В Советском Союзе понимали, что без сильной армии и флота страна не сможет защитить свои рубежи
Предприятия оборонного комплекса представляли собой своеобразную госкорпорацию, объединяющую научно-технический потенциал, производственные мощности, подготовку и обучение квалифицированного персонала. В итоге своей армией и флотом СССР по праву мог гордиться. А сейчас? Предприятия отрасли вынуждены буквально выживать в условиях повальной коммерциализации. Зачастую, мягко говоря, непатриотические действия собственников ломают хребет вчерашним гигантам оборонки. При этом, увы, далеко не всегда власти реагируют на ситуацию своевременно.
Коммерсанты против корабелов
В начале 90-х финансирование флота резко сократилось. Приоритетным направлением стало развитие морских стратегических ядерных сил (МСЯС), которые были объявлены основой ракетно-ядерного щита России. На строительство дорогостоящих подводных крейсеров ушла большая часть ресурсов, выделенных на развитие флота. Оборонные предприятия были приватизированы, их возглавили менеджеры новой формации, основной задачей которых стало извлечение прибыли. Государственные интересы отошли на второй, а то и на третий план. Собственники начали искать пути коммерческого развития. Наиболее простым из них и приносящим быстрые деньги стало управление коммерческой недвижимостью. В итоге судостроительная отрасль была развалена. Последствия оказались катастрофическими… Об этом еще несколько лет назад заявил бывший начальник Главного штаб ВМФ адмирал Валентин Селиванов, по словам которого, «списано до 80–85% надводных кораблей, подводных лодок, боевых самолетов. На флотах осталось по 30–35 кораблей (большинство из них – катера) и подводных лодок». Селиванов напомнил, что СССР построил 251 атомную подлодку. При этом в год сдавали по 10–11 субмарин. Сейчас же на Северном и Тихоокеанском флотах АПЛ можно по пальцам пересчитать, а дизельных подлодок на Северном флоте в постоянной готовности осталось только две, на Балтике и Черноморском флоте – по одной!
Очевидно, что флот столкнулся с острой проблемой технической поддержки текущего состояния кораблей и полным отсутствием кораблестроительной программы. Так, по словам главного конструктора ОАО ПГ «Новик»,в недавнем прошлом – главного конструктора ЗАО «Завод «Киров-Энергомаш» Леонида Белова, «Кировский завод обеспечивал военные корабли и подводные лодки турбозубчатыми агрегатами, без которых корабль, даже оснащенный современнейшим вооружением, неподвижен, а значит – бесполезен. Разве что применять для его движения весельную тягу…».
В свое время по решению еще советского руководства производство турбин и главных турбозубчатых агрегатов (ГТЗА) для ВМФ было разделено: изготовление турбин для подводного флота было передано Калужскому турбинному заводу, а на Кировском заводе осталось только производство турбин для надводных кораблей. Последние не включили в МСЯС, и Кировский завод в одночасье лишился государственного заказа. А уже изготовленное оборудование так и осталось на производственной площадке и до сих пор не отгружено заказчику.
Поскольку заказов не было, руководство Кировского завода, следуя законам рынка, решило избавляться от не приносящих прибыль активов и освобождать площади под аренду. «К счастью», на заводе возник крупный потенциальный инвестор – компания «Дженерал Электрик», предложившая открыть совместное производство современных газовых турбин для энергетиков России. Чтобы запустить производство, требовалось освободить площади, ведь партнер собирался поставить на производство – сначала сборку, а в дальнейшем и изготовление отдельных частей – оборудование новейших разработок.
Так «чудесным», но до поры непонятным большинству непосвященных сотрудников образом совпали интересы руководства Кировского завода и «Дженерал Электрик». Освобождение площадей начали с демонтажа испытательных стендов, в частности, предназначенного для испытаний турбин (БПТУ) АПЛ «Акула» в цехе 490 (стоимость такого стенда составляет не менее 1,5 млрд руб.). В дальнейшем были ликвидированы и все остальные стенды. Однако совместное с компанией «Дженерал Электрик» предприятие так и не появилось. Кому был выгоден демонтаж испытательных стендов, нетрудно догадаться! В результате сегодня в стране больше нет стендов для испытания турбин, которыми оснащено большое количество действующих в настоящее время военных кораблей.
