Удавка псевдоэкономии для промышленности
В связи с приходом в правительство Российской Федерации новых людей с желанием и большими амбициями изменить состояние дел, появилась надежда на принятие неформальных мер для улучшения нынешнего состояния оборонно-промышленного комплекса (ОПК), работающего не только на обеспечение обороны и безопасности государства, но и в интересах социально-экономического развития страны.
Почему я пишу
Я считаю, что имею моральное право говорить о состоянии, причинах и предложениях по улучшению дел в ОПК, потому что всю свою жизнь был и продолжаю оставаться в ОПК, находясь в разных ипостасях.
Сначала было семь лет службы военным инженером-испытателем на Байконуре, затем – военпредом в научно-производственном объединении и более 20 лет – в главном управлении вооружения РВСН, пройдя практически все должности вплоть до начальника ракетно-космического вооружения. Непосредственно участвовал и руководил ходом испытаний и приемкой на вооружение систем, комплексов и образцов вооружения и военной техники, ставил их на боевое дежурство, в том числе ракетный комплекс «Тополь-М», которые и в настоящее время боеготовы и находятся в эксплуатации. После завершения военной службы в течение пяти лет работал в Военно-промышленной комиссии при правительстве Российской Федерации и занимался формированием госзаказа и контролем его выполнения такими госзаказчиками, как Минобороны России, МЧС России, Роскосмос, Минпромторг России и другими ведомствами.
Мне также посчастливилось вплотную поработать с самыми крупными и значимыми предприятиями ОПК, такими как КБ «Южное», Южмаш (город Днепропетровск), завод «Большевик» (Обуховский завод), Воткинский машиностроительный завод, Московский институт теплотехники, ЦНИИ СМ, НИИ ПМ имени Решетнева, НПОмаш, ЦНИИ «Комета», НПО имени Лавочкина, ЦСКБ «Прогресс», ЦНИИмаш, РНИИ КП, НПО «Импульс», завод имени Хруничева и сотнями КБ и заводов. В кооперации они создавали межконтинентальные баллистические ракеты, ракетоносители космического назначения, космические аппараты (КА), стационарные и мобильные пусковые установки, системы боевого управления, системы охраны и отдельные агрегаты, комплексы и пункты управления различного назначения. Мне довелось прочувствовать эффективную работу Военно-промышленной комиссии (ВПК) в советское время, совместно готовить проекты постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР по созданию вооружений, а потом обеспечивать их выполнение и быть свидетелем жесткого спроса в случае срыва установленных сроков. Думаю, что лучшие специалисты, имеющиеся тогда в государстве, были сосредоточены в ОПК, и заботой его развития были охвачены практически все федеральные органы исполнительной власти (ФОИВ) и структуры вплоть до самых высших.
Тогда было такое ощущение, что нет задач, которые бы не смог выполнить ОПК, а созданный научно-технический задел, как известно, позволял по многим направлениям быть первыми в мире, однако работа НИИ и КБ на перспективу не замедлялась. Одним словом, проблемы и успехи ОПК в течение достаточно длительного времени прочувствованы мной, что называется, кожей.
Пока, к сожалению, ведутся только одни разговоры и рассуждения, что нужно сделать, а конкретных шагов и результатов нет. В общем, лучше, чем народный мудрец и острослов Ходжа Насреддин, не скажешь: сколько ни говори халва – слаще во рту не становится.
Цена неисполнительности
Я не могу согласиться с узкими местами гособоронзаказа, которые были названы первым заместителем министра обороны Александром Сухоруковым в его отчете перед журналистами о выполнении гособоронзаказа за 2011 год. Было отмечено, что предприятиями оборонной промышленности не выполнены договорные обязательства по 84 государственным контрактам на сумму в 42 млрд. руб. Сумма безусловно внушительная, особенно на фоне того, что все время говорится о недостаточном количестве вооружения, поставляемого ежегодно в войска. Кроме того, необходимо отметить, что неиспользованные финансовые ресурсы, предусмотренные гособоронзаказом, возвращаются в бюджет и становятся потерянными для реализации государственной программы вооружения.
