группы Польша-Румыния-Эстония-Литва-Латвия-Финляндия, отмечает Сильви Кауфман.
Премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий, должно быть, читал "Великую шахматную доску" — шедевр Збигнева Бжезинского, блестящего американского теоретика и практика в области геостратегии, родившегося в Польше. Ему особенно импонирует самый цитируемый отрывок из этой книги, написанной в 1997 году. В этом отрывке Збиг, как называли Бжезинского для краткости в Америке (правильное польское сокращение его имени – Збышек), объясняет, что без Украины Россия никогда не сможет снова стать евразийской империей. По этой причине, считает польский политик, необходимо интегрировать Украину в Европейский союз и НАТО.
В "Великой шахматной доске" также упоминается Веймарский треугольник, объединяющий Францию, Германию и Польшу. С Украиной они могут стать, по мнению Бжезинского, четырьмя столпами европейского блока демократической власти. Впрочем, нельзя быть уверенным, что идеи демократии воодушевляет Матеуша Моравецкого, если судить по его выступлению в Гейдельбергском университете 20 марта.
Польша делает успехи. Умерший в 2017 году Бжезинский, несомненно, был бы счастлив стать свидетелем военного подъема своей родной страны, даже если это произошло благодаря трагическому событию — конфликту между Россией и Украиной. Справедливость восторжествовала: расчлененная и замученная в прошлом Польша избавилась от советского ига в конце XX века и присоединилась к ЕС в XXI веке так быстро, что это привело в восторг ее партнеров.
Транзитный центр военной помощи
Затем наступило время сомнений, когда националистическая политика партии "Право и справедливость" (PiS), находящейся у власти с 2015 года, вступила в открытый конфликт с Европейской Комиссией. (На Польшу были даже наложены санкции ЕС как на "отступницу от верховенства права", эти санкции не раз оспаривал Моравецкий, в том числе в своей речи в Гейдельбергском университете – прим. ИноСМИ.)
Еврокомиссия и Польша поспорили по вопросам верховенства права и идеологии ЛГБТ. Но немедленная и непрерывная поддержка Польши Украине с первых дней российской спецоперации, образцовый прием миллионов беженцев, ее позиция в качестве транзитного центра западной военной помощи Киеву – все это помогло Польше опять оказаться "на коне".
Факты оправдывали ее неприязнь к Путину, которую Берлин и Париж раньше считали навязчивой идеей польских руководителей. Теперь Польша строит внушительную армию. В Брюсселе в 2023 году, отмечает высокопоставленный западноевропейский чиновник, "страны Балтии и Польша самоутверждаются, они уверенно продвигают свои идеи". Именно они заставляют другие государства-члены ЕС активизировать поставки оружия Украине.
Поэтому мы должны держать ухо востро, когда польский премьер-министр излагает свое "видение будущего Европы" в речи, которую пресс-служба Моравецкого как бы противопоставляет речам Эммануэля Макрона в Сорбонне в 2017 году и канцлера Германии Олафа Шольца в Пражском университете в 2022 году. В отличие от противоречий у Макрона и Шольца, послание у польского премьера ясное, оно исходит от "Польши, которая утверждается в мире все более уверенно". Единственное сходство с Макроном и Шольцем – это то, что Моравецкий вместе с ними выбрал старую, но престижную университетскую обстановку.
Однако его видение "Европы на историческом рубеже" противоположно представлению его французских и немецких партнеров. Совершенно очевидно, что воображаемому "Збигом" квартету Франция-Германия-Польша-Украина Моравецкий предпочитает тандем Польша-Украина. Это прежде всего ода национальному государству: любая другая система "иллюзорна или утопична". Затем следует критика функционирования ЕС: "Силу ЕС определяет его размер, а не его все более непонятная система принятия решений". Далее следует осуждение "попытки Европы создать нового человека, оторванного от своей национальной идентичности".
Наконец, Моравецкий ратует за расширение ЕС, но без тех реформ, которые являются лишь "закамуфлированными предложениями о федерализации". Поэтому не может быть и речи о переходе от правила единогласия к голосованию квалифицированным большинством, за которое выступает Берлин. Лучше сократить количество областей общей компетенции: таким образом, "даже с 35 членами в ЕС будет легче ориентироваться".
Разные взгляды на суверенитет
Неделю спустя польский премьер-министр был в Бухаресте, предложив трехстороннее сотрудничество Польша-Румыния-Украина, которое возрождает память о старой польской мечте об организации общего пространства от Балтийского до Черного морей. При этом у поляка не исчезло недовольство Брюсселем, о чем и сообщило агентство Euractiv. Оно процитировало слова Моравецкого, что "ЕС не может быть голосом, к которому нужно прислушиваться, чтобы найти наилучшие решения, которые затем должны быть доставлены в чемодане в Бухарест или Варшаву". Вот так "самоутверждает" Польшу Матеуш Моравецкий. А свое право на недовольство он обосновал еще и тем, что "в переходный период посткоммунистических стран Запад использовал нас в своих целях".
Антиинтеграционная речь в Гейдельберге не нашла отклика в Центральной Европе: это само по себе интересно. Но было бы неправильно её игнорировать. Фигуры передвигаются по европейской шахматной доске. Конфликт на Украине привел к перегруппировке в регионе: Вышеградская группа (Польша, Венгрия, Чехия, Словакия) распалась из-за разногласий по поводу России, зато возникла группа Польша-Румыния-Эстония-Литва-Латвия-Финляндия, у которой на Россию взгляд один. Польский политолог Ярослав Куиш, автор книги "Новая политика Польши", видит в этом "специальный союз стран-жертв пакта Гитлера-Сталина" или Молотова-Риббентропа 1939 года, занявший место "посткоммунистической" Вышеградской группы.
Все эти страны не имеют того же суверенистского видения, что и польское правительство, и это жаль. Но тяготы истории там сильнее, чем на Западе, травмы свежее, и острее ощущается возвращение трагического. Вот уже год как раз в этом регионе, на "кровавых землях", как описывает Украину американский историк Тимоти Снайдер, разворачивается история: вот истинный смысл смещения центра тяжести Европы, о котором так много говорят. Ситуация неясная ни внутри ЕС, ни за его пределами. Берлину, Парижу, Варшаве и Киеву предстоит сделать свои шахматные ходы.