Что в итоге потеряла Россия и чего добились иностранные компании руками российских собственников предприятий? Очевидно, одно: в отечественном судовом паротурбостроении нет конкуренции. «Балом правит» Калужский турбинный завод. Сначала он освоил паровые турбины (ПТУ) для АПЛ, затем – для атомной плавучей электростанции, в дальнейшем – для атомного ледокола, а также любых надводных кораблей ВМФ. К чему это привело?
Президент Объединенной судостроительной корпорации (ОСК) Роман Троценко заявил следующее: «ОСК – комплектатор финишной продукции, то есть для нас важно, чтобы была конкуренция между поставщиками оборудования. И нас беспокоит, когда мы видим, что в том или ином сегменте конкуренции либо нет, либо она уменьшается. В результате создается монопольное положение, которое приводит к росту цены на комплектующие и негативно сказывается на наших ценах. Особенность нашей работы состоит в том, что мы подписываем с заказчиком контракт на твердую цену, соответственно, все неприятные вещи в виде непредусмотренного роста цены в дальнейшем приводят к убыткам. Вот почему наша задача – пытаться создать конкуренцию из нескольких коммерческих предложений по всем элементам, по каждой системе, где это возможно».
Полный назад?
9 апреля 2012 года в интервью РБК Daily новый генеральный директор и основной собственник Кировского завода Георгий Семененко заявил: «У Кировского завода накоплен большой потенциал и компетенции для производства различных гусеничных шасси, в том числе по гособоронзаказу (танки Т-80, зенитные самоходные орудия, ЗРК и др.). Это первое направление возможного роста. Второе – изготовление силовых паротурбинных установок для ВМФ. На флоте тоже идет развитие, но пока не столь бурное, как в ПВО. В кораблестроении – более длительный срок строительства плюс сама отрасль находится в стадии становления. Поэтому большого роста заказов в этом направлении мы пока не ждем». Получается, раз отрасль пока находится в стадии восстановления, ОАО «Кировский завод» участия в процессе восстановления судостроения принимать не собирается, а подождет, пока отрасль как-то сама собой восстановится. А уж потом… Но потом уже, возможно, будет поздно!
На вопрос журналиста: «Какой бизнес для Кировского завода является профильным, а какой нет? Что будет с непрофильными активами?», Георгий Семененко отвечает: «Профильный или непрофильный актив определяется по тому, сможет ли компания получать приемлемый уровень доходности от его использования. Мы, безусловно, избавляемся или реструктуризируем те подразделения, которые работают в убыток, причем делаем это непрерывно…».
И действительно, избавляются! Сначала – от стендов, когда очистили под склад механосборочный цех МХ-18, потом – от кадров, когда уволили опытных начальников цехов и технологов ЗАО «Завод «Киров-Энергомаш». В завершение руководство объявило о том, что КБ турбостроения не нужно заводу. И в самом деле – какая прибыль от конструкторского бюро? Никакой. Одни расходы. Угроза полного уничтожения КБ и особой «школы» проектирования ПТУ для кораблей ВМФ стала реальной. В течение одного только месяца с завода было уволено более 10 специалистов, в том числе – главный конструктор, его заместитель и все специалисты отдела автоматики и управления турбоагрегатами. Создалась опасность того, что специалисты разойдутся по разным предприятиям, причем не все будут работать по специальности.
Главный конструктор ОАО ПГ «Новик» Леонид Белов отмечает: «Работа конструктора никогда не пропадает бесследно – остаются чертежи, справочники, отчеты, результаты исследований и испытаний, которые находятся в архивах. Молодой конструктор может столкнуться с проблемой, которая давно была исследована и решена, и начнет «заново изобретать велосипед» (и не факт, что изобретет), в то время как решение проблемы имеется в конструкторской документации. Кто расскажет, как пользоваться архивом, где искать нужные документы, и научит разбираться в этих документах? Никто. Сегодня на заводе «Киров-Энергомаш» нет таких людей. Когда мы говорим о проектировании, то применяем термин «особая школа проектирования». Она формируется годами, бережно модернизируется, фиксирует все моменты становления и передается из поколения в поколение. Теперь эта преемственность нарушена.
Сегодня подразделения Кировского завода, занимавшиеся турбинным производством, практически уничтожены. «Дочка» Кировского завода – ЗАО «Завод «Киров-Энергомаш»» не только не способен освоить производство новой турбины, но и не сможет даже отремонтировать старую турбину. Нет специалистов, которые разбираются в технической документации и испытательных стендов, не закупается новое оборудование. Изготовление запасных деталей к действующим паротурбинным установкам и сервисное обслуживание этих установок стало практически неразрешимой задачей.