По словам Сухорукова, всем предприятиям, не выполнившим контрактные обязательства, будут предъявлены юридические претензии и они понесут заслуженное наказание. Но, во-первых, предъявление штрафных санкций к исполнителю гособоронзаказа, причем в определенные сроки, это вполне обычная, рутинная и обязательная функция госзаказчика, а во-вторых, основной причиной, безобразного выполнения заданий гособоронзаказа является сам госзаказчик – Минобороны России. Вместо заключения контрактов на выполнение работ в текущем и последующих годах не позднее I квартала текущего года (как это определено постановлением правительства Российской Федерации о госзаказе) заключаются некоторые контракты и, к сожалению, по наиболее серьезным и ресурсоемким видам вооружения, по их собственному признанию, в конце года. Поэтому времени на его выполнение в текущем году не остается.
Все доводы о том, что исполнителем не принимается цена работ, определенная заказчиком, поверьте мне, несостоятельны. Для этого необходимы всего лишь объективные подходы, активная работа с технико-экономическими обоснованиями цен, использование механизмов согласования цен Федеральной службой по тарифам, нормальный диалог и, по необходимости, применение административного ресурса при необоснованном завышении стоимости работ исполнителем. Чаще причина другая – необоснованное занижение цен госзаказчиком, низкая рентабельность и, как говорят, неспособность видеть за деревьями леса.
Результат такого подхода к исполнителю наряду с другими причинами – сегодняшнее состояние предприятий ОПК, неспособность проводить какие-либо задельные работы за оборотные средства по причине их отсутствия у предприятий. А порой неправильная трактовка законодательной базы, если не сказать резче – неисполнение ее госзаказчиком, и в первую очередь в системе ценообразования продукции, производимой по госзаказу.
Так, например, Федеральным законом от 21 июля 2005 года № 94-ФЗ определено, что цена контракта является твердой и не может изменяться в ходе его исполнения, за исключением некоторых оговоренных случаев, тем не менее некоторыми госзаказчиками цена в ходе исполнения контракта меняется (имеются в виду не исключительные случаи). При этом я ни в коем случае не предлагаю безоговорочно принимать цену головного исполнителя работ, я только предлагаю скрупулезно разбираться с ценой и принимать обоснованные цены, а не назначенные госзаказчиком по известным только ему причинам.
И здесь хочется поддержать мнение Дмитрия Рогозина, высказанное на рабочей встрече с руководителями научно-исследовательских институтов Минобороны России, аппарата ВПК, НТК ВПК и другими должностными лицами, что не надо душить промышленность псевдоэкономией.
Откуда берутся рекламации
Указывается также на ежегодный рост рекламаций, что, безусловно, свидетельствует о снижении качества выпускаемой продукции. Но опять же Минобороны России было принято решение о значительных сокращениях военпредов на предприятиях ОПК, что привело к снижению уровня контроля при изготовлении, испытаниях и приемке продукции. Эта ошибка признается, но почему-то не исправляется. А по-хорошему, не только военпред, но и госзаказчик, принимая работы, даже на этапах проектирования и утверждения программ обеспечения надежности, комплексных программ экспериментальной отработки, сопровождения эксплуатации вооружения в войсках, обязаны предвосхищать отказы техники при ее применении, вести анализ рекламационной работы, своевременно требуя от создателей продукции проведения соответствующих доработок и за пределами гарантийных сроков эксплуатации.
Безусловно, прав Дмитрий Рогозин, когда говорит о том, что значительные резервы лежат в плоскости расширения взаимодействия военных научно-исследовательских организаций с Российской академией наук. Беда только в том, что потенциала осталось немного у научно-исследовательских учреждений Минобороны. Да и на прикладную науку, работающую на потенциал ОПК в виде НИР и ОКР, предусмотренных в государственной программе вооружения, определены недопустимо малые финансовые ресурсы, что отмечалось на НТК ВПК, даже если бы сегодняшний уровень вооружения не уступал зарубежному. Здесь, на мой взгляд, очень справедливы рассуждения Александра Храмчихина в статье «Мечты о новом оружии» о том, что оружие, созданное на новых физических принципах, нам не продаст никто и никогда. И купить фундаментальную науку, которая его создаст, тоже не получится, как и красть иностранные технологии – из-за неспособности их освоения. Было бы правильно от слов перейти к делу и откорректировать государственную программу вооружения, перераспределив выделенные финансовые ресурсы в сторону увеличения средств на создание перспективного вооружения, военной и специальной техники.
Другие чувствительные проблемы для ОПК, такие как микроэлектроника, технологическая зависимость от иностранных государств, отмеченные Сухоруковым перед журналистами, также являются прямой недоработкой федеральных органов исполнительной власти, а проще говоря – как раз тех чиновников, которые сидят в министерствах, агентствах и ведомствах, на которые замыкаются предприятия ОПК. Ведь практически все ресурсы, которые выделяются государством на развитие научно-технического потенциала страны, доводятся через главных распорядителей бюджетных средств, то есть ФОИВ.
Чтобы ОПК был эффективен, надо со знанием дела и сбалансированно выделять ресурсы, эффективно их использовать, создавая необходимую базу и фундамент для социально-экономического развития в целом, подключать академическую науку, заниматься трансфертом передовых технологий, сырьем, материалами, комплектующими, готовить высокопрофессиональные кадры и, наконец, жестко требовать результат. Проще говоря, не щеки надо надувать чиновникам от собственного величия, а работать не покладая рук, тогда придет успех, а к ним – уважение.
Но вместе с надеждой на лучшее есть и настороженность. Декларируется, что все будет сделано качественно и очень быстро. Было бы неправильно думать, что предыдущие руководители ВПК не хотели модернизировать оборонную промышленность. Но, видимо, одного желания мало, необходимы еще глубокие знания в этой области, опыт и практические результаты всякого рода реформ и преобразований, политическая воля и упорство в достижении целей. Не зря ведь говорят: не дай бог жить в эпоху перемен.
Торжествующая некомпетентность
Чтобы меньше совершать ошибок в принимаемых решениях по модернизации любой области, необходимы предложения от специалистов с высокой профессиональной подготовкой, комплексные исследования по важнейшим направлениям с привлечением серьезных научно-исследовательских организаций.
Ведь сейчас «рулят» промышленностью или готовят предложения зачастую должностные лица, далекие от этих проблем и не имеющие необходимого опыта. В профильных министерствах и агентствах видишь начальников, непонятно по каким критериям назначенных на эти должности, и других начальников разного уровня, которые не прошли низовую школу работы на предприятиях и не знают элементарных проблем, с которыми сталкивается промышленность. Ведь не зря же раньше, в советское время, в ВПК даже на низших должностях находились люди, имеющие обязательно соответствующее образование, опыт работы на предприятиях в ранге не ниже заместителя руководителя предприятия, необходимый кругозор.
На мой взгляд, в течение последних 20 лет вся вертикаль власти снизу доверху укомплектовывалась удобными неконфликтными людьми, не являющимися специалистами в конкретной области, а поэтому неспособными принимать правильных решений и вместе с тем почему-то непотопляемыми, независимо от негативных последствий, чувствительных для конкретной области и государства в целом. Откуда же тогда могут быть результаты. И пока будут назначаться на эти должности такие столоначальники, будут продолжаться катастрофы и чрезвычайные происшествия, требующие в последующем больших затрат из-за отсутствия необходимой квалификации, требовательности, элементарных ошибок и разгильдяйства, приводящих к невыводу на заданные орбиты космических аппаратов, взрыву складов с боеприпасами и гибелью людей, отставанию в создании перспективного вооружения. Эти же причины сопутствуют гибели людей при падениях самолетов, затоплениях теплоходов, разрушениях гидроэлектростанций, жилых домов, в дорожно-транспортных происшествиях в количествах, значительно превышающих жертвы в любой стране Западной Европы.