То, что когда-то легендарный «Кировский» сейчас не может справляться с заказами на строительство турбин, подтверждают многочисленные примеры. Так, сорван заказ Росатома на изготовление большой и малой поворотных пробок реактора БН-800 для Белоярской АЭС. Срок выполнения работ – декабрь 2010 года. Но оборудование не сдано до сих пор. Сдачу оборудования постоянно переносят, и, похоже, что в обозримом будущем она не состоится. При таких обстоятельствах причины проявляемого Росатомом терпения совершенно не понятны.
Сейчас, даже если титаническими усилиями на ЗАО «Завод «Киров-Энергомаш» начнут восстанавливать производство, это не изменит ситуацию, поскольку на предприятии нет специалистов-проектантов, которые смогли бы работать с технической документацией.
В свое время по решению Министерства обороны СССР заводы-проектанты и поставщики оборудования были назначены держателями подлинников разработанной документации и несли все виды ответственности перед ведомством за техническую поддержку созданного оборудования по всему его жизненному циклу. Но собственником этой документации являлось и является по сей день Минобороны, как заказчик продукции.
За прошедшие годы ведомство обороны словно забыло, какой ценной интеллектуальной собственностью оно владеет. При этом часть документации до сих пор имеет гриф «Секретно», а распоряжается документацией компания, большая часть которой находится в офшорных зонах. Возникает вопрос – кто в таком случае имеет доступ к секретным данным, находящимся к тому же в государственной собственности? Кто решает, кому и для каких целей дается возможность пользоваться этой документацией?
И корабль плывет…
Но даже из таких драматичных обстоятельств специалистам-кировцам удалось выйти с честью. Нашлась компания, в полной мере оценившая знания и опыт уволенных с Кировского конструкторов. Генеральный директор ОАО ПГ «Новик» Алексей Лященко, человек с поистине государственным мышлением, быстро принял решение о создании проектно-конструкторского бюро, как обособленного подразделения. За три месяца ПКБ было юридически оформлено и приняло на работу всех специалистов, уволенных с Кировского завода. Сейчас в ПКБ ОАО ПГ «Новик» 50 высококвалифицированных конструкторов. В соответствии с утвержденным штатным расписанием ПКБ готово к дальнейшему развитию и может принять более 200 конструкторов, включая молодое поколение. Тем самым удалось сохранить уникальное КБ, готовое к выполнению многоуровневых работ, в первую очередь по техническому сопровождению ремонтов оборудования кораблей ВМФ по контрактам Министерства обороны. Техническая поддержка проектно-конструкторским бюро работ, которые выполняются мобильными подразделениями ОАО ПГ «Новик», значительно расширила и возможности предприятия в предоставлении заказчику комплекса услуг. Теперь оно проводит работы по модернизации оборудования, изготовлению ЗИП, проведению испытаний оборудования, а главное – способно реализовывать полноразмерные инновационные проекты ПТУ для различного класса кораблей.
Положительным моментом стало создание Объединенной судостроительной корпорации (ОСК) со 100% государственным капиталом, объединяющей судостроительные предприятия. По словам президента ОСК Романа Троценко, основными задачами корпорации являются модернизация и реконструкция действующих предприятий с максимально возможным обновлением производственных мощностей, строительство новых заводов и верфей. Но, к сожалению, пока среди этих важнейших задач нет еще одной – сохранения уникальной школы проектирования.
Сейчас мы еще можем говорить о том, что точка невозврата не пройдена: если вложить деньги в новое оборудование, вернуть государству конструкторскую документацию и собрать оставшиеся конструкторские кадры, которые смогут передать свой опыт молодым, начать обследовать и восстанавливать имеющиеся на сегодняшний день корабли и закладывать новые – восстановить отрасль возможно. Но если этого не сделать в ближайшие год-два, восстановить утраченное не получится. Страна останется без надводного флота. Приобретение кораблей за рубежом не поможет при возникновении критической ситуации – сложно рассчитывать, что при ведении военных действий кто-то будет нас снабжать боеприпасами и запасными частями.