Как можно вырабатывать предложения или руководить процессом, не зная глубинные причины неудовлетворительного состояния дел?
Сейчас чуть ли не во главу угла ставится средний возраст работников в отрасли: чем меньше – тем якобы лучше. Это, на мой взгляд, очень упрощенный подход, который уже привел к серьезным ошибкам и большим неоправданным затратам в высокотехнологичных областях. Конкретные примеры можно найти в результатах работы аварийных комиссий, я их приводить не буду, они специалистам хорошо известны.
Высококлассный специалист в ОПК готовится в течение десятков лет. Чтобы им стать, необходимо пройти хотя бы один раз в той или иной степени все этапы создания изделий от научно-исследовательской работы до проектирования, разработки конструкторской документации, изготовления, испытаний на соответствие заданным требованиям, серийного изготовления и утилизации. При этом нет никакой необходимости для определения профпригодности работника ОПК заставлять сдавать зачеты по физической подготовке, где молодые, как правило, имеют лучшие шансы, да и то не всегда. Зато очень большое значение имеет опыт, в том числе и негативные результаты предыдущей деятельности, которые не позволяют, проще говоря, наступать по новой на те же грабли.
Претензий к пуговицам нет
Не менее важным пунктом в создании высококачественной, конкурентоспособной продукции является строгая персональная ответственность за полученный результат работы, тем более в случае больших бюджетных затрат. Но чтобы реализовать строгую персональную ответственность, должны быть и четкие структуры, в том числе и отвечающие за решение финишной задачи – своевременное и качественное создание продукции.
Много говорят, что отечественное вооружение неэффективно, но это вина, по моему мнению, в большей степени опять же самого госзаказчика – Минобороны России. Сейчас в военном ведомстве создано много всяких департаментов и управлений и каждый отвечает за свой узкий вопрос, но нет структуры, которая отвечала бы в целом. Созданные департаменты подчинены разным заместителям министра обороны, руководящего документа, который регламентировал бы их работу и устанавливал порядок взаимодействия, нет. Почти как по Райкину – претензий к пуговицам нет, а то, что костюмчик криво сидит, за это спросить не с кого.
Считаю, что неоправданно принято решение о значительных сокращениях, а практически – о ликвидации службы вооружения в видах и родах войск. Особенно это касается таких техногенных войск, как РВСН, ВКО, ВВС и ВМФ. Сейчас сделаны шаги по исправлению этой ошибки, но недостаточные. Эксплуатация стоящего на боевом дежурстве ракетно-ядерного оружия не простая процедура. Вопросы проведения регламентных работ на нем всегда сопровождались ответственными операциями и скрупулезным контролем со стороны промышленности и военных специалистов службы вооружения. Приравнивать ракетно-ядерное оружие к портянкам недопустимо. Этот вопрос сродни непродуманному решению сократить военпредов и вывести их из подчинения заказывающим органам. Военный представитель перестал быть на предприятии эффективным инструментом обеспечения качества создаваемой техники.
Ранее наиглавнейшей задачей заказывающих органов Минобороны было обеспечение своевременного создания вооружения (в сроки, установленные президентом Российской Федерации в государственной программе вооружения) с заданными тактико-техническими характеристиками, надежностью и качеством. Сейчас же, если исходить из того, как исполняются документы, утвержденные министром обороны, самими же структурами Минобороны, то можно предположить, что они не отвечают ни за качество, ни за сроки, а главной их задачей является обязательное снижение на определенное количество процентов стоимости готовой продукции независимо от технико-экономических обоснований и калькуляционных расчетов затрат.
Из-за отсутствия координирующего заказывающего органа в Минобороны России на заводах-сборщиках серьезных видов вооружения накапливается готовая продукция, она не вводится в эксплуатацию, так как своевременно не подготовлена соответствующая инфраструктура, Это, в свою очередь, приводит к неэффективному использованию гарантийных сроков дорогостоящей продукции и прямому нарушению условий безопасного хранения, например, межконтинентальных баллистических ракет на заводах-сборщиках вместо своевременной отправки в войска.
Заказывающие органы военного управления, порядок их деятельности определялся приказом министра обороны (за более чем 40 лет этот приказ переиздавался всего лишь трижды – в середине 70-х, в конце 90-х и в 2004 году). Ответственность за выполнение заданий государственного оборонного заказа возлагалась на начальника заказывающего органа. В составе заказывающего органа были финансовые и юридические подразделения, ему подчинялись закрепленные за ним военные представительства. На него возлагалась ответственность за формирование тактико-технических заданий на НИР и ОКР при обязательном участии в согласовании и утверждении ТТЗ НТК (ВНК), служб главкоматов и Генерального штаба.
Начальник заказывающего органа, неся персональную ответственность, обладал всей полнотой власти, имел в своем или оперативном подчинении научно-исследовательские институты, полигоны, космодромы. Сейчас ничего этого нет. Таким образом, можно констатировать, что существовавшая несколько десятков лет система заказа вооружения и военной техники разрушена.
Может быть, настало время сменить и государственного заказчика вооружения, военной и специальной техники с военного (Минобороны России и других силовых структур) на гражданского – отраслевые структуры и федеральные органы, оставив военным лишь формирование, утверждение тактико-технических требований, испытание и прием в эксплуатацию новой техники?
Невнимание больно ранит
Учитывая большую значимость ОПК для обеспечения обороны и безопасности государства, социально-экономического развития страны, было бы целесообразно всесторонне повысить внимание к нему, проработать и принять комплексные меры по повышению его потенциала и обеспечению всякого рода преференций, привлекая тем самым в этот сектор экономики лучших специалистов и в первую очередь талантливую и амбициозную молодежь. Сейчас же, к сожалению, этого нет.
Можно было бы сравнить отношение государственных структур и создание условий для работников ОПК, например, с отношением к артистам. Сегодня наши артисты, талантливые и не очень талантливые, конечно, очень много работающие, в основном – на свое благо, имеют все: внимание, достойное жилье, звания и награды, популярность, влияние (не всегда положительное) на немалую часть населения и молодежь. Можно ли привести примеры такого же уважительного отношения к талантливым работникам ОПК, внесшим, как мне представляется, более существенный вклад в возможность существования нашей страны, работающим нисколько не меньше артистов и не в таких условиях, особенно при испытаниях?
Мне до сих пор помнится обида за Владимира Уткина, дважды Героя Социалистического Труда, академика, конструктора самой мощной на сегодняшний день межконтинентальной баллистической ракеты, называемой в США «Сатаной». В день его рождения, еще при жизни, когда он был уже руководителем ЦНИИмаш, ни слова не сказали о нем и не показали ни по одному телевизионному каналу. Зато в этот же день был день рождения артиста, фамилию уже и не помню, осанну ему пели в течение всего дня. Разве это правильно? Думаю, что сейчас далеко не вся молодежь знает, что сделали наши великие ученые и конструкторы для страны.
И в заключение хотелось бы поблагодарить коллектив редакции «НВО» за то, что много полезных статей печатается этой авторитетной газетой, авторами которых являются признанные специалисты. Однако вполне обоснованные и разумные предложения умудренных опытом экспертов не находят должного внимания со стороны структур, от которых зависит реализация этих предложений.
Может быть, целесообразно в «НВО» ввести рубрику, в которой отражать реакцию ответственных структур за сложившееся состояние дел в той или иной области. Думаю, что дело от этого только выиграет.
Валерий Александрович Субботин - лауреат Государственной премии, доктор технических наук, генерал-лейтенант в отставк