Выход из тупика
Как полагают эксперты, для того чтобы восстановить, а затем и развивать российский надводный флот, необходимы: сильный инженерно-конструкторский корпус, доступный для работающих на оборонку предприятий, но хранящийся в надежных руках государства архив проектно-конструкторской документации и современные производственные мощности.
Сегодня последние развиваются в рамках ОСК, и, по словам президента корпорации, будут вложены немалые силы и средства в модернизацию производства. При этом в корпорации нет сильной конструкторской команды. Бывшее КБ Кировского завода продолжает работу в ОАО ПГ «Новик». Однако для разработки и проектирования новой продукции конструкторам необходим архив проектно-конструкторской документации. Эта документация пылится в недрах предприятия ЗАО «Завод «Киров-Энергомаш», у которого нет ни должных производственных мощностей, ни КБ.
Что можно сделать, чтобы вывести ситуацию из тупика? Для начала было бы неплохо, если бы Министерство обороны вспомнило о своей собственности в виде архива проектно-конструкторской документации. Когда Минобороны станет не просто формальным собственником, но и держателем архива, оно сможет как минимум регулировать использование документации для выполнения гособоронзаказа по собственным заданиям.
Вслед за этим логичным видится создание предприятия или корпорации, которая поддержит и объединит еще сохранившиеся остатки конструкторской мысли. Если удастся это осуществить, появится возможность разработать отсутствующую сегодня кораблестроительную программу или единую стратегию развития флота. В соответствии с этой стратегией одна корпорация будет отвечать за разработку и проектирование продукции по заказу Министерства обороны, другая – займется производством.
Тогда возрождение гордости России – надводного военного флота – станет реальностью.
Справка
АО «Кировский завод» – промышленный холдинг. Акционеры: Fraxinius Holdings (18,42%), «Банворад холдингс» (13,94%), Linteris Ventures (11,14%), RMG Holding (7,7%), ООО «Сигма-инвест» (6,41%). Кировские турбозубчатые силовые агрегаты в качестве основного энергетического оборудования установлены на более 80% атомных подводных лодок всех поколений, на всех ныне существующих в мире 9 атомных ледоколах и на многих надводных кораблях большого водоизмещения ВМФ и судах коммерческого флота.
Мнения специалистов
Владимир Александров, Герой России, почетный гражданин Санкт-Петербурга, руководитель Ассоциации судостроителей Петербурга и Ленинградской области, доктор технических наук, профессор:
– Пришли новые собственники – а зона ответственности, номенклатура изделий, выпуск которых нужно сохранить, четко не обозначены. Оборудование, что показалось лишним, продали, землю и помещения сдали в аренду. К примеру, Кировский завод после акционирования утратил несколько стратегических производств. Будем строить атомный ледокол – кто возьмется изготовить судовые турбины? А тяжелое судовое энергетическое оборудование? Одни только испытательные стенды бешеных денег стоят! А какие квалифицированные люди там должны работать!
Каждая из отраслей оборонки – очень сложный организм. Для строительства авиации, атомной энергетики, флота нужен потенциал всей страны. Не потому, что мы слабые. Тот же подход, проверенный десятилетиями, – во всех морских державах. И это не случайно. Ведь чтобы создать современный корабль, требуется колоссальная конструкторско-технологическая подготовка. В России на повестке дня – создание мощного конструкторского кулака: специализированных КБ подводного и надводного кораблестроения, по созданию транспортной и специализированной морской техники.
Роман Троценко, президент Объединенной судостроительной корпорации:
– Первая задача – очень аккуратно пользоваться теми людскими ресурсами, которые есть у нас, не ожидая, что завтра появятся какие-то новые, фантастически производительные люди. Дело в том, что у нас нет длинной «скамейки запасных». Кадровый голод сегодня касается всех сфер: нет сварщиков, управленцев, конструкторов. Поскольку в отрасли часть людей была среднего возраста, и они были вымыты за прошедшие годы, то для того, чтобы передать опыт молодежи, требуется время. Допустим, подводные лодки. Если вы трогаете одну систему, «летит» другая. Они все взаимосвязаны. И сама идея лодки не может быть революционной, навязанной, привнесенной. Она развивается эволюционно. От поколения к поколению, улучшая тактико-технические характеристики и системы элементов на проценты, то есть не происходит революционных скачков на порядки. Это требует такой же обратной передачи знаний и опыта – от человека к человеку.
Владимир Яковлев
